Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 17

- Мама, папа, спасибо, что вы пришли, что простили, что отпускаете меня! - растроганно сказала Аня, обнимая сначала мать, а затем отца.

Виктор Иванович и Мария Тимофеевна достали образ и трижды перекрестили им дочь и зятя. Потом адвокат взял руку дочери и вложил ее в руку мужа.

 

Оставшееся в Затонске время чета Штольман провели с родителями Анны. Виктор Иванович с Яковом пили коньяк и обсуждали последние политические новости, будущую службу Якова.

- Яков Платонович, - уже добродушно, без камня за пазухой, говорил Миронов, - Мы теперь с вами не чужие люди. Пожалуйста, всегда в случае трудностей, расчитывайте на нас.

Яков же надеялся, что он справится с любыми трудностями сам и не допустит затруднений у своей дорогой жены, будет радовать тестя только радостными новостями.

Виктор Иванович также рассказал что, наконец, хочет взять отпуск, оставив вместо себя помощника, и свозить Марию Тимофеевну в Европу.

 

Мария Тимофеевна полушепотом наставляла дочь. Она рассказывала как, по ее мнению, должна вести себя хорошая супруга. Мама говорила Анне о скромности, о том, что не следует преподносить себя перед людьми ярче супруга, следует быть его тенью. Она чуть слышно разъясняла о супружеском долге жены перед мужем, побуждая ее привечать супруга и не отталкивать его. Строго наставляла не компрометировать Якова Платоновича шалостями. Когда мама заговорила о возможных способах избежать частых беременностей, Аня также шепотом взмолилась избавить ее от остальных советов. Взамен дочь пообещала маме быть благоразумной.

 

Спустя час крытый экипаж увозил супругов Штольман в Тверь. Мироновы проводили их, взяв обещание писать каждую неделю. Мама расцеловала Аннушку.

Яков сидел рядом с Анной и, неожиданно, смущенно улыбаясь, попросил её спеть.

- Спеть? - Подняла брови Анна. - А что?

- То, что вы пели утром, про журавлика. - сказал ей муж.

- Вы что же, подслушивали меня? - нахмурив брови, уточнила Аня.

- А вы подсматривали. - Коротко поцеловал ее ладошку Яков.

Анна, улыбаясь, завела тихую лирическую песню, а муж держал ее за руку. Они вместе смотрели в окно, наблюдая, как садится солнце и проносится, уходя, не сегодняшний день, а их затонское прошлое.

 

========== Наедине ==========

 

Комментарий к Наедине

Уважаемые читатели. Сегодня было настроение написать очень горячую главу, оправдывая заявленный рейтинг. Долго сомневалась в уместности подобных слов, сцен, выписанных в главе, в нашем фандоме высоких чувств и отношений.

Поэтому, заранее прошу прощения, у тех, кому чересчур, и чью скромность могут эти картины плотской любви покоробить. Эту часть вполне можно пропустить. Надеюсь, мы встретимся с вами в следующей. Всем остальным - добро пожаловать).

В красивый стариный город Тверь молодожены приехали поздно вечером. Еще недавно декабрь вступал в свои права словно нехотя, погода напоминала позднюю осень, но сегодня с обеда начало неожиданно сильно холодать. На центральных улицах Твери у уличных костров, сложенных в кованые решетки, стояли заиндивевшие городовые, позволяя греться у своего поста горсткам нищих или другим случайным прохожим. Иногда здесь искали тепло извозчики, ожидающие своих пассажиров. Живущие рядом домовладельцы приносили сюда, по мере надобности, по сигналу городового, охапки поленьев.

Проезжая мимо костров, рядом с городовым Аня заметила голодных псов, боязливо греющихся рядом с людьми. Сердобольные прохожие кидали собакам кусочки съестного. Штольман посмотрел, сощурившись, и тоже кинул собакам, поджавшим от холода хвосты, остатки пирожков, завернутых с собой после обеда в придорожном трактире.

 

Гостиница Гальяни была лучшей в городе. Огромный белокаменный дом с четырехколонным портиком утопал в густо посаженных кустах боярышника, припорошенных снегом. Хозяин гостиницы раскошелился на электрическое освещение, и теперь главный вход ярко сиял, приглашая посетителей в роскошный холл первого этажа.

Яков Платонович предусмотрительно забронировал самый дорогой и красивый номер для молодоженов и теперь с гордостью поднимался в люкс на втором этаже, поглядывая на впечатлительную супругу. Анна в восхищении оглядывалась по сторонам. Действительно, здесь было на что посмотреть. Стены первого и второго этажа впечатляли росписью сцен из истории античности, барельефами. В отделке были использованы красное дерево, мрамор и бронза. Больше всего Анну поразила огромная подвесная люстра, выполненная из позолоты и хрусталя. Сам Яков спокойно относился к любым интерьерам, будь это его служебная квартира с жесткой койкой или драпированная текстилем роскошная мебелированная комната. Штольман был аскетом по натуре и не нуждался в чем-то большем, чем необходимо. Но сегодня, и завтра, и всю последующую жизнь, он теперь будет окружать их маленькую семью красотой, заботиться о комфортном быте. Все для нее одной, такой долгожданной, любимой и такой желанной Анны Викторовны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

 

Уже в номере супруги освободились от верхней одежды. Анна с наслаждением сняла шляпку и пальто. Яков аккуратно расшнуровал жене ее зимние сапожки. Они встретились глазами, и каждый из них, улыбаясь, знал, что вот сейчас все и произойдет. Супруги страстно желали, наконец, остаться наедине и упасть друг другу в объятия.

Первой не выдержала обмена взглядами Аня. Она с нежной улыбкой подошла к мужу и прижалась теплыми губами к нему, ожидая поцелуя. Яков с готовностью, нетерпеливо начал отдавать ей мгновения счастья, радости, волшебства. Словно ток пробежал между ними. Он целовал, вдыхая тонкий аромат духов, смешанный с запахом ее разгоряченной кожи и дыхания. Аня зарделась. Поцелуи становились все дольше, им не хватало воздуха, они переводили дыхание, едва прервавшись, чтобы соединиться губами опять.

Яков крепко прижал к себе Анну за талию. Не прерывая поцелуя, он правой рукой потянулся к шпилькам, лаская и распуская тяжелый узел волос на ее макушке, нежно массируя кожу на затылке. С губ мужчины сорвался тихий приглушенный стон, так он изголодался по своей любимой. Яков гладил шелковые волосы, глубоко вдыхая дивный аромат чистоты.

- Аня, вы необыкновенная, такая прекрасная, вы самая лучшая часть этого мира.. - отрывисто сказал Штольман, проведя пальцами по ее подбородку и заглянув в глаза.

- Яков, я так счастлива быть рядом с вами, быть вашей женой, - ласково сказала Анна, обнимая его. Штольман каждый раз трепетал, слыша о ее чувствах к нему.

 

Он целовал её скулы, переносицу, лоб. Аня видела на дне его охваченных страстью глаз множество оттенков чувств - желание, любовь, восторг, решимость. Замирая от ощущений, она гладила его курчавый затылок, вновь припав к его горячему дыханию. Яков яростно ответил на поцелуй.

 

Казалось, они целовались уже очень долго, но могли бы прикасаться к друг другу и вечность. Но вот он отстранился, отошел на пару шагов, чтобы разобрать постель и скорее вернуться за своей возлюбленной.

Аня доверчиво смотрела на мужа и прерывисто дышала, приоткрыв розовые влажные губы. Глаза ее затуманились слезами растроганности и счастья.

Яков, сняв плед, откинул одеяло, вновь торопясь к жене. Он со всей страстью вонзился ей в губы и буквально пил уста, поглаживая лицо, спину, сжимая ей плечи. Резко переключившись с ласками на шею с тонкой нежной кожей, он стал осыпать поцелуями те места, которые не были скрыты воротничком, куда успевал дотянуться - под подбородком, за ушком, само розовое ушко, над ключицами. Осыпал с жаром страсти, всей, на которую только был способен. Аня пыталась целовать в ответ, но не поспевала за быстрыми поцелуями мужа. Сдавшись, она откинула голову набок, позволяя Якову ласкать губами ее так быстро, как ему хочется, и лишь успокаивающе поглаживала его плечи, спину.

 

Аня удивлялась, каким страстным был этот Штольман, которого она узнавала только сейчас, в последние дни. За строгим, серьезным, ироничным мужчиной прятался вулкан любви и нежности. Он отдавал ей так много ласки и неги, что она радостно трепетала, ожидая продолжения.