Время воина (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 48

— Остановись, — кивнул Буян одобрительно.

«Ладога» замерла в нескольких метрах от ворот. Пожилой волхв вылез наружу, застегнул пару пуговиц на пальто, поправил меховую шапку на голове и решительно подошел к двери, явно сделанной по заказу в комплекте с воротами — такого же коричневого цвета. Удивленно хмыкнул, заметив сбоку кнопку звонка. Нечастое явление в загородных поселках, да еще далеко от Москвы. Обычно приходится стучать до посинения, пока хозяева соизволят подойти и поинтересоваться, кто в гости занесло.

Буян сделал два коротких звонка, чтобы не раздражать своей назойливостью, и стал терпеливо ждать. Звякнула цепь; уверенные, наполненные силой быстрые шаги послышались во дворе. Явно большой пес, и причем умный, не гавкает, ждет злодея в тишине. А вот и неторопливые человеческие шаги. Не спрашивая, кто названивает под самый вечер — сумрак еще не полностью окутал улицу — хозяин дома распахнул дверь и перегородил мощной фигурой проем.

Буян с отстраненным любопытством посмотрел на мужчину лет сорока, в накинутой на плечи телогрейке, и что самое забавное, в тапочках на босу ногу, дружелюбно произнес:

— Вечер добрый, сударь! Прошу извинить за беспокойство! Не подскажете, кто сдает маленький и скромный домик на несколько дней? У нас здесь дела образовались…

— Сколько вас? — не совсем вежливо перебил мужик, разглядывая через плечо волхва невзрачную «ладогу»

— Трое. Я и внучка с мужем, — улыбнулся Буян. Сначала он хотел представиться родственником профессора Ласкина, но позже отмел эту опасную, в общем-то, идею. Кто знает, может следствие до сих пор идет, и неожиданно появившийся родич вызовет подозрение.

— У бабки Варвары дом пустует, — почесал непокрытую голову хозяин. — Сама она уехала в Москву пару дней назад к детям погостить. Оставила ключ мне. Если бы мы…

Он замялся, но Буян хорошо понял его намерения. Тонко улыбнувшись, сказал:

— Если бабка Варвара не вернется до конца недели, мы с удовольствием рассмотрим этот вариант. Только как объяснить жителям поселка, что делают незнакомые люди в ее доме?

— Не проблема, — махнул рукой мужик. — Я здесь староста, смогу убедить народ.

Староста? Ну да, судя по добротному жилищу, он не промах, умеет не только ладить с людьми, но и себя не забывает.

— Я заплачу вам сто рублей за проживание, — надавил Буян, — часть денег отдадите бабуле, а остальное оставьте себе за посредничество. Или внесете в общинную кассу. Как пожелаете…

— С вами приятно иметь дело! — заулыбался староста. — Только вам придется взять меня с собой. Бабкин дом на другом конце поселка. Ну и обратно, если не трудно, привезете.

— Никаких проблем не вижу! — кивнул Буян. — Так поедете или вас подождать, пока оденетесь потеплее?

— Да только валенки натяну, — беспечно хмыкнул мужик. — Пять минут, и я готов!

Алексей, как назвался староста, показывал им дорогу к дому бабки Варвары по-хозяйски развалившись на заднем сиденье и оттеснив Марину к самой двери. Когда приехали, умело открыл калитку, как будто бывал здесь сотню раз, протоптал ножищами узкую тропинку по заваленному снегом двору до самого крыльца, открыл дверь и показал, что где находится, и снова поинтересовался, сколько дней гости будут находиться в поселке.

— Три дня, — уже просчитал в уме Буян, надеясь, что не ошибся с расчетами.

— Хорошо, — облегченно вздохнул Алексей. Судя по его хитро бегающим глазкам, любящая разъезжать по гостям бабка никогда уже не переступит порог своего дома. С того света не возвращаются.

Буян, как только вошел в стылую избу, сразу уловил ауру смерти, до сих пор витающую в эфирных потоках. Она уже истончилась, но срок опытный волхв сумел установить: месяца два уже дом стоит пустой. Пришлось подыгрывать старосте, делая вид, что понимает его волнение.

— Будете уезжать, отдадите ключи, — пояснил Алексей, топчась у порога. — Мне или жене, я предупрежу…

Он продолжал переминаться с ноги на ногу. Буян его понял. Скрывая накатившую брезгливость по отношению к этому дельцу без всего святого в душе, волхв нарочито медленно вытащил из внутреннего кармана пальто бумажник и отсчитал сто рублей разными купюрами. Была бы целая сотня, отдал бы ее. Все равно деньги осядут в кармане старосты. Надо потом выяснить, как фамилия Алексея. Не стоит его сейчас настораживать и обращать против себя. Такие люди весьма обидчивы и злопамятны, свои пакости будут творить за спиной односельчан, предварительно науськав их на странных гостей.

— Благодарствую, — поклонился староста. — Может, еще что-нибудь надо? Прибраться там, продуктов купить…

— Спасибо, любезный, — сухо произнес Буян. — Мы как-нибудь справимся. Коля, отвези человека домой, и сразу возвращайся обратно.

Водитель, примостившийся на скамейке возле печи, встал и вместе со старостой вышел наружу. Буян посмотрел на Марину, застывшую посреди комнаты, являвшейся, наверное, и кухней, и прихожей. Деревянная перегородка разделяла небольшую избу пополам, и за нею, надо полагать, была спальня и таких же размеров горенка. Девушка растерялась от неожиданной перемены в своей жизни. Еще вчера был господский особняк, яркий электрический свет, сверкающие чистотой полы, милая спальная комнатка с мягкой постелью. А теперь какой-то ужас в виде этой развалюхи.

— Во дворе я видел поленницу, — сказал Буян, выдергивая Марину из прострации. — Сходи, принеси дров и затопи печь. Или хочешь в этой холодрыге спать?

— Зачем мы здесь? — упавшим голосом спросила девушка.

— Еще раз говорю: никто тебя не обидит. Мы сюда приехали для небольшого эксперимента. Тебе нужно лишь в течение трех дней походить по лесу, подышать свежим воздухом, а потом вернемся обратно. Ароматерапия — слышала о таком чуде?

— И все? — недоверчиво спросила горничная.

— И все, — раздражение проскользнуло в голосе Буяна. — Сходи за дровами. Или мне прикажешь хозяйством заняться? Коля приедет, поможет тебе приготовить ужин. У нас полная сумка продуктов. Не помрем, надеюсь.

Он прекрасно читал эмоции Марины. Когда князь Алексей Изотович вызвал девушку к себе в кабинет и потребовал от нее назвать имя отца своего будущего ребенка, Буяну пришлось полчаса приводить горничную в чувство. Девчонка по— настоящему перепугалась за свою жизнь, стала умолять князя не выгонять ее из дому, и только в результате увещеваний выдавила «страшную тайну», что забеременела она от Ильи — старшего княжича. Как и предполагал ранее Балахнин. Вот тогда он и сказал, что надо будет на несколько дней уехать из Петербурга, пока разберется с сыном, и что вообще делать.

В общем, дурная девка, все нервы вымотала. Она ведь всерьез считала, что ее везут убивать, и никакие логические доводы не помогали. Наверное, Илья запугал горничную настолько, что сама себя до нервного срыва чуть не довела. Буяну пришлось применить ментальное очищение от всякой глупости, пока она спала под воздействием чародейского «морфея». Все пришлось делать по дороге. Потому и вымотался как старый конь на пашне.

Марина поставила черную дорожную сумку с вещами у стола, а сама пошла к двери.

— Подожди! — остановил ее волхв. — Надень телогрейку, чтобы пальто не марать. Старухино, видать.

Горничная беспрекословно подчинилась и нырнула за дверь. Буян снова поморщился. Аура умершего человека создавала ощущение открытого подземелья, откуда несло стылым и затхлым запахом смерти. Он заглянул за перегородку, заметил на стене слева выключатель, щелкнул им. Тусклый свет выхватил старческое жилье, наполненное только самым необходимым: кровать, застеленную клетчатым красно-синим покрывалом; продавленный диван с разодранными кошачьими когтями подлокотниками; пару стульев с высокими резными спинками «а-ля венские», коим было лет пятьдесят, не меньше; стол и тумбу со швейной машинкой. «Зингер», прочитал Буян название раритета. Впечатлила дата на шильдике. 1902. Вечная неубиваемая машинка. Даже удивительно, что староста Алексей до сих пор не утащил ее в антикварный магазин.