Отец для двоих - Черно Адалин - Страница 8

– Впервые. Отвезешь меня к сыну?

Я перевожу тему и отстраняюсь. Слезы больше не катятся, эмоции поутихли, а голова продолжает раскалываться.

– Отвезу, конечно.

– Заедем по пути в аптеку? Не стоило мне пить.

– Плохо? У меня в машине обезболивающие есть и бутылка воды.

– Тогда можно без аптеки.

– Идем.

– Я в ванную на секунду.

Взгляда в зеркало хватает, чтобы ужаснуться. Тушь потекла, тональный крем размазался, белки глаз немного покраснели от попавшей косметики, а волосы почему-то взлохмаченные. Я быстро достаю ватный диск и стираю остатки макияжа с лица, расчесываю волосы. С сожалением отмечаю, что заплаканные глаза исправить не могу, да и наносить макияж снова некогда.

Выхожу в коридор, где меня уже ждет Динар. Быстро натягиваю на ноги туфли и хватаю с тумбочки ключи. Передаю их Динару, потому что у самой руки трясутся. Я физически сейчас неспособна закрыть дверь самостоятельно.

– Держи! – в машине Динар протягивает мне блистер с таблетками и бутылочку с водой.

– Спасибо.

Выпиваю сразу две таблетки и запиваю их большим количеством воды. Откидываюсь на спинку. Динар по дороге не задает никаких вопросов. Молча ведет машину и дает мне время, чтобы прийти в себя. Я ему за это благодарна. Хватит с меня потрясений.

Машина медленно катит по дороге. Середина июля, темнеет поздно, но первые сумерки уже накрыли город. Через десять минут станет совсем темно. Тимофею спать давно пора, а я все еще в дороге. Корю себя за это. Неужели нельзя было иначе? Правильно, как все мамы. Можно позвонить Насте, попросить уложить Тимофея и не дергать его в ночь, но я так не могу. Мне нужно с ним вместе засыпать, убедиться, что он в порядке. В безопасности. Со мной.

После Макара мне сын нужен сильнее прежнего. Не могу я его там оставить.

– Приехали, – говорит Динар. – Я вас здесь подожду.

– Хорошо, я недолго. Тимофей уже собран быть должен, я Насте смс писала.

Она его не прочитала, но просить Динара подождать полчаса я не могу. Постараюсь собрать сына быстро сама.

В доме, по обычаю, шумно. Насколько я знаю, уложить Даню в десять Настя не может. Хорошо, если он уснет к двенадцати.

«– Задолбалась я режим устанавливать, – призналась однажды подруга. – В десять ложимся, а засыпает все равно не раньше одиннадцати. За час мозг по чайной ложке выедает. Надоело.»

Смех Тимофея доносится из гостиной. Иногда мне кажется, что голос своего сына я узнаю, даже если вокруг сотни других детей будут. Так сильно я на него настроена. Мой малыш, только мой. Мне сложно представить, что Тимофей захочет видеться с отцом, и мне придется его делить. Оставаться без него на выходные. Это вообще возможно?

Разувшись, неспешно ступаю вперед. Я хотела быстро, но сейчас оттягиваю момент. Словно чувствую что-то неладное.

– Оля?

Я подпрыгиваю от неожиданности. Настя застает меня врасплох.

– Привет. Я смс писала, что еду, ты не прочитала, – говорю в свое оправдание.

– Телефон найти не могу. Все перерыла.

– Я все равно уже тут. Нас ждут, поэтому…

– Погоди, – Настя хватает меня за руку. – Тут произошло кое-что.

Мысли хаотично сменяют друг друга. Я сглатываю. Еще не знаю, что услышу, но мне до чертиков страшно.

– Что?

– Ты только не волнуйся, ладно?

– Что случилось?

Сердце ускоряется, пульс частит. Я уже знаю, что ничего хорошего не услышу. Начинают дрожать руки, а ведь я только успокоилась.

– Настя, что? – не выдерживаю.

Кто придумал эти дурацкие паузы? Ожидание всегда хуже самого происшествия.

– Мы телевизор включили, ты же знаешь, Стас новости смотрит, а там…

Объяснять дальше Насте не нужно, но она говорит. Об интервью, о разговоре, о том, что так вышло и они неспециально. Тимофей увидел.

– Мы кое-как отвлекли его, но ты сама понимаешь.

Неправда. В моем случае происшествие хуже ожидания. Я могла все что угодно предположить, но не это, хотя стоило. Сразу, как Макар сказал об интервью, надо было подумать. Стас всегда по вечерам новости включает, смотрит. Неудивительно, что мой любознательный сын их увидел.

– Он вас искать будет, – говорит Настя. – Точно. После интервью – сто процентов, хотя Стас уже юристам позвонил, говорит, ситуация на контроле.

– О чем ты?

– Стас поможет. Сказал, что Макара на пушечный выстрел к Тимофею не подпустит.

– А Стас Тимофею кто? – спрашиваю, не выдержав. – У него мать есть, вообще-то. Я сама могу решить, что делать.

– Конечно-конечно, – кивает Настя. – Просто Стас сказал, ты сама так решишь.

– Не так, – огрызаюсь.

Она осекается. Смотрит на меня удивленно. Настя не виновата. Это брат у меня. Самодеятельность развел.

– Мама!

Сын появляется неожиданно. Я даже подготовиться не успела, собраться, слова нужные придумать. Разворачиваюсь, объятия распахиваю, обнимаю летящего ко мне на руки Тимофея крепче. К себе прижимаю, к груди прямо, вдыхаю его родной запах. В этот момент обо всем забываю. Мой малыш со мной, рядышком, любит меня, обнимает крепко-крепко.

– Мама, а я папу видел, – сообщает радостно. – По телевизору. Тетенька сказала, что меня нашли. Мы что, потерялись?

Следом за сыном выходит Стас. Пытается его отвлечь, но я пресекаю эти попытки. Хватит всё решать за меня. Вслух я этого при сыне говорить не хочу. Взглядом даю понять, чтобы замолчал и прекратил. Стас понимает, губы поджимает, но рот закрывает.

Я приседаю перед Тимофеем. Вообще, все это сейчас очень сложно. Я меньше часа назад ревела в объятиях Измайлова, а сейчас пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить ребенку ситуацию.

– Оля, нужно поговорить, – бесцеремонно вторгается брат.

Меня в машине Динар ждет. Я сказала, что мы недолго, а сама застряла в разговорах.

– Потом, – отмахиваюсь. – Мы сейчас уезжаем. Нас уже ждут.

– Он?

Я застываю на месте. Смотрю на брата. Он всегда был для меня примером мужественности и силы. Я смотрела на него и думала: как же повезет женщине, которая выйдет за него замуж. Насте и правда повезло. Они не сразу, конечно, сошлись, потому что о ребенке она ему не сказала, но все же. У них все хорошо. Она светится счастьем, сын купается в отцовской любви, дочку родили. Я ни разу не слышала, чтобы Стас на Настю кричал. Ссорились, конечно, как и все, но ультиматумов не помню, ограничений тоже.

Почему я? Я что, настолько безалаберная и глупая, что не в состоянии сама принять решение?

– Тим, – я смотрю на сына. – Тетя Настя тебя оденет, ладно? Мы уедем, и я дома тебе все расскажу.

– О папе?

– Да, о папе. Иди.

Я подталкиваю его к Насте. Она берет его за руку и бросает умоляющий взгляд Стасу, впрочем, брат его игнорирует. Мы поссоримся сейчас, я это отчетливо понимаю.

– Там он в машине? – спрашивает резко.

– Не он, – огрызаюсь потише, чтобы сын не услышал. – Но даже если бы и он, то что?

– Ты поэтому вернулась?

– Я вернулась, чтобы не быть от тебя зависимой, – парирую. – Я не пишу больше ничего, денег не хватит жить в Штатах. Макару о сыне сказали, да я, в общем-то, и не скрывала.

– Я говорил тебе не продавать мой бизнес, но ты меня не послушала.

– Я тебе денег за него перевела, если ты не заметил. Ни копейки с него не взяла. И руководить им не собиралась. Мне не нравилось управлять отелем.

– Писать ты больше не можешь. Сюда вернулась. У меня больше вариантов нет, кроме него. Вы снова вместе?

Меня раздражает брат. Нервирует этот разговор.

– Да какая, к черту, разница? – не выдерживаю. – Тебе-то что?

– Ты полгода назад уехала сама не своя, денег кучу заплатила, чтобы иметь возможность сбежать, а сейчас что? Снова в ту же реку. Я волнуюсь за тебя, – добавляет уже тише и спокойнее. – Каждая твоя встреча с ним заканчивается побегом. Мы ведь не разговариваем почти в последнее время.

– Не разговариваем мы, потому что ты меня игнорируешь и не поддержал, когда я сообщила о переезде.

– Ты приехала, он узнал о Тимофее. Кому лучше? Конечно, я не хотел, чтобы ты приезжала.