Великолепие - Джойс Бренда - Страница 30

— Извини, папа, я снова проспала, — сказала Кэролайн. Он протянул ей чашку крепкого чая,

— Я беспокоюсь за тебя. — Джордж вгляделся в нее.

— Нет никаких причин для беспокойства, — заверила его Кэролайн. Заглянув в ледничок, она достала остатки жареного цыпленка и нарезала его.

— Ты чем-то встревожена? — спросил Джордж, расставляя тарелки.

Девушка поставила на стол цыпленка и горшочек со сливочным маслом. Потом села и заставила себя улыбнуться.

— Абсолютно ничем.

— Я знаю, это Северьянов. Кэролайн затаила дыхание.

— Ты вчера не сказала мне ни слова, когда вернулась из парка. Уж я тебя знаю. Ты чего-то недоговариваешь.

— Не о чем рассказывать, — равнодушно отозвалась Кэролайн. Не правда, ей было о чем рассказать, потому что против своей воли и вопреки здравому смыслу она переживала серьезное увлечение Северьяновым, этим надменным аристократом, воплощением всего того, что она жаждала исправить. Более того, Кэролайн привело в ужас собственное поведение и охватившее ее желание. Девушку безумно влекло к князю. К несчастью, он оказался интересным собеседником, и ей было приятно его общество. Пропади все пропадом, как же выбросить его из головы?

Но Кэролайн понимала, что отцу говорить об этом нельзя. Он расстроится — и не без причины. Нет, Джордж не должен ничего знать.

Кэролайн вздохнула. Она даже смущения особого не испытывала. Отхлебывая чай, девушка начала просматривать «Морнинг кроникл». Отец ел и читал передовицу в «Геральд». Кэролайн перевернула первую страницу и чуть не свалилась со стула.

Должно быть, она охнула от неожиданности, потому что Джордж удивленно взглянул на нее.

— Что с тобой? Ты как будто увидела привидение! Кэролайн молча уставилась в газету, не веря своим глазам. Статья, озаглавленная «Свидания в публичных местах и прочий вздор, или Частная жизнь великосветских знаменитостей», была подписана Чарльзом Коппервиллом.

У нее перехватило дыхание. Она не писала этой статьи! Кто-то воспользовался ее колонкой и именем!

Кэролайн, так и не оправившись от потрясения, начала читать:

Как странно, что правилами приличия и этикета пренебрегают именно те, кто должен соблюдать их строже, чем все прочие люди. Некий пребывающий в нашей стране сановный иностранец вновь обратил на себя внимание, потому что воспользовался общественным парком для любовного свидания, презрев все нравственные устои общества! Вчера вечером его видели там в весьма интимной позе с одной молодой дамой, личность которой установить не удалось. Многочисленные свидетели этого происшествия утверждают, что это миловидная блондинка. Но кто она такая, никому не известно, поскольку раньше ее никто нигде не встречал. Уж не волшебник ли этот князь ? Может, стоит ему щелкнуть пальцами, и миловидные блондинки материализуются из воздуха? Поговаривают, что эта весьма образованная молодая леди не принадлежит к светскому обществу. И тут возникает вопрос: где князь ее отыскал?

— Кэролайн? — услышала она голос Джорджа. — Что ты читаешь? Что там написано?

Девушка смотрела на отца, не понимая, о чем он спрашивает. Кто-то присвоил ее колонку. Кто-то написал о ней и Северьянове. Но с какой целью?

— Кэролайн? — снова проговорил Джордж.

Она закрыла газету и улыбнулась отцу. Сердце у нее гулко билось. Статья написана в ее стиле! Черт побери, кто же воспользовался ее колонкой и именем? Кто?

Наверняка не Северьянов.

Нет, только не он.

Князь сделал бы это лишь в том случае, если бы знал, что она и есть Коппервилл, что невозможно. Ведь после появления статьи «Ночные бабочки» он думал, что Коппервилл — это Брайтон, а не она, Кэролайн.

Девушка терялась в догадках. Но нужно было что-то ответить отцу.

— Я только что вспомнила, что обещала редактору новую статью в завтрашний номер, — деловито сообщила она.

— Но на этой неделе ты уже отнесла ему две статьи, — заметил Джордж.

— Он хочет, чтобы статьи Коппервилла появлялись как можно чаще.

— Прекрасная новость. Ты мне об этом не говорила. Сядь и доешь свой завтрак, а потом иди наверх и пиши.

— Я не могу есть. Поем, когда что-нибудь напишу, — бодро сказала Кэролайн и, взяв газету, выбежала из кухни. Джордж озадаченно посмотрел ей вслед.

Через некоторое время Кэролайн снова спустилась вниз, чувствуя, что чудом избежала серьезных осложнений. Она спрятала газету у себя в спальне, надеясь, что рассеянный отец забудет про нее. Кэролайн твердо решила разгадать мучившую ее загадку. Прежде всего она пойдет к редактору и спросит, кто принес эту статью. Девушка не сомневалась, что доставил ее какой-нибудь слуга. Ладно, она попросит мистера Тафта впредь принимать статьи только из ее рук.

У Кэролайн замерло сердце. Как она смеет подозревать Северьянова? Это абсурд. Но он очень умен.

И если эту статью написал князь, стало быть, он все знает и играет с ней в кошки-мышки.

Кэролайн охватил страх и радостное возбуждение. Она попыталась сосредоточиться на работе в лавке, где предполагалось произвести учет, но мысли ее были далеко. Подозревает ли Северьянов, что Кэролайн, Брайтон и Коппервилл — одно и то же лицо? А может, он давно знает это? Девушка вздрогнула. Похоже, так оно и есть. Но зачем князь позволял ей продолжать начатую игру? А может, статья написана кем-то другим?

Кэролайн хотелось немедленно спросить обо всем Северьянова, но так, чтобы не раскрывать полностью свою затею — на тот случай, если появлению в газете этой статьи найдется какое-нибудь другое объяснение. Однако прощупать его следует. Для этого нужно лишь найти какой-нибудь предлог для встречи с ним. Она улыбнулась. А что, если зайти к нему домой якобы для того, чтобы предложить еще одну книгу для его сестры?

Звякнул звонок над входной дверью. Кэролайн так и подскочила на стуле, ожидая увидеть Северьянова. Но в лавку, улыбаясь, вошел Энтони Дэвисон. На сей раз без букета Кэролайн покраснела. Она горячо надеялась, что Энтони не читал статьи Коппервилла в утренней газете. Правда, ее писал совсем не Коппервилл! Но даже если Энтони и прочитал статью, едва ли он заподозрил, что Кэролайн — та женщина, которую видели в объятиях Северьянова.

— Добрый день, мисс Браун. Вы сегодня очаровательны, как всегда.

У Кэролайн немного отлегло от сердца.

— Спасибо. Но уверена, вы не успели прочитать все, что накупили здесь за последние несколько дней. — Она улыбнулась, немного поддразнивая его.

— Вы правы, я действительно не успел все прочитать… — Энтони покраснел еще сильнее. Потом, набравшись храбрости, сказал:

— Сегодня дают великолепную оперу, а у меня случайно билеты в ложу. Не присоединитесь ли ко мне?

Кэролайн поразилась: вчера приглашение на прогулку в парке — от русского князя, а сегодня — приглашение в оперу от лорда?

— Очень странно, — обронила она вслух.

— Странно? — удивился Энтони.

— Извините меня, Энтони. Я с удовольствием побываю в опере. — Там Кэролайн была всего один раз лет в тринадцать и, конечно, вместе с Джорджем. Она до сих пор помнила, какое получила тогда удовольствие.

— Значит, я заеду за вами в половине восьмого, — обрадовался Энтони.

— Договорились. — Кэролайн задумалась о том, найдется ли у нее подходящее для такого случая вечернее платье.

Снова звякнул звонок, и она опять застыла в ожидании.

В магазин вошел ее кузен Томас Оусли.

Она не виделась с ним более года. У Кэролайн тоскливо заныло сердце. Этого следовало ожидать: раз в год Томас навещал ее. Он всегда приезжал в это время, потому что через неделю день рождения их бабушки. Но Томас не собирался приглашать ее на праздник. Кэролайн никогда не приглашали в Мидлендс — ни до, ни после безвременной смерти Маргарет.

Томас направился к ней, и девушка улыбнулась. Он был лет на шесть старше ее — крепкий, щеголеватый и очень довольный своей внешностью. Томас всегда одевался по последней моде, и Кэролайн, окинув его взглядом, увидела камзол цвета бордо с бархатными лацканами, галстук из золотого фуляра, жилет из серебристой с золотом парчи и светло-коричневые брюки. На голове Томаса красовался цилиндр, в руке он держал трость с перламутровым набалдашником, на пальцах было несколько колец. Губы его сложились в улыбку, хотя темные глаза не улыбались.