Папина содержанка (СИ) - Десса Дарья - Страница 72

– Серьезное заявление, – усмехаюсь я.

– Что смешного? – хмурится Альберт Романович.

– У вас же карманных юристов, наверное, с сотню наберется. У супруги вашей ни единого шанса победить в этой схватке.

– Возможно, – пожимает плечами отчим мажорки. – Так вы здесь давно сидите?

– Утром приехали.

– А эти двое азиатов – они кто?

– Телохранители из Японии, из корпорации Mitsui Industries, – объясняет Максим. – Я позвонила их руководителю, чтобы прислали нам на помощь.

– Чего мне не сказала? У меня свои имеются, – говорит Альберт Романович.

– Прости, папа. Но ни к кому из местных у меня доверия нет. Я не знаю, на кого можно положиться.

– На японцев можно, да? – с иронией спрашивает отчим.

– Да, глава их клана Исида Мацунага лично заинтересован в том, чтобы мы с Сашей были живы и здоровы.

– Надо же, – поджимает губы Альберт Романович. – Как он вообще узнал о вашем существовании?

– О, это длинная история, – говорит Максим.

– А я никуда не тороплюсь, – отвечает отчим. – У меня до вечера, когда приедут девушки, времени много.

– Девушки? – спрашиваю я.

– Ну да, это же дом свиданий, забыли? – отвечает бизнесмен, продолжая попыхивать сигарой.

– Хорошо, я расскажу, – говорит Максим. Последующие полчаса он Альберт Романович узнает всю историю о том, как мы с мажоркой выполняли поручение Кирилла Андреевича.

Глава 67

– Да, ребятки, вляпались вы по самое некуда, – говорит Альберт Романович. Это вывод, сделанный им после рассказа Максим. Но не такого мы ожидали от бизнесмена, потому мажорка спрашивает удивленно:

– И это всё, что ты можешь сказать?

– А что я должен говорить? Ты девочка уже большая, Максим. Рассуди здраво: вы вмешались в большую игру двух очень крупных бизнес-структур. В истории со слиянием задействованы сотни миллионов долларов. Люди ради пары сотен тысяч рублей способны на убийство! Да что там! Ради нескольких десятков! А тут речь идет о суммах значительно крупнее. Вот где, думаю, следует искать корень зла. Кому-то вы помешали, и этот кто-то – весьма влиятельный человек. Он не хочет слияния, ему надо расстроить сделку. И поскольку возможности его широки, на вас и объявлена большая охота. Думаю, киллер тот был не один. И даже не два. Скорее всего, за вами снова придут.

– Что нам теперь делать? – мне становится страшно, хочется забиться в какой-нибудь бетонный подвал, закрыть дверь на засов и никого туда не пускать.

– Не знаю, – разводит руками Альберт Романович. Если хотите, подключу свою службу безопасности. Но в этом случае японцам придется уехать. Они в таком случае станут для моих сотрудников помехой.

– Почему? – спрашивает Максим.

– Потому что мои парни с чужими, а тем более иностранцами, которых не знают, работать не станут. И я их поддержу, поскольку своим доверяю, я этим ниндзя – нет.

– В таком случае твои сотрудники нам не нужны, – жестко отвечает Максим.

– Как хочешь. Была бы честь предложена, – говорит отчим, и по его голосу я понимаю: ему, кажется, безразлична, по большому счету, судьба нас с Максим. Будем мы завтра живы или нет – Альберта Романовича это не слишком беспокоит. Да, мажорке не позавидуешь. Столько лет его воспитывал такой равнодушный человек! Может, это и есть ещё одна причина, отчего Максим так яростно обороняется от всего сарказмом?

На её месте я бы сейчас крепко наехал на этого типа, который формально считается отчимом мажорки. Да ему же глубоко наплевать на собственную падчерицу! А ещё говорил, что по-прежнему любит её мать. Лгун! Если бы любил, так не стал бы бросать её дочь на произвол судьбы. Какой же он все-таки… мерзкий! Я думаю так, но говорить вслух не могу, чтобы не задеть чувства Максим. Вдруг она по-прежнему испытывает уважение к этому человеку? Хотя откуда бы такому чувству взяться.

– Ладно, я, пожалуй, поеду, – сказал Альберт Романович. – Хотел было сегодня тут отдохнуть, видимо, не получится. А вы оставайтесь и живите, сколько потребуется, – с этими словами он встаёт, поправляет костюм, делает нам знак рукой «пока-пока» и уходит. Мы провожаем его хмурыми взглядами и молча. Что сказать ему в след? До свидания? Новой встречи может и не быть. Да и равнодушие Альберта Романовича к нашей судьбе слишком глубоко задело не только меня. По глазам вижу – мажорка тоже осталась очень недовольна.

– Что же нам теперь делать? – голосом ребенка, потерявшегося в большом городе, спрашиваю Максим. Она подходит ко мне. Кладет руки на плечи и смотрит с высоты своего роста:

– Ничего не бойся. Я что-нибудь придумаю.

– Мы придумаем, – кисло улыбаясь, поправляю ее.

– Мы, – соглашается Максим.

Пум. Пум-пум-пум! Осколки стекла посыпались на пол. Мы одновременно поворачиваем головы в сторону окна. Не убирая рук с моих плеч, медленно повернувшись ко мне и глядя прямо в глаза, мажорка тихо говорит и сильно давит сверху:

– Ложись! Быстро!

Мы валимся на пол.

Пум! Пум! Пум!

В комнату что-то влетает. Будто тяжелый шмель. Только насекомые не умеют дырявить стёкла и вонзаться в стены с противным визгом, высекая штукатурку. И мы с Максим понимаем: внизу идет перестрелка. Мажорка отползает от окна к двери, тянет меня за брючину:

– Ползи за мной!

Я спешно повинуюсь, но каждый раз, когда слышу глухой глубокий звук, это противное «пум!», замираю, упираясь лбом в пол. Так, словно это поможет спастись, если окажусь под перекрестьем оружия. Мы уползаем, и я вдруг вижу, как по стене комнаты медленно ползет яркая точка. Это лазерный луч уперся в преграду. Меня охватывает ужас: значит, кто-то прямо сейчас рассматривает помещение в оптический прицел, выискивая цель. И если яркая точка попадет на меня, стрелок нажмет на спусковой крючок.

Но вот уже Максим оказывается в коридоре, я спешу за ней. Мы садимся спиной к стене, замираем. Выстрелы больше не слышны. Господи, только бы наши японцы были живы! Иначе кто станет нас защищать? Мы сидим, прижавшись друг к другу, часто дышим, сердца бешено колотятся. Я взял мажорку за руку, и она крепко сжала мою ладонь.

Мы сидим так, в жутком напряжении, несколько минут. Затем по лестнице начинают звучать чьи-то шаги. Всё. Если это киллер, он сейчас обоих расстреляет, не задумываясь. У нас ведь нет оружия! Даже какого-нибудь крошечного ножика. Но снизу, на наше счастье, показалась голова Сэдэо. Он изучающе смотрит на нас. Очевидно, ищет следы ранений.

– С вами всё в порядке? – спрашивает он. Лицо хмурое, озадаченное.

– Да, – отвечает Максим. – А с вами?

– Горо ранен, – кратко бросает телохранитель. – Спускайтесь, но не высовывайтесь и держитесь подальше от окон. Где-то в лесу засел снайпер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы следуем за японцем. Он ведет нас через холл на кухню. Она расположена в противоположной части дома, и здесь единственное окно закрыто алюминиевыми жалюзи, через которые ничего не видно. Сэдэо встает у единственной двери, ведущей в остальные помещения, мы заходим внутрь. Тут есть ещё одна, но из неё можно попасть только в подсобку, где, как мне пояснила Максим во время экскурсии, хранятся пищевые припасы.

Горо сидит на стуле, держась за плечо. Лицо его бледно, но он стиснул зубы и держится.

– Сильно ему досталось, – шепчу я.

– Ничего, бывало и хуже, – отвечает сам японец.

– Я помогу.

– Знаете, как, Максим-сан? – интересуется Сэдэо от двери.

– Я офицер российской армии, если вы не знали. В прошлом, конечно. Меня обучали оказывать первую помощь, – говорит мажорка.

Японцы кивают головами. Ответ их обнадежил. Пока Максим достает из висящей на стене аптечки (как она тут оказалась, не знаю, наверное, потому что на кухне много острых предметов) бинты и антисептик, Сэдэо рассказывает, как происходило новое нападение. По его словам, нападавших было четверо. Двое вошли в дом со стороны главного входа, один – с тыльной, а четвертый прикрывал первых из лесного массива, вооруженный снайперской винтовкой.