Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 13

- Да кто там?! - громко недовольно сказал Штольман, удерживая супругу.

- Господин надворный советник! - голос портье из-за двери звучал почтительно и даже боязливо. - Прошу простить за беспокойство, но вас спрашивают на первом этаже, из полиции.

Яков аккуратно снял Аню с колен и, пока барышня стыдливо отвернулась, переводя дыхание, он открыл дверь и сказал портье со вздохом:

- Передай, сейчас спущусь.

Служащий облегченно вздыхая, убежал. Он побаивался этого строгого чопорного господина.

Штольман порывисто поцеловал пальчики недоумевающей Анне и попросил:

- Пожалуйста, дождитесь меня здесь, сударыня. Он одернул сюртук, поправил манжеты и вышел.

Яков Платонович резкой походкой спустился вниз. Он был зол и продолжал злиться, не желая прерываться в час столь долгожданного уединения с Анной Викторовной. Он мечтал об этом больше года, беспристанно сдерживая себя!

Штольман вышел в холл, намереваясь дать бой любому, кто пришел побеспокоить его в столь неуместный момент.

 

Анна Викторовна тем временем умылась, поправила прическу и принялась лакомиться грушей, предварительно разделив ее на ломтики. Только когда ее муж ушел, она вдруг вспомнила, что не ела сегодня совсем ничего. Под ложечкой немедленно засосало и тут как нельзя кстати она увидела фрукты, лежащие на тарелочке. Мама всегда говорила, что барышня должна есть как птичка, а невеста и вовсе в день венчания должна быть голодной. Аня ничего такого специально не делала, просто волновалась ужасно с утра и кусок в горло не лез.. но зато теперь! Нежная сочная груша таяла на языке и Аня подумала, что давненько не ела ничего столь волшебного.

Вдруг барышня увидела духа с пробитой головой, печально стоявшего на подоконнике.

- Что вам нужно? Кто вас убил? - взволнованно спросила она.

- Это все моя жадность, - сказал дух и попросил: - скажи, чтобы Катенька отдала письмо.

После этого дух исчез, не показывая подробностей своей гибели. Аня за это была ему благодарна. Шумно вздохнув о бестактности духов, она пододвинула к себе тарелку с грушей - война войной, а поесть не помешает.

Тем временем в комнату вернулся удивленный Штольман и в замешательстве протянул:

- Анна Викторовна.. Аня, у нас гости. В ресторане сидят мои коллеги. Они просят нас спуститься, отметить наш брак и наш отъезд в узком кругу.

 

Пока Аня бросилась в соседнюю комнату переодеваться, Яков рассказывал ей, как не в самом благодушном настроении спустившись вниз, в холле он обнаружил радостного доктора Милца, счастливого Коробейникова, и робкого Ульяшина с подарками в руках. Теперь они сидят за столиком в ресторане и просят Якова Платоновича с дорогой Анной Викторовной присоединиться к ним для поздравлений и прощального ужина перед отъездом. Рассказав все это, Яков Платонович смущенно улыбнулся. Он обрадовался порыву коллег и сердился просто для острастки.

- Анна Викторовна, позвольте помочь вам! - вдруг встрепенулся он и, не дожидаясь ответа, подошел к улыбающейся Анне. Поцеловав ее за ушком, начал аккуратно застегивать крючки на платье. Перед выходом из номера, он достал коробочку из ювелирного магазина и с гордостью вручил жене.

- Яков Платонович, - говорила Аня, надевая сережки, пока ее супруг осторожно управлялся с цепочкой, - балуете меня. Спасибо!

Сияя глазами, Анна смотрела в зеркало. В нем отражалась она, непривычно взрослая. Мерцали новые украшения, усиливая блеск и глубину глаз. Яков Платонович, любовно оглядывая Анну, стоял позади.

- Я ваш муж, - иронично улыбаясь, пожал плечами Штольман, - привыкайте, мне положено баловать свою юную супругу, и я охотно буду это делать. Он коротко поцеловал ее в затылок и они отправились к друзьям праздновать рождение своей маленькой семьи.

 

Ресторан при гостинице был самым помпезным в Затонске. При входе гостей встречал дородный вежливый метердотель в бабочке, всюду сновали половые, разодетые в белые рубахи и брюки с малиновым пояском, выполняя все пожелания гостей. Изысканное меню было составлено с размахом, призванным удовлетворить самый взыскательный вкус. В отдельном кабинете, выделенном под торжество, стол ломился от угощений. Здесь была и рыба, и птица, много свежих фруктов, а также новомодные бельгийские и швейцарские сладости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Яков Платонович заметил, что Анна оробела от громкой музыки рояля и многочисленных посетителей и шла, прижавшись к его руке. Но, увидев друзей, прежде всего сияющего Коробейникова, его жена расцвела самой радужной улыбкой.

 

Весь вечер молодожены с гостями пили шампанское, угощались вкуснейшими блюдами и играли в игры. Милц с Яковом Платоновичем подкидывали друг другу латинские выражения, один говорил, а второй складно переводил на русский, попеременно меняясь. К неудовольствию Штольмана, победителя выявить не удалось, доктор был силен в латыни, как и следователь.

Анну беспокоил дух. Время от времени он показывался на глаза и настойчиво просил отдать письмо. Иногда барышня с досады прикрывала глаза, чтобы он, наконец, ушел вон. Не могла же она бросить все и помчаться туда, куда он звал ее!

 

К полуночи неожиданно прибежал городовой. Он взволнованно сообщил, что произошло ограбление затонского отделения банка. Убиты сторожа и похищено почти 300 тысяч рублей купюрами и 10 килограмм золота слитками. Собравшихся, включая господина Штольмана, просят проехать в участок для следственных действий. Милц тут же отбыл с городовым для осмотра тел убитых.

Анна немного подумав, начала рассказывать Коробейникову о покойнике, докучавшему ей весь вечер. Она описала его, передав то, что дух пытался сказать ей. Антон Андреевич внимательно выслушав, сказал воодушевленно:

- Едем скорее, Анна Викторовна, Яков Платонович, возможно появление информации от духа позволит нам раскрыть дело в рекордный срок. Коробейникову, получившему назначение вместо Штольмана, не терпелось поймать преступника и блеснуть своими сыщицкими талантами перед начальством.

 

Штольман же вовсе не желал, чтобы его жена оказалась рядом с местом преступления, где еще могут скрываться сообщники. Чтобы она общалась с убитыми, слушала и вникала своим горячим сердечком в грязь полицейской работы.

А еще от не хотел, чтобы опять все затонское отделение полиции тайно любовалось его прекрасной Анной, пока он будет занят помощью с процессуальными бумагами. Штольман нахмурился от такой перспективы.

Яков Платонович поднялся из-за стола и, строго посмотрев на супругу, сказал:

- Анна Викторовна, я прошу вас, ради вашей безопасности и моего спокойствия никуда не ездить и остаться в гостинице, в нашем номере.

Антон Андреевич расстроился. Он не был готов перечить Штольману и просить за Анну Викторовну. Сегодня она обвенчалась с его бывшим начальником и было бы не гоже вмешиваться в дела супружеские. Однако ему так хотелось еще хоть разочек пообщаться с Анной Викторовной, послушать ее версии по делу.

Аня растерялась. Только сегодня, в церкви она поклялась быть хорошей женой, уважать своего мужа. Следовательно, перечить ему не надобно. Она опустила глаза, молча соглашаясь с его словами и выходя из-за стола. Как ей хотелось приключений! Как ей хотелось помочь Якову Платоновичу раскрыть дело, найти преступников, а не сидеть одной. Ведь дух пришел к ней за помощью и еще настырный такой, опять наверняка придет, а ей придется выгонять его, потому что помочь она ему не в состоянии. Ей муж запретил! Она сейчас подчиниться ему, а сама, наверное, закроется в номере и будет плакать от обиды. Мама говорила, что все невесты плачут перед первой брачной ночью. Вот и она будет плакать, и никто, и ничто ее не утешит!

 

По мере того как Аня встала из-за стола, у ее мужа пронеслась буря мыслей. Яков вспомнил слова ее отца, который говорил о том, что дар дочери будет требовать выхода, а он не даст ей свободы. Штольман посмотрел на потерянный вид любимой и представил, как она ляжет спать ночью печальной, а может быть, и вообще пожалеет о том, что стала ему женой.