Отец для двоих - Черно Адалин - Страница 3

Оля появляется спустя минут десять ожидания. За руку с мальчиком, улыбается, идет, что-то ему рассказывает. Я наблюдаю со стороны и чувствую, как сжимается все внутри. Хочу подойти к ним, хочу поздороваться с сыном, но понимаю, что не имею права вот так врываться в их жизнь. Сейчас я могу только наблюдать со стороны. И жалеть, что ничего ей не сказал.

Они подходят к машине, у которой их ждет высокий мужчина. Лица не вижу, но он ее обнимает. Кладет руку на талию, прижимает к себе. Помогает ребенку залезть в машину, открывает переднюю дверцу для Оли, обходит машину и садится рядом.

– Поедем следом? – спрашивает Леша.

– Нет. В клинику давай. Потом за Ирой.

Мне нужно подумать, что делать дальше. И думать нужно быстро, потому что вчерашнее интервью должно выйти на днях. Оля может его увидеть. И сын тоже. Он мальчик взрослый, все поймет. Не хочу, чтобы ему было больно, и он узнавал о существовании родного отца вот так – через репортеров.

Глава 3

– Я не хочу к зубному, – канючит Тимофей, пока я застегиваю ему куртку. – Там будет больно.

– Не будет, – обещаю ему.

Прежде чем записывать сына, я трижды переспросила, смогут ли они обеспечить максимальную безболезненность и не напугать ребенка. Меня заверили, что да. У них есть телевизор с мультиками, а кабинет раскрашен специально для детей. В крайнем случае, как мне сказали, можно сделать седацию. Один укол – и Тимофей уснет, а доктор сможет спокойно полечить зубик.

Буду надеяться, что до седации не дойдет.

– Будет, – нервничает.

Вижу, как в уголках его глаз скапливаются слезки.

– Не будет, – приседаю, чтобы не смотреть на него сверху вниз, чтобы быть словно на равных. – Я говорила с доктором, он пообещал, что тебе ни капельки больно не будет. Если будет, мы уйдем из этой клиники, хорошо?

Немного подумав, сын кивает.

Я бросаю взгляд на наручные часы и отмечаю, что Динар ждет нас внизу уже минут десять. Я обещала, что спустимся за пару минут, но в последний момент опрокинула на себя чай, и пришлось переодеваться.

С Динаром мы познакомились после моего возвращения. Он оказался моим соседом по лестничной клетке, а кроме того, с золотыми руками. Тревожить брата, который живет со мной в одном городе, не хотелось, поэтому, когда Динар предложил помочь со сборкой кроватки для Тимофея, я согласилась. Пыталась, правда, ему заплатить, но он напрочь отказался брать деньги.

Как-то незаметно мы начали общаться. Он забегал ко мне за солью, я неловко обращалась к нему, когда нужна была крепкая мужская сила. Вчера он пригласил меня на свидание и предложил отвезти нас с сыном к зубному, и я не стала отказывать.

На улице я почему-то оглядываюсь. Ощущение, что за мной кто-то наблюдает, но я отгоняю эту мысль. Некому. Мы в полной безопасности. Я вернулась на родину, потому что больше не смогла писать книги, которыми зарабатывала на жизнь все это время. Жить в другой стране недешево, просить денег у брата я была не намерена и решила вернуться. Здесь моих сбережений хватит на безбедную жизнь на двадцать лет, а все это время я не собираюсь сидеть сложа руки.

Освою новую профессию, устроюсь на работу и буду зарабатывать на еще двадцать лет, да и часть гонораров от продажи уже напечатанных книг мне по-прежнему будут перечислять.

Писать я перестала резко. Полгода назад я с трудом дописывала книгу, а еще встреча с Макаром меня немного подкосила, и, как итог, я закончила роман не так, как хотели издатели и мой агент. Переписывать концовку, как они требовали, я напрочь отказалась и разорвала договоры, решив закончить с писательством. Вышла в последний эфир к читателям, извинилась, сказала, что обязательно сообщу, если вдруг решусь писать, но… чувствовала, что этого не случится. Моя последняя книга так и не увидит свет.

– Оля, – Динар, все это время ожидающий нас у автомобиля, делает несколько шагов и обнимает меня за талию.

Я неловко кладу руку чуть ниже изгиба локтя и моментально забываю о том, что еще минуту назад чувствовала на себе чей-то взгляд. До сегодняшнего дня мы с Динаром общались и флиртовали, но он никогда не позволял себе в отношении меня чего-то больше. А сейчас обнимает. И, если не ошибаюсь, касается губами моих волос.

– Привет, – тихо шепчу, отстраняясь. – Мы немного опоздали.

– Ничего. Я успел прогреть салон.

Динар отпускает меня и помогает Тимофею залезть в автокресло. Я почему-то в этот момент снова осматриваюсь, а затем отвлекаюсь, потому что Динар ведет меня к переднему сиденью и открывает дверцу, помогая забраться внутрь.

Пока едем, я сижу, немного ошарашенная таким поворотом, и не без облегчения отмечаю, что его прикосновения не вызывают во мне отвращения. Я бы даже сказала, мне приятны его объятия и внимание.

Динар видный мужчина, высокий, широкоплечий, статный. На такого не стыдно засмотреться на улице. Из общения узнала, что он владеет своей компанией, небольшой, но достаточно прибыльной. У него личный автомобиль, большая трехкомнатная квартира в самом центре и долгий брак за спиной. Есть ребенок, но ему уже пятнадцать, трудный подросток, поэтому отношения у них складываются плохо.

Мою историю он тоже знает. Не всю, конечно. Я опустила момент, как приезжала сюда полгода назад и снова переспала с бывшим. Правда, об операции сказать пришлось. Он заметил шрамы и удивленно спросил: «Неужели рядом не было мужчины, чтобы подставить свой нос?».

– Выглядишь расстроенной, – замечает.

– Переживаю перед приемом. Тимофей боится стоматологов, – добавляю шепотом, чтобы сын, увлеченный мультиками на планшете, не услышал.

– Понимаю. Мой сын до сих пор их боится. Ни в какую не могу уговорить пойти.

– Его, наверное, сложнее, – замечаю с улыбкой. – Тимофея можно уговорить мультиками и шоколадками.

– Да, с Ринатом это не работает. Ему подавай технику самую дорогую или деньги. Недавно машину запросил, – Динар смеется. – В пятнадцать, представляешь?

– Маленькие детки, маленькие бедки.

– Точно. Главное, не упустить пацана. Мне не удалось. И Тине тоже. Мы были заняты каждый своим, а Ринат рос будто отдельно. Теперь не признает за авторитет ни мать, ни отца.

– Уверена, он подрастет, и вы наладите отношения.

– Да, куда уж он денется. Конечно, найдем. Кстати, наш ужин сегодня в силе?

– Да.

– Мальца есть с кем оставить? – он кивает на Тимофея.

Я задумываюсь. Вообще-то, я планировала взять его с собой, чтобы не просить брата с ним посидеть. Со Стасом у нас натянутые отношения. Он не мог понять моего стремительного решения переехать, и мы поссорились. Я не хотела брать у него денег, он не понимал, с чего вдруг я возвращаюсь. Пока только шли разговоры о переезде, Стас еще молчал, но как только я переехала, почти совсем перестал со мной разговаривать.

– Тебе не нужно на работу? – спрашиваю у Динара, когда меня попросили выйти из кабинета.

Тимофею все-таки сделали седацию. Он разнервничался, разволновался, начал хныкать, а затем устроил истерику. Успокоился, только когда ему сказали, что ему сделают укол. Необъяснимо, но факт – мой сын не боится уколов, но с ужасом смотрит на стоматологическое кресло.

– На работу? – удивленно спрашивает Динар.

– Ну да. Мы и так тебя задержали.

– Не беспокойся. Все нормально. Я поеду позже. В этом преимущество работы руководителем, – смеется Динар. – Можно приезжать в любое удобное время.

Я улыбаюсь в ответ. Бросаю украдкой взгляд на кабинет. Волнуюсь за сына. Вдруг проснется. Маловероятно, конечно, но все равно нервно.

– Во сколько мы выезжаем? – спрашиваю, чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей.

– В семь, думаю. Нормально?

– А вернемся?

Мне нужно знать, чтобы понимать, что говорить Насте. Брату, я уже решила, что звонить не стану. Захочет – наберет сам. Не я с ним в обидки детские играю, это он недоволен приездом сестры на родину, а не наоборот.