Ланкаст. Новое будущее (СИ) - Григорова Юлия - Страница 22

– Я хотел предупредить вас, что теперь любой ваш день может стать последним, а значит стоит сделать то, чего бы вы никогда не сделали при других обстоятельствах. Я не знаю, как распоряжается вашим телом голос и откуда она взялась, но теперь она ваша не самая большая проблема, – наверно от этих слов я побелела, не смотря на жару и пройденные километры без воды. Сглотнув ком в горле, и опустив глаза на дорогу, жутко захотелось домой, запереться где-нибудь и никогда не вылазить оттуда.

– Ваше предупреждение поступило, как раз вовремя, пока я не начала снова пытаться жить обычной жизнью, будь она проклята, – слезы наворачивались на глаза, но нельзя плакать, не здесь, да и не при нем, только не снова. На всякий случай проведя руками по щекам и векам, осмотрелась по сторонам и убедилась в том, что знаю это место. Всего в нескольких минутах ходьбы отсюда наша дача, летом на ней всегда жили бабушка с дедушкой. Я общалась и с тетей, и с братом, со всеми, с кем только можно, особенно после того, как узнала, что все, кто как-то связаны с бабушкой по генам, являются потенциальными будущими Ланкастами. «Преемниками» – подсказал мне голос, именно так она их называет, преемники. Гилад молча стоял и смотрел на меня, он наверно чего-то ждал, но в тот момент думать хотелось меньше всего. Мне только что заявили, что обычной жизни не будет, и нужно готовиться к худшему. А раз все именно так, то чего бояться быть застуканной при попытке найти чертов адрес хоть кого-нибудь? Улыбнувшись собеседнику, продолжила путь. Мне нечего ему сказать, хоть жутко и хотелось.

– Мы не говорим вам многого не потому что не доверяем, а для вашего же блага. Порой знать некоторые вещи слишком опасно, даже для того, в ком проснулся Ланкаст, а если сказать более точно, тем более, для того, в ком он проснулся. Я могу лишь посочувствовать, ибо перед вами в любом случае встает самая сложная дилемма в жизни любого преемника. Стать одной из Ланкастов и жить их жизнью, навсегда лишившись покоя и обычной жизни, скрываясь от агентов и исполняя предначертанное, или же прийти в Комитет и отдаться им на растерзание, надеясь, что они найдут способ избавить мир от таких, как вы. Второго пока никто не выбирал, – голубоглазый шел рядом и смотрел только вперед. Его слова еще больше путали мысли, но в какой-то мере понимала о чем он. Три месяца потеряла на иллюзию нормальной жизни, пока голос готовилась к важной битве в нашей судьбе. Она ответила на вопросы, чего не сделал Комитет, добавив себе плюс, не лезла ко мне, за исключением особых случаев, в отличие от агентов, вынужденных следить за мной круглосуточно. Голос даже исполнила мою просьбу, заставила их оставить Гилада, и что она просила взамен на данный момент? Похудеть и найти адрес Ланкаста, чтобы поговорить с ним и узнать правду и причину, что же со мной не так? Это был самый жуткий кошмар, о котором можно только подумать, или же Комитет придумает что-то более извращенное?

– Гилад, – едва слышно выговорила я и заметила, как мужчина опустил на меня глаза, рассматривая лишь профиль лица, – а как бы поступили вы на моем месте? Будь вы тем, в ком проснулся Ланкаст? – вопрос показался немного неуместным, особенно если учесть работу голубоглазого. Вероятнее всего он выбрал бы второй вариант не задумываясь, однако он молчал, отвел взгляд и почесал подбородок.

– Ланкаты не виноваты в том, что они пришли в этот мир. Они имеют такое же право жить здесь, как и люди. Разница лишь в том, что перед ними стоит важная цель, а вот как к ней относиться и в какой области применять себя, да и применять ли, это уже им решать. Скажу по секрету, Комитет уже нашел способ избавиться от Ланкастов по всему миру, но его исполнение сейчас заглохло и они ищут другой путь. Будь я Ланкастом, я бы не хотел снова становиться человеком, – почему-то мне казалось, словно он говорит это, прекрасно понимая, что значит быть Ланкастом. Только открыв рот для следующего вопроса, я запнулась.

– О, Кристина, что это вы тут делаете, не как к дедушке приехать решили? – голос своей тети я узнаю всегда и везде, особенно после множества телефонных разговоров за последние месяцы. Остановившись и обернувшись назад, улыбнулась. Это действительно была она с собакой на поводке. За всеми этими мыслями и разговорами не заметила, как мы вышли с той грунтовой дороги на выложенную плитами полосу. Она вела вперед, а с одной стороны разбито садоводческое товарищество, на территории которого и была наша дача. С другой, через канаву виднелся пруд, впереди, метрах в ста – развилка и поблескивала вода во втором пруду. Сразу вспомнилось детство, как с подругами носились по дорожкам на велосипедах или просто гуляли пешком. Ходили купаться на эти самые пруды, разделенные друг от друга лишь рядами плит. Вся местность казалась такой родной и знакомой, что была рада оказаться здесь, особенно в сложившейся ситуации, когда по словам Гилада, любой день на свободе может быть последним.

Оторвавшись от мыслей не к месту, оценивающе осмотрела дачный наряд тети, и мне еще больше стало неудобно стоять рядом с мужчиной в костюме. Дакс, сибирский хаски с разными глазами, карим и голубым, настолько очаровательный, что все прохожие завидев его оборачивались вслед, радостно махал хвостом, благо не прыгал в приветствии, как делал обычно. Его купили, когда я была в Нижнем Новгороде, так что меня считай никто и не спрашивал, собака необычайно красивая и добрая, но просто выводит из себя временами.

– Привет, да вот показываю окрестности. Это Гилад, я тебе рассказывала, сдаю им комнату, а еще он по-русски не говорит, – улыбнувшись представила своего спутника, не представляя, что следует делать в таких ситуациях. Конечно мне стало известно, что язык то парень знает, но слушать общение тети и агента Комитета, представляющего угрозу для всей моей семьи из-за того, что они преемники, не очень хотелось.

– Здравствуйте, – наиграно широко улыбнувшись проговорил мужчина с жутким акцентом, что меня аж пробило на смех. Отрицательно покачав головой, я не удержалась и запустила пальцы в шерсть Дакса, стоявшего рядом со мной. Теперь руки будут пахнуть псиной, но ничего, потерплю на обратном пути, а Гилад пусть мучается.

– Пошли хоть дедушке покажешься, чаем угостим. – как всегда любезно предложила тетя, переводя взгляд с меня на спутника, словно что-то замышляя с нами сделать, но я-то знаю родных, они своих и пальцем не обидят. Отрицательно покачав головой и собравшись отказаться, приподняла брови, не ожидая от голубоглазого такой подставы.

– Хорошо, – с явным усилием выговорил Гилад, привлекая наше общее внимание. Дакс тоже подошел к нему и принялся обнюхивать, первым делом сунув нос между ног, но тетя его вовремя оттащила. Посмеявшись в кулак и пожав плечами, нехотя подхватила парня под руку и последовала, за тронувшейся в путь женщиной.

– Ты же хорошо говоришь по-русски, к чему этот цирк? – поинтересовалась шепотом, надеясь, что мой авто переводчик в голове сразу выдаст эту фразу на английском. Недоуменно посмотрев на меня, Гилад был удивлен, вот только не вопросом, а тем, что я шла с ним под руку.

– Сама сказала ей, что не говорю, – прикусив язык, немного растерялась, не зная, что еще на это ответить. Действительно, моя оплошность, – дальше я буду просто сидеть, пить чай и улыбаться, сама отдувайся, – едва заметно толкнув в бок, Гилад посмотрел в мою сторону, но я рассматривала пейзажи впереди. Мы все вместе дошли до развилки и повернули направо, в калитку массивных зеленых железных ворот. Над ними красовалась надпись «С/Т Мечта», в детстве ее не было, а ворота по большей части почти всегда были открыты. В последние годы их закрывали, и люди ходили в небольшую калитку сбоку. Оказавшись на территории родного садоводческого товарищества, нахлынула ностальгия. Одна центральная улица, пять линий с одной стороны и пять с другой. Те улицы, что слева мы называли зелеными, на них выходили лишь от четырех до восьми калиток участков, и машины толком не ездили, только свои, благодаря чему каждую весну прямо на дороге всходила трава. Справа же линии намного длиннее, все изъезжены и оттого трава на них росла только в центре и то не на всех. Примерно посередине параллельно центральной улице, по которой мы шли, располагалась тоненькая дорожка, как мы ее звали. Там мог пройти только один человек, то есть если двое пойдут друг другу на встречу, то одному придется прижаться к забору, чтобы дать пройти второму.