Подари мне белые сны - Муратова Ника - Страница 10

Лева принял паузу за молчаливое согласие и расплылся в довольной улыбке.

— Можешь улыбаться сколько влезет, — пробурчала Кира.

— А я и не улыбаюсь, — сразу сделался серьезным Лева. — Это я гимнастику для мышц лица и шеи делаю. Слышала о такой? Мимическими движениями можно укрепить мышцы лица и шеи и тем самым предотвратить морщины.

Кира несколько секунд молча смотрела на Леву, соображая, что с ним творится. Потом понимающе кивнула:

— Моих журналов начитался?

— Нет. Сам придумал.

— Ну конечно. То-то из туалета тебя не выгонишь.

— А нечего там библиотеку российского глянца устраивать.

— А нечего читать что ни попадя!

— А там есть очень интересные вещи, между прочим, не зря ты их покупаешь. Вот сегодня, например, я прочел о том, что….

Лева готов был обсуждать что угодно, даже гимнастику для правого мизинца левой ноги, лишь бы Кира отвлеклась от своей дурацкой затеи. Кира сделала вид, что с готовностью переключилась, но в голове уже зрел план.

Глава 3

Кира стояла у окна и смотрела во двор. Зима нехотя отступала. Внизу на стоянке пестрели ровные ряды машин, блестящие от недавнего дождя. Утро давно уже наступило и разлилось по крышам домов, асфальту и тротуарам, но стоянка была еще полной — в выходные жители окружающих домов отсыпались. Кира смотрела сверху вниз на свой двор и вспомнила, как когда-то так же всматривалась в спину уходящему Андрею. Лева так не уйдет. Он слишком легко ко всему относится, чтобы попытаться избежать объяснений. Почему она подумала об уходе Левы? Пока у них все нормально, обоих устраивает их союз, требующий совсем немного усилий со стороны каждого. Даже то, что Лева жил у Киры, не напрягало ее. Какая разница, у кого жить? Она не страдала предрассудками, что мужчина — единственный добытчик в доме. У кого есть жилплощадь, у того и живут. Да и вряд ли бы Кира при сложившихся отношениях переехала жить к Леве. Перевозить свои вещи, привыкать к новому месту, не зная, как долго ты там задержишься? Уж лучше пусть Лева у нее себя чувствует, как в гостинице, чем она у него. Хотя с Левой никогда не знаешь, как он себя чувствует. Ему, кажется, везде хорошо.

Родители Киры, конечно, были не в восторге от таких слишком уж очевидно легких отношений, но что они могли сделать? Кира выглядела намного более умиротворенной, чем до встречи с Левой, успокоилась, прошли вечные темные круги под глазами, смягчился напряженный взгляд, появились внерабочие интересы, а то одно время она настолько с головой ушла в работу, что кроме этого ничего не признавала. Лева в глазах Дорониных являлся человеком без определенных занятий, без жилья, с бывшей семьей на шее. О том, что он до сих пор официально не разведен, они даже и не знали. Кира решила не добавлять к их тревогам еще одну. Саму ее этот факт ничуть не волновал. Скорее всего потому, что она никогда не представляла себе Леву в своем будущем. Наличие или отсутствие штампа в паспорте на сегодняшний день не играло никакой роли по одной простой причине — Кира не собиралась замуж ни за Леву, ни за кого-либо еще. Хватит. Сходила, обожглась, больше не надо.

Глядя из окна своей квартиры, Кира вспомнила не только уход Андрея, но и ощущения, захватившие ее в ту ужасную ночь. Отторжение всего, что было связано с мужем. Через некоторое время после его ухода у Киры случилась-таки истерика, и она перебила чуть ли не всю посуду и вышвырнула в окно его вещи. Сердобольная соседка с первого этажа решила, что у них в квартире пожар или какое другое ЧП, и «спасла» потерпевшие шмотки, а потом вернула их онемевшей от изумления Кире. В итоге многострадальные вещи перекочевали к сестре Андрея.

Какое-то время она жила у родителей, не в силах вернуться в свою квартиру. А потом рассудила, что раз уж Андрей решил оставить ей квартиру, большую часть которой когда-то оплатили его родители, то так тому и быть. В конце концов, это была самая минимальная компенсация, которую можно было придумать за ту боль, которую он ей причинил. Кира вернулась и продолжала жить там как ни в чем не бывало. Сделала кое-какую перестановку, его комнате придала вид кабинета, но в общем-то мало что изменилось. Теперь в комнате Андрея на раскладном диване спал Лева. Кира по-прежнему настаивала на своем никем не нарушаемом сне, но Лева, никогда не признававший навязанных правил, регулярно нарушал Кирино табу и намного чаще засыпал рядом с ней, чем без нее. И, как ни странно, Кира при этом прекрасно спала, хотя всегда утверждала, что не может спать с сопящим под боком мужчиной. Все меняется, даже в стенах одной и той же квартиры.

…— А ведь мне на самом деле до смерти надоела эта квартира! — воскликнула вдруг Кира, не отрываясь от окна.

Лева, листающий на диване «Частный сектор», вздрогнул от неожиданности.

— Предупреждать надо, когда собираешься кричать ни с того ни с сего!

— Левушка, я серьезно! Мне до смерти надоела эта квартира!

— Давай переедем ко мне, — невозмутимо предложил он.

— Куда? К тебе?

— Да. Катька с девчонками выделит нам комнату.

— Ну и шуточки у тебя. Твоя жена тебя огрела бы сковородочкой за такие слова.

— Ты тоже хороша. И чего это тебе вдруг здесь надоело, разреши полюбопытствовать?

— Надоело, и все. Хочется чего-то другого. Более просторного. Ближе к природе.

— Езжай к родителям на дачу на Истру — вот тебе и домик в деревне, и простор.

— Нет, Лева, ты не понял. Я хочу что-то свое. Пусть маленькое, неказистое, но свое.

— Да ты знаешь, сколько сейчас дома в пригороде стоят? Разве что ты эту хату продашь…

— Посмотрим, продам или нет. Сначала поспрашиваю о домах, потом решу. По-моему, если брать не в самом престижном направлении, то можно найти за умеренную цену.

— А потом ремонт, а потом обстановка, а потом мотаться в город, выезжая за три часа до начала работы, — ты с ума сошла.

— Можно уже в приличном состоянии поискать. Чтобы ремонт не делать. Бывают же такие — уезжают люди и продают с обстановкой. И можно туда только на выходные ездить в конце концов.

— Жила себе спокойно Кира Викторовна, жила-была, да скучно ей стало. И решила она придумать себе хлопот-забот, — проворчал Лева, вновь уткнувшись в газету.

На самом деле он не сильно озаботился идеями Киры, так как не принял ее слова всерьез. И совершенно зря.

Киру словно подменили. У нее появилась цель. Идея. Двигающий фактор. А когда у Киры появлялся двигающий фактор, она преображалась и отдавалась вся процессу. К проблеме Кира подошла основательно. Перво-наперво поделилась идеей с родителями. Сказала, что хочет дачу.

— А где, ты уже определилась? И сколько это будет стоить? — поинтересовался отец, отвлекшись от любимых газет и наклонив голову так, чтобы глядеть поверх очков. Очки при этом чуть не сползли с кончика носа, и он удерживал их указательным пальцем. — Если рядом с нашей, то очень дорого.

— Пользуйся лучше нашей дачей и не морочь себе голову, — предложила мама.

— Папа, ты как будто на совещании, такой у тебя серьезный вид, — улыбнулась Кира.

— Но отец прав — откуда у тебя деньги? Или Лева добавит? — иронично вставила Светлана Георгиевна.

— Ага, Лева. Ждите. Да и при чем тут Лева? Я хочу дачу. Я, а не Лева. Для себя. Хочу купить дачу. С деньгами — подумаем. Есть кое-какие сбережения, может, займу.

— Кира, ты хоть знаешь нынешние цены? Кто тебе такие деньги одолжит?

— Мама, ну я же не около вас собираюсь брать! Поспрашиваю, где подешевле. Мне и без Истры подойдет, лишь бы воздух чистый и природа красивая.

— Где подешевле, там как разужасный воздух, грязная вода и делать там совершенно нечего.

Виктор Сергеевич сказал, как отрезал. И ведь был прав, и Кира знала это. Но отступать не собиралась.

— Значит, буду искать компромиссный вариант.

— Вот упрямая! Почему не хочешь на нашей даче жить?

— Мама, как ты не понимаешь? Я и так живу в квартире, которая мне досталась от вас и Ладыниных, чтоб их, а теперь хочу что-то свое. И хочу непременно за городом. Кризис среднего возраста, если хотите.