Две луны (СИ) - Румянцев Евгений - Страница 23

Еще они получили долгожданное долото и небольшую кувалду в подарок, как и обещал куратор. Беседа с ним опять вышла весьма любопытной и полезной для обитателей форта. Он намекнул, что хозяева планеты довольны новыми открытиями в пещере, рейтинг просмотров их приключений растет и, если они найдут способ спуститься в обнаруженный колодец, им подарят 50 метров капроновой веревки. Муня начал отчаянно торговаться и выпрашивать большее или сразу. Кончилось тем, что куратор пообещал сто метров, если Муня сам спустится в этот колодец, причем первым. А если этого не будет, то и веревки тоже. Муня сильно помрачнел от таких результатов торговли. Он попробовал поныть, напомнив, что у него клаустрофобия и неконтролируемое моче и калоиспускание от темноты, но куратор стал неумолим и даже пригрозил страшными санкциями, то есть карами, осмелившемуся с ним спорить наглому колонисту. Петр подумал и попросил еще хотя бы пару железных костылей к веревке, на что со глубоким вздохом получил согласие. Спуск в колодец грозил смертью, но столько веревки, — это было очень круто! В общем, они были похожи на лабораторных мышей, согласившихся на опасный эксперимент по их добровольному умерщвлению, но слишком жаждавшие дивный кусочек настоящего французского сыра, а не того, что продают в «Пятерочке». И запах этого сыра заглушал все страхи почти неминуемой погибели. А уже полученная кувалда и долото приятно грели душу, все же это были первые заработанные полезные в хозяйстве форта железяки. Хотя Ежик и смотрел на обоих, как на потенциальных покойников, еще не отойдя от результатов неудачной охоты. Впрочем, Муня и взаправду так выглядел после пожелания Куратора насчет спуска в колодец пещеры.

После конторы, уже по традиции пошли дружно в кафешку обмывать достижения. Китаец за время между их приходами в поселок успел обзавестись верандой, где за двумя уютными столиками из бревен в теньке можно было неторопливо попивать его фирменный отвар в ожидании горячего мяса. Над верандой теперь гордо красовалось вывеска «Философия еды». Внутри помещения сейчас расположились азиаты и туда не впускали. Заказали чай, выдали китайцу мясо на жарку. Он не стал отмахиваться, хотя у него самого теперь были маленькие тушки птичек, похожие по размеру на перепелов. Но их было немного, все равно бы продал, и мясо взял, часть оставив себе в качестве вознаграждения. Ежик, получив свои первые ранги, жадно расспрашивал про достижения, выживальщик травил анекдоты про свои прошлые похождения. Увидели Сэма, как всегда делово озабоченного. Проходя по улице с каким-то хмырем третьего ранга охотника, он увидел русских, махнул приветственно рукой и крикнул, чтоб его дождались. Фортовцы никуда не торопились и заказали еще чайник. А тут и мясо подоспело.

Через полчаса Сэм вернулся, пошушукался с Ляо, и тот принес кувшин какой-то бормотухи, приятно пахнущей фруктами и специфичным запахом продуктов брожения.

— Пробуйте, угощаю. — предложил он. — Охотники нарвали плоды с деревьев. Для пищи слишком кислые, а для этой байды в самый раз. Нормальный такой аперитивчик для жары вышел.

— Новости какие есть? — поинтересовался Петр.

— А как же. Тут новости каждый день. — Сэм нахмурился. — Вы после челнока отсюда сдернули?

— Ну да.

— Значит, повезло. — вздохнул Сэм.

— И что произошло? Ящерицы опять напали?

— Они, твари зеленые?

— В каком месте?

— Теперь ниже по реке. — ответил сразу на все вопросы Сэм. — И на этот раз по-другому. Не одиночек выбирали, сволочи, а большой отряд. Лопоухая стража привыкла уже к спокойной и сытой жизни и профукала начало атаки. Их первыми и ушатали. Они охраняли рабочих, строивших ограду для рыбьего загона. Нагнали сразу много, загон хороший придумали, с воротами. Одни вбивали колья в дно, другие им эти колья из леса таскали. Выжили только те, кто бросился в воду и не утонул. Вода то в реке холодная, бурная. До того берега, пока доплывешь, километр, а то и больше, по течению побарахтаешься. Остальные с концами. Всех догнали. Берега от кровищи красными пятнами покрылись. Дерьмо собачье, в общем.

— Да… К этому все шло. И что теперь?

— Это еще не все. У вас дожди проходили?

— Ну да.

— Вот и у нас дня два шпарило, как из ведра. Никто носа из домов не высовывал. Ветра, правда, ураганного не было, как у нас на Западном побережье во время сезона. Но все равно неприятно. Так вот, пришли на реку после того, как все закончилось, а там все смыло. И загоны и все остальное, что настроить успели. Китайцы с арабами восстали, увидя все это, и на реке отказались работать. Теперь только вниз к болотам ходят, где мелко и спокойно. И те, и другие плавать не умеют, вот теперь там околачиваются. И ничего слышать не хотят. Ни про оборону, ни про что. Выходят засветло и приходят с закатом. А здесь только охрана, чтоб дома не разграбили и Ляо. Лепят там себе конурки, чтоб только вдвоем там умещаться из какого-то дерьма, палок и камней.

Сэм плакался все громче и ожесточенней. — Да, похоже, пока не складывается здесь американская мечта. Когда на равных с соседями, денежное могущество не срабатывает, другие подходы нужны. А они уже их все забыли, гегемоны хреновы, — думал Петр, вежливо кивая ему головой и делая сочувствующую физиономию. — Если бы не последняя охота, мы по сравнению с ними просто в шоколаде. — Наконец, Сэм прекратил разоряться и спросил, принесли ли товар. Петр утвердительно кивнул и Муня достал семьдесят аккуратно свернутых папиросок.

— Растете! — заметил Сэм. Но все равно маловато. Сейчас спрос на сто, сто двадцать штук. За две недели точно разойдутся, даже не хватит.

— Будет и больше, бумаги пока не хватает.

— В этом гребаном заповеднике чего только не хватает. Только ящериц полно. — ухмыльнулся Сэм, мгновенно забыв, как плакался несколько минут назад. — Одну тварь, правда, страже удалось завалить. Гниет теперь на колу у реки.

— И сколько было ящериц?

— По следам вычислили штук десять — двенадцать.

— Ого! — удивленно присвистнул Муня. — При первом нападении вроде только семь видели. — Размножаются, сволочи.

— Так их, наверняка, тоже привозят, как и нас. Остальное местное зверье на земное похоже, рогатых чертей не встречали.

— А сколько колонистов погибло?

— Двадцать три, собачье дерьмо. Эх, нам бы лопаты, ловушек бы накопали. Но ничего, мы уже нашли тропу, по которой они сюда добираются. Дозоров не ставят, уроды, ничего пока не боятся. Да мы теперь ученые, найдем, как им навешать. Копья, те что помощнее, их нормально берут. Вот в ближний бой не вступишь, они хвостами запросто ушатают.

— Гнездо их нашли?

— Какое гнездо? А, жилище… Да думали. Пока не знаем, охотники полдня в ту сторону прошли, нету ничего. Послезавтра с утречка рейд на два дня замыслили. Может, найдем те места, где эти твари ошиваются. А пока на тропе секрет выставили. И хитрую хрень сделали из бревна и лиан. Кто, такого роста, как они, зацепит нужное место, ему так прилетит, мало не покажется. В секрете четыре человека, у каждого по три копья. Все парни боевые, бесбашенные на всю голову. Кинг-Конга видели?

— Такого попробуй не заметь…

— Вот, он с ними. Второй день подарок ждем.

Сэм, как в воду глядел. На следующее утро проснулись от радостного ора на весь поселок. Это пришел дозорный секрет и притащил с собой ящера, причем живого. Его оглушило прилетевшим из ловушки бревном. Второго ящера удалось сильно покалечить копьями, он ушел, но вероятно недалеко. С такими опасными штуками в брюхе и в боку не особо получится. Ну, если врача рядом нет из своих. Ящер покорно волочился за своими мучителями по улице поселка, отовсюду из дверей выбегали заспанные люди из тех, кто рано не встает, и радостно начинали вопить, разглядев милое сердцу зрелище поверженного противника. Ящера связали на совесть, обмотав пасть и лапы кожаными ремнями. А к хвосту привязали здоровенный кусок бревна, чтоб не смел им даже шевелить. Динозавры из «Юрского периода» плакали бы как дети, наблюдая эту картину. Их просто накачали снотворным, от которого болела голова после пробуждения, а тут изощрялись над пленником самым драконовским способом. Как его сюда доволокли, да еще с бревном на хвосте, было абсолютно непонятно. Даже Кинг-Конг жадно, с хрипом дышал, обливаясь ручьями пота. Но факт есть факт. На площадь вышел представитель администрации и под всеобщее улюлюканье и танцы с копьями толкнул речь. Смысл ее был прост и незатейлив. Человечество круто, и каждый, кто вздумает попробовать даже самую грязную человеческую задницу на зубок, оставит там, то есть в заднице, свою голову, а о своих гениталиях может забыть не только он, но и все представители его расы. Вот так. Потом объявили пионерский костер с элементами инквизиции, кто хотел, помочился или плюнул на хвостатого демона, а предводители общин своими словами подтвердили сказанное администрацией. Пока ходили за топливом для костра, прилетел челнок. Костер на площади без бензина разгорался медленно, и пассажиры челнока имели несчастье выйти на площадь, когда как раз закончилась торжественная церемония и окончательно перешла в оргию. Ящер пылал с жалобным ревом на всю округу и смердел так, что желудки, случайно понюхавших их хозяев запах победы выворачивало наизнанку со сказочной скоростью. Редкий новичок не присоединился к этому торжеству людской гегемонии. А рейтинги шоу наверняка взлетели до небес, и часть зрителей поспешили укрыться в туалетах. Миллионы блюющих от дикого зрелища зрителей насмерть поразили саму вселенную в самое сердце. А ведь кто-то из присутствующих находил в себе силы еще радостно скакать, норовя копьем достать до челнока… Нет, конечно праздники сожжения были всегда, во все времена жгли хороших и не очень людей, порой даже героев, но чтоб с такой эпохальной нетолерантностью, такого история Земли еще долго не припомнит.