Красный Герцог (СИ) - Хохлов Владислав - Страница 69

Девушка удивлённо посмотрела на юношу и, медленно встав с дивана, направилась к нему. Раньше она с Вольфом только здоровалась, и, по большей части он был чёрств и малообщителен, очень редко переглядывались друг с другом, сейчас же он звал её на прямой разговор. У Эльвиры было плохое предчувствие. Анна, увидев знакомое лицо, радостно помахала ему. Вольфганг смог только натянуть фальшивую улыбку и кивнуть в знак приветствия.

— Что-то случилось? — спросила Эльвира, стоя в дверном косяке.

Внутреннее чутье било тревогу, из-за чего девушка не решалась покинуть мнимо безопасную библиотеку. Она находилась на своей территории.

— Не здесь, — ответил Вольфганг, медленно начав пятиться в сторону выхода.

Юноша начал отходить, Эльвира направилась за ним, не задавая лишних вопросов. Её начало охватывать лёгкое напряжение от резкости и непривычности данной ситуации. С самого отъезда отряда она так и не увидела Генриха, и, то, что её уводят подальше от ушей ребёнка, не намекало на что-то хорошее. В добавок ко всем, с ней заговорил фактически незнакомый человек, после того как весь отряд отправился в деревню, откуда в прошлый раз не вернулся один боец. Каждая эта мысль образовывала большой ком, что застрял в её горле, не позволяя свободно дышать.

Вольфганг прошёл обратно через весь главный коридор и вышел к арке, что выходила во двор. Он остановился на лестнице под козырьком здания и принялся смотреть на капли дождя. Разговор начался не сразу, вначале юноша пытался подобрать подходящие и менее грубые слова, чтобы рассказать всё что случилось. Эльвира наблюдала за дождём и ощущала, как растёт напряжение.

— Генрих не вернулся.

Вольфганг сказал это с сильной тягой, прямо в лоб, не подготовив, не подведя к самой мысли об этом. Грубо, ужасно, резко, именно так, как и сам пришел к этому выводу. Он стоял всё также в стороне, не отрывая глаза от каменного пола. Однако, после того как он высказал всё, что собирался, неожиданная лёгкость обхватила его, такая заметная и приятная на фоне недавних событий. Стоя боком к девушке, он чувствовал на себе вопросительный и испуганный взгляд с её стороны, и прекрасно всё понимал.

— Что случилось? — дрожащим голосом спросила она.

— Мы обыскивали старый дом, и он спустился в подвал. Я пришёл за ним позже, но обнаружил большую лужу крови. — Вольфганг обернулся к девушке, пытаясь держать зрительный контакт для попытки морально её поддержать и успокоить.

Эльвира долго смотрела в глаза своего собеседника, пытаясь прочитать в них ложь, но собеседник ей не лгал. Она положила руку на грудь; её сердце начало колоть от страшных мыслей.

— Я… не знаю, как сказать Анне… — добавила Эльвира. Сблизившись с ребёнком, она прекрасно научилась её понимать. Не стоило читать медицинские трактаты и изучать человеческую психологию, чтобы знать наверняка — девочка не переживёт эту новость; горе если не убьёт её, то сведёт с ума. Эльвира не могла этого допустить. — Она не сможет это пережить…

— Мы не сможем это скрывать, рано или поздно она об этом узнает. А если узнает о смерти брата, то догадается и о родителях. — Вольфганг направил свой взгляд вдаль зала, смотря прямо на двери библиотеки, пытаясь представить возможные последствия. — У нас нет выбора.

Эльвира направила свой взгляд вслед за юношей, присматриваясь к дверям библиотеки и надеясь, что оттуда не выйдет Анна.

— Нам нужно подготовиться, обдумать всё и сообщить максимально деликатно. — Для Эльвиры эта задача казалась невыполнимой, и это пугало её.

Их размышления о проведении самой рискованной и опасной для здоровья операции были прерваны посторонним звуком за пределами закрытых ворот. Помимо падающих капель дождя, они услышали громкий скрип ржавых петель и звук того, как огромные деревянные балки скребутся по каменному полу. Обернувшись к источнику шума, пара увидела, как открываются массивные ворота. Их обоих охватил сильный страх, они не ожидали, что кто-то придёт в замок, никто не должен был. Вольфганг опешил от мысли, что за ними пришли жители деревни, пришли прямо к порогу дома, злые и вооруженные. Потянувшись к поясу он понял, что пистолет остался в спальне. Стоя на месте и вслушиваясь в скрежет, солдат примечал, что не было криков с другой стороны ворот, только полная тишина, таинственный звук неизвестного.

Ворота распахнулись, и за ними показалась тёмная фигура. Одна. Пройдя через открывшийся проход, фигура начала медленным шагом приближаться к Вольфгангу и Эльвире. Сильный шум дождя скрывал звук шагов гостя, будто призрак ступал своими нематериальными ступнями по земле. Отсутствующий свет и наступившая темень скрывала лицо незнакомца, и он подходил всё ближе и ближе, уверенной походкой, будто ступал по своему дому. Поднявшись на первые ступени и подняв свою голову, он сильно напугал молодую пару.

Прямым и лёгким взглядом Генрих смотрел на своего друга и доктора. Его лицо было спокойным и бледным, ещё заметна была усталость в глазу и маленькая улыбка. На лице оставалась ещё маленькие, едва заметные красные подтёки со лба.

— Я бы не отказался поесть, — сказал гость, проходя мимо пары, полностью игнорируя их недоумевающие лица.

— Стой! — сказала Эльвира, взявшись крепкой хваткой за мундир Генриха. — Что с тобой случилось?

Генрих остановился, повернувшись к девушке и другу он заметил, как на их лица растёт сильное удивление и шок. В глазах доктора читались забота и желание помочь, Вольфганг вовсе будто увидел призрака наяву.

— Меня ударили по голове… вот, что случилось.

— Я был в подвале, тебя там не было. — Вольфганг наконец нашёл в себе силы заговорить, он точно никак не ожидал того, что его друг окажется жив.

— Спрятали. Я очнулся и выбрался оттуда. — Генрих показал большим пальцем через своё плечо в сторону обеденного зала. — Знаете, я действительно не отказался бы от еды…

— Ты в порядке? — перебила его Эльвира, наконец-то отпустив рукав кожаного мундира.

— Конечно! — Генрих снял свою фуражку и продемонстрировал мокрые от дождя и крови волосы. Проведя по ним рукой, доктор не смогла обнаружить никаких повреждений. Не было ни малейшего намёка на удар по голове.

Подойдя к библиотеке, Генрих поднял свою руку перед открытием двери, ему хотелось проверить свою сестру, но он был вынужден остановиться. Его глаза привлекло неприятное зрелище на руках: он потянулся к ручке двери обожжённой перчаткой, почти полностью сгоревшей, и, под ней виднелась бледно-светлая кожа, со всё ещё свежими ранами. Сняв перчатку, Генрих видел бинты, что ранее обвивали его пальцы и ладонь; они почти сгорели и свисали вниз. Протерев мокрый и окровавленный лоб оставшимися бинтами, Генрих открыл дверь.

Библиотека выглядела самым привычным образом, почти всегда там была Анна. Заметив своего брата, она подбежала к нему и на бегу обняла. Резкий толчок сильно пошатнул юношу, но он смог удержаться на ногах и погладил свою сестру по голове.

— Голодная? — спросил её Генрих.

— Я бы покушала.

Офицер сбросил с себя на пол жёсткий мундир, чтобы он не приносил неудобства ребёнку. После этого, когда длинные края одежды не скрывали его ноги, показались обгоревшие штаны и почти расплавленная обувь. Оказавшись сверху в одной лёгкой рубашке, он поднял свою сестру на руки и направился в обеденный зал. Ему повезло что девочка не заметила его изуродованные руки. Эльвира пошла вслед за ними. Вольфганг долго смотрел вдаль уходящего друга, и потом обратил внимание на плащ офицера. Подойдя к одежде на полу, он почувствовал резкий запах дыма, словно Генрих находился в эпицентре большого костра. Будучи ещё более удивлённым от увиденного, и почувствовал лёгкую головную боль, он отправился в свою комнату. Он не знал, что думать. Увидев своего друга, в голове крутились мысли, что он бросил Генриха среди врагов.

Еда была приготовлена недавно, оставшийся последний повар усердно приготовил особую трапезу для всех — грибной суп. Имея в кладовке огромное количество различных ингредиентов, он выбрал те, что были любимыми для Годрика. Генрих не сразу ощутил исходящий жар от супа, почувствовал его только тогда, когда прикоснулся губами к наполненной ложке. Ощутив неприятное жжение, он опустил столовый прибор обратно в чашу и принялся остужать блюдо. Этот ужин проходил тихо, никто не разговаривал друг с другом: Эльвира осторожно наблюдала за Генрихом, Анна нервно крутилась на своём стуле, и это было сильно заметно её брату.