Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 32

Так и оказалось. Одежды было с избытком, видимо прислуга переодевалась на работе, и хранила лишнюю одежду прямо здесь, в шкафу. Аня лишь надеялась, что девушки не сильно расстроятся, обнаружив пропажу. Она оставила записку и деньги на месте, откуда взяла аккуратно сложенное платье.

 

Что оставить для Якова? Для него уже лежали портреты химика, Доры и описание лаборатории. Написать записку с указанием, что она пошла за духом? Нет, это будет чересчур даже для нее.

Аня сделала приписку на портретах заговорщиков.

“Яков Платонович, я взяла Ваш револьвер, сейф заперла, Анна.”

Аня вздохнула и развернулась к ожидавшему ее духу.

- Ну, я готова, ведите меня. - сказала смиренно Анна.

Светало. Скромно одетая женщина беспрепятственно вышла из доходного дома “Малороссия”, не встретив городового. Она быстро пошла за призраком прочь от каменных зданий, куда-то в сторону московских рабочих окраин.

 

========== Взрыв ==========

 

Комментарий к Взрыв

В главе были использованы образы из российского сериала “Империя под ударом”. Рекомендую!

Встреча Штольмана с заместителем министра внутренних дел Иваном Николаевичем Бергом и полковником Варфоломеевым, стала возможной благодаря случайному стечению обстоятельств. Глава охранного отделения и его начальник прибыли в Москву для инспекции по нашумевшему делу динамитчиков - дерзкой банды, грабивших кассы посредством направленного взрыва основного сейфа, где хранились деньги и другие ценности.

Вызвав Якова Платоновича на доклад, заместитель министра для начала отчитал Штольмана за то, что тот не в форменном кителе.

- Неужели стыдитесь мундира? - ехидно спросил Берг.

- Я нахожусь в Москве в частном порядке, Ваше Высокородие, - ответил Штольман, - кроме того, конспирацию никто не отменял. Спугнуть заговорщиков сейчас, в такой ответственный момент, было бы непростительно.

- И все-таки, по выходу на основное место службы требую от Вас ношения формы! - самодовольно ответил чиновник.

Штольман почувствовал раздражение. Дело касалось наследников престола, а этот кабинетный начальник думает о второстепенном.

- Я прошу перевезти великих князей в безопасное место, изменить маршруты их ежедневного следования. Вывезти их в Петербург тайно, посадив на поезд где-то на удалении от Москвы, - убежденно сказал Яков Платонович.

- Как быстро мы сможем раскрыть ячейку заговорщиков? - спросил Варфоломеев.

- Агентурные данные говорят о том, что центральный комитет организации осуществляет управление и планирование диверсий из-за рубежа. Последняя штаб квартира располагалась в Женеве.

В наших силах ликвидировать контрабанду веществ, с помощью которых осуществляют сборку бомб, арестовать заговорщиков, выявить лаборатории, - бодро доложил Штольман, - найти место сборки бомб, это дело техники, у нас готовый список адресов, по которым доставляли химические вещества. Кроме того, выявлены осведомители, ведущие наблюдение за маршрутами возможного следования великих князей. Одного из них, извозчика, мы уже задержали.

 

Едва рассвело, когда Анна Викторовна, ведомая духом, уже дошла до места, где квартировали бомбисты, делая свое черное дело по сборке смертоносных устройств.

Старые бараки закрытого разорившегося завода сдавались в аренду как недорогое жилье для рабочих, крестьян, отправившихся на заработки, и прочего люда, считавшего каждую копейку. Запах бедности витал здесь в каждой подворотне и каждом углу. Бабы лили помои прямо во двор, здесь же сушилось белье, заиндевевшее на морозном воздухе, здесь же бегали неприкаянные голодные дворовые псы.

Иные дома, совсем аварийного вида, с гнилыми перекрытиями и прохудившимися крышами, стояли нежилыми, в ожидании сноса.

У здания, в серую массивную дверь которого постучалась Анна, ремонт еще был совсем сохранный, а окна были и вовсе новыми, вставленными недавно. На окнах белели свежие занавески, на подоконниках плотно стояли горшки с комнатными цветами.

Стучась в дверь, Анна не совсем понимала что делает. Она не мыслила в этот момент критически. Анна просто верила, что должна действовать, а дух Государя защитит ее и поможет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

 

Дверь открыл молодой человек, вполне интеллигентного вида. За модными очками прятались бегающие глаза. Жидкие завитые усики дополняли отталкивающий образ. Настороженно посмотрев на Анну, наряженную в простенькую и грязную одежду, он спросил невежливо:

- Чего тебе?

- Так вот барин, от Авдотьи я, Дуней кличут, пришла на работы, - старательно копируя выговор приволжской крестьянки, - говорила Анна. - Мне сказали прибрать у вас надо, покушать приготовить. Это я все могу сделать. По-простому, конечно, но стараться буду, мне копеечка совсем не лишняя. Вот с утра и прибежала, уж третий день не емши, барин, я.

- Дора, нанимательница твоя, сегодня в отъезде. Тебе пароль говорила?

- А как же-с, слыхала я что-то. - Анна, как назло, забыла пароль, захваченная происходящим спектаклем.

К затянувшейся беседе подошел еще один, уголовного вида молодчик.

- Что тут у вас? - спросил он, не сводя цепкого взгляда с Анны.

- Да вот, Авель, пришла девка, говорит от Авдотьи, пароль не помнит, - показал интеллигент с усиками на Анну и развел руками.

- Ну ка, заходи! - Авель нахмурился и грубо цапнул Анну за плечо. Втащив ее в прихожую и схватив за платок, больно зацепив прядь волос, он спросил: - пароль скажешь? Видя оторопевший взгляд девушки, Авель вытащил нож из голенища сапога и приставил гостье.

Анна от страха забыла все, даже слова вымолвить не могла, но дух императора прошептал ей прямо в ухо: “гордость и радость”.

- Ой, барин, не серчай, “радость и гордость”, кажись, - открылось второе дыхание у Анны. - Необученная я грамоте, запамятовала, а записать не умею.

- Ладно, - Авель потерял к ней интерес, услышав пароль. Он убрал нож обратно.

- Пойдешь по комнатам, одна, общая, уж больно грязная. Протрясешь все постели, вывесишь простыни, одеяла проветриваться. Выхлопай все. Тараканов пришиби под нарами. Я от этих сволочей, да от клопов проклятых, спать не могу, по совку каждый день сгребаю. Помоешь тут все. Нужник вычисти.

Как приберешь в общей спальне, на кухне щи поставь вариться в большой кастрюле, руки только помой хорошенько. Да смотри, не болтай, по сторонам меньше смотри. - сказал он, сплюнул и вышел.

 

Тем временем, в департаменте Штольман и Лебедев допрашивали торговца, задержанного там, где и указала накануне Анна. Он наматывал пешим ходом круги в квартале от здания вокзала, разгуливая с лотком на груди, продавая папиросы по 5 копеек десяточек.

- Говори, кто у Вас связным был? - наседал на торговца Штольман.

- Не знаю, Ваше Благородие, ничего, мое дело было маленькое. Присматривать за теми, кто уезжает, приезжает, облава какая готовится. Приходила за слухами барышня из благородных, высокая, темная, с гладкой прической, все муншдук курила. Говорила, что власти на каторге ее мужа сгноили, и счет у нее к властьимущим личный.

- Еще кто из ваших трется в этом месте? - продолжал давить на него Яков.

- Художник сидит у кассы взаимного кредита, ему носят какие-то свертки все время. Я тоже один раз передавал. Курьер строго наказывал не трясти, не кидать.

- Динамит. - подумал Штольман.

Лебедев достал из картотеки пачку фотографий и выложил перед торговцем папиросами.

- Вот она! - тут же подцепил он карточку и сдал товарку. - У нее еще примета есть. Один палец на руке оторван взрывом.

- Это Дора Бриллиант, - присмотрелся Штольман, - она опытная террористка, собственноручно собирает бомбы. За нее объявлена награда - 2000 рублей ассигнациями. Если поймаем ее, это будет большой удачей, таких специалистов во взрывном деле немного, штучный экземпляр.

 

Тем временем Анна скоблила ножом черные нары в дальней спальне, пытаясь убрать сажу и жир. Таскала тяжелые матрасы на улицу и выбивала постели. Она испачкалась, руки покраснели и загрубели, ногти обломались, а волосы под платком подозрительно чесались. Госпожа Штольман вспотела и устала. Непривычная она была к подобной работе. Видела бы ее мама! Про Якова Платоновича и говорить было нечего.