Поймать печать - Мамаева Надежда - Страница 2

Вообще-то мое полное имя было Саннирин, но пока его выговоришь… а тут каждый миг на счету. Потому-то я, опережая окрик Бурса, ринулась к месту падения, пытаясь спасти кого-нибудь (вероятно, даже себя) и нейтрализовать темные чары.

Осчастливить драконицу избавлением от чернословия оказалось нелегко. Она сопротивлялась исцелению как могла и входить в разум не желала. Благо помогли скрутить ее напарники, а отвлечь – собственный супруг. За что последний и получил возможность созерцать звезды. В смысле, дражайшая половина заехала ему пяткой в глаз так, что из последнего чуть искры не посыпались.

Но зато я смогла нейтрализовать темные чары. И когда Грунбильд пришла в себя, то с недоумением воззрилась на учиненный ей же погром.

– Вы помните, что произошло? – тут же начал допрос Ник, пока свидетельница не пришла в себя окончательно, не осознала весь свой позор и не начала думать о собственной пострадавшей репутации больше, чем о необходимых следствию подробностях случившегося.

– Н-н-не очень… – заикаясь, отозвалась она и начала спешно натягивать на оголившиеся коленки ворох юбок – сначала нижних, а затем и верхней.

Я, глядя на это, лишь посочувствовала напарнику. Попробуй теперь вытащи из этой госпожи Грунбильд, враз нашедшей и стеснение, и смущение, и благочестие с кротостью, что-то вытянуть. Да она даже если и вспомнит, как выглядел преступник, учинивший это форменное безобразие, вовек не признается. Ибо благопристойным драконицам не положено помнить подробностей своего посрамления. А если не помнишь, можно сделать вид, что конфуза и вовсе не было.

Я лишь покачала головой и пошла по залу собирать улики, коих почти не было. Так, отголоски темных чар. По ним даже путеводной нити не свить, которая могла бы к хозяину заклинания привести. Только смазанные опечатки плетений. Но их все я старательно собрала в артефакт. Вдруг все же удастся задержать какого темного чародея, тогда и сличу его магию с тем, что удалось наскрести в едальне. Авось совпадут.

Надежда, конечно, призрачная, почти ерундовая.

Детей Мрака, постоянно проживавших в столице, было мало. И все, как на подбор, жутко законопослушные. В смысле – ни один не попался! То, что правонарушения они совершают, было ясно – к пифии не ходи. Но то, как при этом заметали следы…

Но, как говорится, не пойман – не темный. А наша задача как раз была одного такого найти и отловить.

К слову, неимоверными усилиями Нику все же удалось разговорить свидетельницу. Оказалось, что досточтимая госпожа Грунбильд, как и другие посетители едальни, пришла в этот вечер сюда откушать очень вкусной запеченной курочки, которой так славилось сие заведение. В «Тролльем ухе» ее готовили лучше, чем где бы то ни было в столице. Потому-то в этот непритязательный с виду трактир порой приезжали даже знатные господа.

Вот и сегодня какие-то трое друзей, судя по их виду и повадкам – явно из аристократов, изволили откушивать курочку, и им очень не понравился тип в углу, сидевший в одиночестве. Сиятельные, уже изрядно захмелевшие, посчитали его шпионом темных. И решили… нет, не вызвать на дуэль. Просто прирезать.

– Один из них выкрикнул: «Смерть темной мрази», – припомнила драконица, – клинок выхватил и понесся на белобрысого. Никто его не остановил. Только вот изрубить никого не смог. За пару шагов до стола, где сидел тот белый как лунь тип, сталь меча прахом осыпалась. А потом тот маг из своего угла как глазищами-то сверкнул… как протараторил что-то на непонятном наречии, и… Сиятельных всех вымело из зала. Вот прям будто демоны их за шиворот схватили и протащили по полу. И того, что без клинка остался, с одной рукоятью, в ладони зажатой, первым.

– А дальше? – терпеливо спросил Ник.

– А дальше-то почти ничего и не было… Белобрысый еще раз ругнулся, словно проклятие кинул, и вышел из едальни. А потом и началось…

Последствия этого «началось» мы и обозревали. Только темный кинул не проклятием, а заклинанием, пробуждающим темные начала, которые были и в людях, и в нелюдях. В каждом из нас независимо от того, на какой стороне от Серебряного хребта кто родился.

Госпожа Грунбильд вон оказалась хохотушкой и немного развратницей, которая скрывала эти черты под маской благочестия. А ее супруг – не дураком помахать кулаками, пока с него не сняли чары.

– А сможете его описать? – Меж тем Ник сотворил перед свидетельницей фантом, у которого по мановению руки менялись форма носа, губ, лба и цвет глаз и волос.

Драконица неуверенно кивнула, и спустя удар колокола у нас был кривоватый и криптоватый образ темного мага. Но чем дольше мы на него смотрели, тем больше недоумевали. Тип, что смотрел на нас с фантома, походил на темного… как я на первого паладина светлой империи. Светлые волосы – совершенно не характерные для детей Мрака, уверенный взгляд, кожа не явно смуглая, а скорее бронзового оттенка. Типичный же сын Зари! Почему его посчитали темным? И хотя последующие события показали, что этот тип владел темными заклинаниями… С ходу в чернокнижии его заподозрить было тяжело.

Закончили мы в едальне ближе к концу смены, когда солнце по летнему времени уже успело подняться над горизонтом. И хотя городские улицы были еще пусты и в их тени еще притаилась вечерняя прохлада, день обещал быть жарким.

– Двигаем в участок. Жду от вас отчет… – сурово глянул на нас командир. – Придется еще на одного темного дело заводить. Мало нам этой Печати…

– Так, может, это один и тот же… – с надеждой протянул следопыт, стягивая свои золотистые волосы в гульку на затылке.

– «Может» еще доказать надо, – сурово отозвался гном, – а пока это два разных тела… тьфу, дела, – в последний момент исправился капитан и сурово приказал: – А пока – по метлам!

И с этими словами командир первым запрыгнул на черен своей летуньи. Надо сказать, вид сына подгорного народа на метле, да еще с топором, в целом зрелище не для слабых. А слабых нервами (наш командир был на вид очень свиреп, суров и бородат до озверения) или животом (лично я первый раз приложила немало усилий, чтобы от этой картины не зарж… не улыбаться) – это уже детали.

Мы по примеру Бурса оседлали свои метлы и направились к отделу. И там я просидела до восьмого удара колокола – писала отчет об уликах, которые удалось собрать.

А когда пришла к капитану в кабинет с отчетом, то едва не споткнулась на ровном месте, только переступив порог. Потому как рядом с гномом стоял тип, отдаленно похожий на тот фантом, который удалось создать со слов свидетельницы. Только симпатичнее.

Зато вел себя этот гость как истинный темный. Напористо, я бы даже сказала, вопиюще нагло. Словно он был здесь не впервые, а едва ли не завсегдатаем. И даже больше, будто Бурс – его давний начальник-сквалыга, из которого ушлый подчиненный вот-вот выбьет себе премию.

– Простите, я, наверное, позже зайду. – Я попыталась ретироваться.

Не успела.

– Ку-у-уда?! Стоять! – гаркнул гном так, словно топор метнул.

Пришлось подчиниться и замереть на месте.

– Вот, Санни, знакомься, – с интонацией: «Нам этого добра, вообще-то, не надо, но раз выдало начальство – куда девать?» – наш новый член команды. Сьеррин Эйслинг. Прибыл из самой Тайры для помощи в расследовании дела о краже мет у фениксов.

– Но мы же просили… – начала было я, ошарашенно глядя на темного. «Точно не такого…» – договорить не успела.

– А дали его! – перебив, отрезал капитан, словно речь шла о виверне на передержке. – На время расследования дела о краже мет, как найдем – так и вернем господина Эйслинга обратно на родину.

– Я вообще-то здесь, – напомнил о себе этот самый господин и посмотрел на капитана сверху вниз так… В общем, так, как тот, кто без пяти минут покойник. Потому что гном терпеть не мог, когда ему напоминали о его росте. А темный не только напомнил, но и продемонстрировал собственное вертикальное превосходство.

– Еще здесь?! – взревел Бурс, забывая о вежливости и переходя на «ты». – Санни, бери этого спе-ци-а-лис-та… – саркастически протянул гном, – и вводи его в курс дела.