Одаренный: ученик (СИ) - Волков Тим - Страница 40

Смит замолчала, глядя куда-то вдаль.

А потом сказала:

Думаю, он уже устал ожидать столько лет и хочет, чтобы все свершилось именно в этот раз. Он желает прорваться именно сейчас.

Повисла гнетущая тишина. Каждый думал о своем. Смит — о сказанных мной словах, я — о том, что мне удалось узнать от нее. И только пилот продолжал бодро управлять дирижаблем в своем небольшом ложе, посвистывая себе под нос незатейливую мелодию.

— Послушайте, — вдруг напрягся я, глядя на рулевого. — А пилот не сможет друг обратиться в Архитектора прямо сейча? Не хотелось бы, чтобы это произошло на высоте, где совсем нет места для маневра и отступления.

Эти слова заставили Смит опешить. Она, никогда напрямую раньше не сталкивавшаяся с Архитектором, поняла, что совершила ошибку. В погоне за безопасностью и подальше от чужих ушей, она не предусмотрела иной вариант развития плохих событий.

— Прохор! — крикнула она пилоту. — На снижение! Мы заканчиваем беседу. Верни нас на землю.

Но он словно бы нас не слышал. Замерев, он стоял, прислонившись на руль.

— Он обращается? — спросила Смит, стараясь не выдать в голосе страха. Ей это не удалось.

— Не знаю, — честно признался я.

И двинул к нему, стараясь сыграть на опережение.

Но все оказалось куда более хуже. Гораздо хуже. Нет, в пилота Прохора не вселился Архитектор. Его просто кто-то убил прицельным выстрелом в голову. И теперь мы остались без рулевого, а дирижабль начал уходить в сторону от курса, грозя рухнуть вниз.

Глава 21. Падение

— Что случилось? — крикнул Смит, увидев, как я укладываю пилота на дно корзины.

— В нас стреляют! — ответил я. — Лягте! Немедленно лягте!

— Кто стреляет? — растерялась Смит, но приказа послушалась, опустилась на дно корзины.

— Не знаю.

Я осторожно выглянул за борт, пытаясь понять, откуда могла вестись стрельба. С земли? Нет, пуля вошла в голову пилота прямо, на одном уровне с высотой дирижабля, значит...

Я огляделся. Телевизионная башня! Она стояла в метрах семистах от нашего пути следования и с нее вполне могли вести огонь. Я не сомневался, что загадочный стрелок сидел сейчас именно там.

Но незнакомец, палящий по нам, еще был не единственной проблемой.

— Александр! — истошно закричала Смит. — Мы падаем!

Я и сам почувствовал, как дирижабль накренился. Кофейный сервиз скатился со столика и упал на пол. Нужно было срочно выровнять курс.

Но пилот мертв!

— Ты умеешь управлять дирижаблем? — с надеждой в голосе спросила Смит.

— Нет, — честно ответил я. — Но умею управлять кое-чем другим. Думаю, и тут не будет проблемой разобраться.

Я поднялся, схватился за руль, чтобы выправить курс. Но тут же сел обратно — в паре сантиметров от головы просвистела пуля.

— Черт! — выдохнул я.

Пришлось действовать на ощупь.

Управление дирижаблем оказалось не таким уж и сложным занятием — космический корабль в этом плане не шел ни в какое сравнение. Однако усложняло ее другое обстоятельство — я не видел горизонта и ориентировался лишь на внутреннее ощущение.

Плавно потянув рычаг, я добавил скорости нашему летательному аппарату — пора было отлететь от этой проклятой телевизионной башни как можно дальше. Так шансов у стрелка будет меньше — слишком много факторов будут влиять на его стрельбу.

Дирижабль натужно запыхтел, где-то над головой зарычали баллоны, наполняя диафрагму газом.

Я сразу же выжал другой рычаг, давая скорости горелкам и разгоняясь.

Пришлось повозиться с рулевым управлением — оно было сделано хитро, и я не сразу в нем разобрался. Но вскоре нос дирижабля начал разворачиваться в противоположную сторону от башни и я облегченно выдохнул.

Как оказалось преждевременно.

Вновь засвистели пули.

— Александр! — закричала Смит. — Он стреляет по дирижаблю!

— Что?!

Я глянул наверх и с ужасом увидел, что пара пуль проделала в диафрагме дыры. Газ со свистом вырывался из них.

На губах навернулись самые грязные ругательства, но я сдержался.

Нужно было как можно скорей снижаться. Опасно, но другого выбора нет. Если стрелок продолжить стрелять, то оболочка дирижабля может не выдержать и мы...

Над головой что-то квакнуло и затрещало по швам.

А потом пронзительно зашипело.

— Александр!

Я уже и сам знал, что произошло, и лишь крикнул:

— Держитесь!

Дирижабль повело в сторону, резко и круто.

Я в последний момент успел схватиться за штурвал, выкрутил его в противоположную сторону. Дирижабль выровняло, но лишь на мгновение. Газ входил из него мощным потоком, заворачивая машину, пытаясь увести в сторону. В какой-то момент дирижабль накренило носом вниз, и мы начали падать.

— Держитесь! — вновь крикнул я.

Ситуация была критической. Понимая, что мы сейчас просто разобьемся в лепешку, я поднялся и потянул штурвал на себя, пытаясь хоть немного выровнять машину.

Рулевые механизмы жалобно заскрипели.

Закричала Смит. Но выручать ее у меня просто не было возможности. Я вновь крикнул:

— Держитесь!

Дирижабль дернулся, и я чуть не вылетел из корзины. Меня подкинуло вверх, я ударился о стальную балку и на мгновение потерял сознание. Если бы не очередной пронзительный визг Смит, то все было бы уже предрешено — мы бы просто упали.

Я разлепил глаза, тряхнул головой.

Свист над головой заставил быстро прийти в себя. Я вновь схватился за штурвал, крутанул его.

Дирижабль подбросило, но на этот раз я был начеку.

Вновь засвистели пули.

Кто-то отчаянно хотел нас убить, но явно не рассчитывал, что мы сможем взять управление на себя. Машина стонала, агонизировала, но не падала, а это уже хорошо.

Звякнула еще пуля, и я понял, чего пытается добиться стрелок.

Баллоны!

Сам по себе газ инертен, не загорится. Но вот в баллоне он находится под очень высоким давлением. А значит, взрыв будет таким мощным, что нас разметает по сторонам. И даже стрелять в нас уже не понадобиться. Разорвет на сотни тряпочек — не соберешь.

Я попытался вырулить дирижабль хвостом к башне — чтобы пули не смогли задеть баллоны. Но машина не хотела слушаться. Ее кидало и швыряло в стороны, фермы, удерживающие диафрагму, лопались.

В какой-то момент один из канатов разорвался и гондола, в которой укрывалась Смит, едва не опрокинулась. Глава Школы истошно закричала. Она завалилась набок и если бы не крепкая ее хватка, то давно бы уже выпала наружу.

Нужно было сажать дирижабль. Как можно скорей.

Центральная часть диафрагмы была уже изрядно опустошена, шар переломило надвое и нос дирижабля начал крениться вниз.

Я со всех сил схватился за штурвал, попытался выровнять машину, но не удалось. Слишком сильными были повреждения. Демоны раздери!

Засвистел ветер, прямо в лицо. Где-то над головой злорадно закричала птица.

А мы падали вниз.

Все циклично. Все возвращается на круги своя. Все имеет начало и конец. И вновь начало. По крайней мере, я на это сейчас надеялся.

Падая вниз, неизбежно и стремительно, я невольно вспомнил тот свой последний раз, когда бился со штурмовиками. Кто же знал, что и в этот раз я закончу свою новую жизнь также — на летательном аппарате, разбившись о непреодолимую материю?

Ткань диафрагмы трепало встречным ветром, газ остался только на носу и в хвосте, все остальное улетело из пробоины посередине.

В отчаянии я попытался рвануть рулевое колесо на себя, но не удалось — оно было заклинившим.

Балласт!

Внезапная догадка обожгла мозг. Нужно избавиться от балласта, тогда падение замедлиться. Кто знает, может быть, даже удастся посадить дирижабль.

Но какой тут балласт? Госпожа Смит да я. Главу Школы я точно не выкину за борт — мне еще учится у нее. Сам тоже не собирался сигать вниз. Получается, ничего нет?

Хотя нет, постой. Баллоны! Они были тяжелые, висели по краям. И если их отцепить, то масса нашего летательного аппарата уменьшиться значительно.