Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 3

- Зачем по вашему мнению она искала встречи с Вами? - подозрительно уточнил помощник Варфоломеева.

- Мне казалось, она имела личный интерес, намерение сблизиться со мной. Однако я была неприятно удивлена вторжением в мои границы, я чувствовала неискренность и быстро ушла, чтобы не попасть в неловкую ситуацию.

- Знакомые Нины Аркадьевны обычно трепещут перед ней и ее возможностями. Она действительно имеет много полезных связей и может оказать разнообразную помощь молодой девушке, желающей приобщиться к светской жизни в столице. - заметил помощник полковника.

- Я никогда не хотела этого. - просто и серьезно сказала Анна. Штольман вглядывался в любимое бледное лицо и верил каждому слову. Такой она и была, Анна Викторовна. Скромной, доброй и удивительно не тщеславной.

- Нам известно, тем не менее, о ваших последующих встречах. Ваше сомнительное пребывание в гостинице во время расследования убийства горничной и инженера Буссе отметили многие свидетели. Пропали секретные документы, вас видели дважды в те сутки, в обществе Нины Аркадьевны.

- Вера Федоровна, осведомительница из ателье, дала подробнейшие показания по поводу убийства инженера и участия в этом госпожи Нежинской! - яростно заметил Штольман. Он не смог сдержаться, видя, как Анна стушевалась и с ужасом прикрыла глаза. Он с ней никак не проговорил эту историю, не объяснил, не утешил и не приободрил, малодушно решив, что все само исправится!

-Боже, какой я идиот. - горько подумал Штольман.

- С инженером Буссе познакомил дочь я, - заметил адвокат Миронов, - он был моим поверенным и ему требовалась помощь переводчика. Зная стремление дочери совершенствоваться в языке, я рекомендовал ему Анну.

- Вечером после убийства Нежинская была в вашем доме, продолжал Варфоломеев. - зачем она приходила?

- Анна отвела взгляд, собралась с духом, и, кусая губы, ответила. - Нина Аркадьевна узнала о том что меня допрашивали по делу Буссе и о истерике, которую я публично устроила, боясь огласки компрометирующих меня сведений из-за моего своевольного участия в расследовании. Нина Аркадьевна, пользуясь тем, что бывала в нашем доме по случаю консультаций с батюшкой, пришла мне напомнить о моем долге перед семьей и просила быть благоразумной.

Штольман похолодел, слушая Анину версию событий. Он догадывался, как оно было на самом деле и как ошеломил Анну тогда визит фрейлины и ее ядовитые слова. Он понимал подоплеку интриг Нежинской и с благоговением слушал Анну, так достойно держащей удары в тот день. Не менее храбро и достойно, чем сегодня.

Далее Анне были заданы вопросы о похищении ее и фрейлины и предметах их разговоров в течение двух суток плена.

Варфоломеев наблюдал за Анной, делая вывод, что Анна говорит коротко и ясно, излагая свою версию событий, она не допускает логических провисаний. Однако барышня намеренно утаивала ситуацию некоего “треугольника” с участием Штольмана, её и фрейлины. Это было по-житейски понятно. Подобная ситуация задевала честь и гордость барышни.

Беседа о Разумовском и вовсе вышла недолгой. Анна Викторовна добросовестно рассказала о знакомстве с князем, ее визитах к нему и о неожиданном сватовстве, очень огорчившем ее.

- Разве Вам не хотелось стать княгиней? - лукаво спросил полковник. Он уже расслабился, выслушав Анины ответы. Версия Нежинской о вербовке барышни не выдерживала никакой критики и сыпалась как карточный домик.

- Я никогда не хотела выходить замуж за титул или благосостояние. - просто ответила девушка, смотря полковнику в глаза. - Пример жизни моих родителей показал мне, как важно выйти замуж за человека, которого любишь всем сердцем. Она закончила фразу совсем тихо и благоговейно посмотрела на отца, ласкового улыбнувшегося ей.

- Прошу простить нас за этот визит, - сказал полковник. - В объяснение лишь скажу, что наша спешка вызвана чрезвычайным и деликатным положением дел. На этом мы откланиваемся. Выздоравливайте. - полковник чуть наклонил голову и стремительно вышел за дверь, дав знак сопровождающим следовать за ним. Штольман тоже вышел, бросив быстрый взгляд на Анну, однако ту отвлек отец, склонившийся над ней с жестом утешительной ласки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Миронов старший нагнал Штольмана, идущего в завершении процессии уже на крыльце.

- Милостивый государь! - кипятился взбешенный отец, - я запрещаю Вам какие бы то ни было контакты с моей дочерью. В случае игнорирования моего предупреждения я буду вынужден вызвать Вас. - договорил Виктор Иванович и тяжело дыша, схватился за сердце, выравнивая дыхание. Он наклонился в обычное скрытное, но оберегающее, положение тела, призванное в помощь и имеющее целью не тревожить домашних обнаружением внезапного приступа загрудинной боли.

 

Варфоломеев был доволен. Беседа с барышней Мироновой оказалась полезной. Кроме того, он с удивлением обнаружил сильную эмоциональную связь Штольмана и Анны Викторовны, объяснившую ему многие странности их поведения, а также глупого навета фрейлины. На счет Анны Викторовны полковник имел собственные далеко идущие планы, связанные со спецификой его профессии.

Яков Платонович был в совершенном горьком и мрачном отчаянии. Он был разбит, отчасти повержен, сослан, а единственная его любовь ни словом, ни взглядом не вняла ему и дала понять, что он, наконец то, отвергнут. Штольман предполагал такой исход событий с первой их встречи, зная, что кто и достоин счастья с этой удивительной чистоты девушкой, то уж точно не он. Впереди его ждала передача дел, сборы и бесславная дорога в Сибирь, прямиком в город, расположившийся на русско-китайской границе. Он мысленно баюкал заледеневшее сердце и будущее его казалось ему чрезвычайно мрачным.

 

========== Любимая ==========

 

Анна, проснувшись утром и наскоро одевшись, решила было, по обыкновению, выскользнуть на прогулку, однако неприятно удивилась закрытым на замок входным дверям.

- Мама, что случилось? - спросила она. - Я под арестом?

Мария Тимофеевна вздохнула и решительно ответила дочери:

- Вчерашний визит господ из службы охраны его Императорского Величества, происходящие последнее время события, очень напугали нас, Аннушка. Пожалуйста, уважь наше родительское решение и изволь посидеть несколько дней дома.

Маменька с тревогой поглядела на непривычно тихую дочь, оторопело смотревшую на нее, озвучившую столь радикальные требования. На лице Марии Тимофеевны появилось умоляющее выражение.

Этого Анна не могла выносить. Она очень любила свою маму и не хотела обижать ее. Родители, что бы ни натворила Анна и как бы их не подвела, всегда были на ее стороне, готовые помочь и словом, и делом. Девушка была благодарна за каждое мгновение их родительской любви, пусть иногда тревожной и вызывающей желание убежать. Она знала, мимолетное раздражение проходит, а любовь, привязанность и чувство родного плеча рядом - это всегда остается с ней, позволяя ей быть смелой, благополучной, любящей жизнь.

Анна обняла мать, коротко поцеловав в щеку, и обещала посидеть дома, не искать никаких встреч и приключений. Да и последние события, признаться, отбили у нее охоту влезать в новые авантюры, пусть и для помощи другим. Мать и дочь Мироновы степенно позавтракали полезной и привычной молочной кашей, позже Мария Тимофеевна достала шоколадных конфет из буфета, и они выпили по маленькой чашечке кофе. За окном падал снег, и мама Анны подумала, что утро решительно удалось. Ее повзрослевший птенец готов выпорхнуть из гнезда, но пока единственная дочь рядом, она будет наслаждаться каждой минутой родительского счастья.

 

Аня уютно расположилась в собственной комнате и, достав все необходимые принадлежности, решила нарисовать серию из нескольких зимних акварелей. Печи в доме были жарко натоплены и девушке было удивительно хорошо дома. Нарядное голубое платье было приятно телу, наброшенный на плечи кружевной платок был надушен розовой водой и источал дивный тонкий аромат. Аня окунала кисточку в воду снова и снова, добиваясь задуманных смелых и точных оттенков снежного пейзажа. Она рисовала белые невысокие горы и бездонное замерзшее хрустальное озеро, окруженное заснеженными песками и сосновым лесом. На мгновение она перенеслась мыслями в это место и вдруг увидела крепкую деревеньку какого-то северного народа, необычной азиатской внешности. Людей, проживающих в домах из шкур, сложенных причудливыми конусами и смешных низких оленей с небольшими рогами. Она увидела толпу мужчин европейского вида и высокого мужчину в пальто и шапке, резко отдающего какие-то распоряжения, в котором она признала Якова Платоновича. Видение быстро закончилось, оно оставило после себя послевкусие холода, ветра, слепящего солнечного света и радости.