Стражи волшебных миров (СИ) - Лавров Владимир - Страница 70

Уже во второй мой визит мне “повезло” попасть в массовую драку между двумя группами. Сошлись группы, в одну из которых входил Серен и Геригор, а в другой моих друзей не было. Я попытался встать между ними и заявить, что все недовольства надо представлять на суд их господина, сиречь моего отца или старосты села. Вожак противостоящей моим друзьям группировки, здоровенный шестнадцатилетний парень, выше меня больше чем на голову, навис надо мной и угрожающе произнёс:

- Мелкий, мы к тебе и к господину со всем уважением, но лучше бы вам не лезть в наши мелкие междусобойные дела.

- Ничего себе мелкие! Изнасилование парня парнем - это смертный грех, за это сначала покаяние у святого отца, а потом порка у господина положена!

- Да, и это сделали они с нашим другом!

- И ты думаешь, что это ты здесь будешь выносить наказания? Здесь только одна власть, мой отец!

- Отвали, мелкий! - детина попытался с размаха стукнуть меня в нос. А может быть, просто хотел оттолкнуть с пути. Сначала я просто провернулся, как учила девушка в чёрном. Это оказалось хорошей идеей, рука противника просвистела совсем рядом, но меня не затронула. Я даже удивился тому, насколько хорошей идеей это было. А ещё у меня уже были реакции человека, побывавшего на войне. Я без долгих раздумий одним движением вытащил меч и проехался остриём по мышцам ног противника. Хлынула кровь. Товарищи детины кинулись на меня с кольями и палками. Они затоптали бы меня, но группа Серена отбила. Больше всего старался парень, который участвовал в изнасиловании и которого я уже мысленно приговорил к очень большой порке. И как я теперь буду об этом рассказывать?

А рассказывать пришлось. Отец внимательно выслушал мой доклад о том, что в селе завелась буйная молодежь. Мама сказала, что староста жаловался на них, говорил, что совсем не слушают увещеваний. Отец с усмешкой посмотрел на Консанса:

- А вот и твое первое самостоятельное дело. Проведи следствие и наказание. Вообще эта проблема возникает каждые три - четыре года. И как бы ей не возникать, если их отцы и деды поколениями дрались за украденные вещи и тайные покосы? Но приучать к тому, что серьёзные дела должен судить только их господин, надо с детства. За три года вырастает поколение, которое забывает, как и за что пороли их предшественников. Так что суди без пристрастия и все сомнения толкуй в пользу наказываемых, но с наказанием не задерживайся. Иначе перестанут власть чувствовать.

Мы наехали на село с братьями и стражниками. Следствие было проведено быстро и жестоко. Тех, кто просто дрался, выпороли прямо на центральной площади, причём собственные отцы. Организаторов групп и участников изнасилований забрали в замок, на покаяние к святому отцу.

Пока пороли мелких задир, ко мне пробрались Серен и Визго:

- Слушай, ты зачем отцу рассказал? Мы к тебе как к своему, а ты всех сдал.

- Наверное, я больше не ваш. В селе должна быть только одна власть. Пока это были детские драки за игрушку, можно было не замечать. Но если пошли тяжёлые избиения, мы не можем не вмешаться. Надо было старосту слушать, когда он вас уговаривал остыть.

Серен замолчал, Визго сказал:

- Да, молодой господин.

Я понял, что друзей детства у меня больше нет, а есть только подчинённые мужики.

В один из дней я проснулся и обнаружил, что мой мужской орган находится глубоко в Ва. Из него текло семя, текло и не переставало течь. Некоторое время спустя я понял, что это течет не семя, а сила. Я обнял Ва покрепче. Ва дышала часто и необычно. Сначала она дышала так, что у меня появилось обычное неприятное ощущение в животе. Вытягивала мужскую силу из живота. Потом она изменила дыхание, оно подстроилось под моё, и я почувствовал, что Ва наполняется на уровне дыхания, на уровне сердца. Потом она опять сделала перерыв и начала дышать так, что я почувствовал единство с ней на уровне глаз, а потом на уровне верхней части головы. Стало ясно, что происходит. Ва полностью считывала мой образ управления телом, ощущениями и мыслями. Похоже, именно его она передаст ребенку. Интересно как человек устроен…

Ангела спала слева, как обычно, и не просыпалась.

Загрузившись по самую макушку, Ва проснулась. Не открывая глаз, она спросила:

- Это произошло?

- И не только это. Ты с меня считала все образы управления телом. Высосала дыханием.

- Никогда не слышала о таком.

- Просто ваши жрицы не жили долго с мужчинами. Радо говорил, что это обычное дело между супругами.

Ва обняла меня и прижала покрепче, несколько раз махнула взад - вперёд тазом, покрутила им по кругу, играя моим мужским органом в себе.

- Господин… Я так рада, что мне повезло встретить тебя. И что ребенок будет от тебя. Уверена, что это будет девочка. Великая целительница.

- Или боги захотели, чтобы у тебя был такой образ мышления и чувствования, как у меня.

Ва заметно испугалась:

- Думаешь, я могу не забеременеть?

- А ты знаешь планы богов?

Ва немного подумала:

- Надо будет проверить, остались ли у меня способности к исцелению.

Такая возможность у Ва появилась уже ранним утром. Моя мама пришла в лечебницу и сказала, что хочет научить Ва, как не беременеть. Я вертелся в лечебнице, помогал с переноской тяжёлых вещей. Ва посмотрела на мою маму насквозь и сказала, что у неё опущение матки, инфекция от потёртостей и что это надо срочно лечить, иначе ребёнок, который уже, похоже, на третьем месяце, может не родиться и убьет её. Мама сделала несколько шагов назад, будто хотела спрятаться за дверью. Чего это она так реагирует? Ах да, мы с отцом вернулись совсем недавно.

Мама попыталась протестовать, но Ва тут же описала ей все симптомы, и мама сдалась. Ва уложила её на операционный стол и наложила руки, начала массировать.

- Может, дождешься, пока я выйду? - возмутился я.

- Не надо, мне даже раздевать её не придётся.

Помассировав минутку, Ва удовлетворённо осмотрела дело рук своих и сказала, что исцеление удалось. Мама плакала от боли. Ва сказала, что скоро всё пройдёт.

Ва была счастлива. Способность к исцелению у неё сохранилась!

Мне пришлось провожать маму до спальни. На полпути, остановившись отдохнуть, мама сказала:

- Теперь я понимаю, почему сельские бабоньки считают её святой. Мне все говорили, что это не лечится. Но беременеть ей от тебя всё равно нельзя. Она же не благородная!

- Благородная. Гадюка. Только у гадюк есть способность к зрению насквозь.

Мама была изумлена:

- Благородная и рабыня?

- Она считает себя жрицей языческой богини. У них в правилах, чтобы у неё был господин, а она была рабой господина.

- Не зря их называют язычниками. Какие дикие обычаи!

- Ей Государь предлагал статус благородной, но при условии выхода замуж и рождения детей. Она отказалась ради возможности быть целительницей. Если она пустит внутрь мужчину по своему решению, она потеряет способность к исцелениям. Если я смогу оплодотворить её во сне, она не потеряет способности к исцелению. Она мечтает об этом. Иногда я просыпаюсь от того, что она во сне тянет меня к себе. Ва говорит, что это не она, а её Богиня управляет ею.

- Даже не знаю. Ещё одна такая целительница была бы полезна всем. Оплодотворяй её. Пусть рожает.

- Ну, вы скажете, мамочка…

Ночью было слышно, как отец бушует и крушит мебель. Ва доложила ему о маминой беременности. Не имела права не доложить.

Наутро отец предупредил всех, что у мамы будет ребенок - отрада от нашего бывшего пленника, что у этого ребенка, скорее всего, будут оба свойства родителей - и большая сила, и сверхгибкость, и что это большое усиление нашего рода.

Ребёнком-отрадой назывались дети, которых зачинали вне брака, в тех случаях, когда будущие родители решали, что объединение способностей приведёт к созданию выдающегося человека.

Мама в обеденную залу не выходила и пряталась ещё три дня. Когда вышла, были видны следы от синяков.

На следующий день я проснулся и почувствовал, что глубоко внутри Ва. Я довёл дело до конца и только потом понял, что это была Ангела. Она даже не проснулась. Через день это повторилось с Ва, а ещё через день с Ангелой. Девчонки не просыпалась. На пятый день и я не проснулся. О том, что произошло, мы с Ва догадались только по тому, что она проснулась на мне и у неё в чреве было полно семени. У меня зародилось подозрение, что языческие боги просто решили устроить мне сладкую жизнь.