Скандальный брак - Джойс Бренда - Страница 42

Неужели Дом окажется прав? И она… Возможно, через неделю она не захочет, чтобы он уезжал, возможно, через неделю, несмотря на всю ее решимость, ей не хватит силы воли, чтобы попросить его уехать? Возможно, вместо этого она станет умолять его остаться?

В спальню вошел Дом. От неожиданности Анна вскрикнула, садясь в постели и закутываясь в одеяло.

— Извини, — сказал он, сжимая в руке свечу, пламя которой качалось из стороны в сторону. — Я не хотел пугать тебя.

— Все в порядке. — Анна смотрела на огонек, испытывая какой-то непонятный страх.

Неожиданно пламя погасло. Но Дом не подошел к кровати, чтобы успокоить Анну, как ей того хотелось. Вместо этого он быстрыми шагами пересек комнату.

— Анна, почему ты открыла окно? Здесь ужасно холодно.

Она повернулась. Окно было широко распахнуто.

Глава 19

Aннa и Домиником медленно въехали в маленькую деревню Фалкнрк. Дом предложил Анне пообедать в гостинице «Красный олень», Анна с радостью согласилась, но настояла отправиться верхом, вместо того чтобы трястись в старой карете.

Их лошади неспешно шли по короткой главной улице. На пороге одного из домов появился дородный пекарь и проводил их долгим взглядом, а идущая по улочке женщина в переднике, полном яиц, остановилась и присела в реверансе.

— Добрый день, милорд. Добрый.день, миледи.

— Добрый день, — улыбаясь, отозвался Дом. Анна также не могла удержаться от улыбки. Да и как могло быть иначе? Случилось то, чего она больше всего боялась: она безумно влюбилась в своего мужа, забыв о прошлом, не думая о будущем. Ну и пусть! Она вернется к реальной жизни только тогда, когда ее вынудит к этому возвращение в Уэверли Холл.

— Я раньше и не подозревал, какая ты отличная наездница, — заметил Дом.

— Я люблю лошадей, — ответила Анна, необычайно польщенная комплиментом. Она почувствовала прилив тепла, ощущая на себе пристальный взгляд мужа.

— Возможно, у нас с тобой больше общего, чем мы думали.

Анна покраснела. Да, у них на самом деле много общего, включая любовь к лошадям; но самое главное — привязанность к Уэверли Холл и… всепоглощающая страсть, которую они испытывали в объятиях друг друга.

Дом соскочил на землю, бросил поводья подбежавшему мальчишке и повернулся к Анне, руками поддерживая ее за талию.

— О чем ты сейчас думаешь? — пробормотал он. Анна покраснела еще больше, но не отвела глаз — последние дни она стала удивительно откровенной.

— Я думаю о том, что нас связывает.

Дом ухмыльнулся, показав ямочку на щеке.

— Ты женщина по мне, — сказал он, снимая ее с лошади, — потому что я думал о том же.

На мгновение Анна оказалась в теплом кольце его рук. Ее пульс участился, через ткань юбки она чувствовала твердую линию его ног, прижатых к ее бедрам, — здесь, в Шотландии, она решила не носить кринолинов. Его рот находился в нескольких сантиметрах от ее — его красивый и опасный рот. Анна мечтала о поцелуе, но они ведь стоят на улице! Правда, она тут же успокоила себя, что их никто не увидит за крупами лошадей. Да, она стала очень дерзкой и бесстыдной. И, словно прочитав ее мысли, Дом с силой сжал руки.

— Анна, — прошептал он, наклоняя голову.

Анна закрыла глаза и отдалась поцелую. Это была короткая, нежная ласка, но тело Анны заполыхало огнем с ног до головы.

— Мы так бесстыдны, — пробормотала она.

— Нет, — возразил Дом. — Я терпеть не могу предписаний современной морали — заниматься любовью только в спальне, полностью одетыми и с закрытыми глазами. А если ты чтишь эти правила приличия, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы переубедить тебя.

«И ты бы в этом преуспел», — подумала Анна.

— Но признайся, что наше поведение весьма скандально, — прошептала она.

— Мне все равно, да никто и не обращает на нас внимания.

Она была готова согласиться, но ее улыбка внезапно погасла: Анна вспомнила об открытом окне спальни. Или Тавалонский замок был проклят, как думала Белла, или кто-то забрался в комнату, когда она была внизу с Домом, а может быть, даже еще раньше — пока она спала. Каждое из этих предположений было ужасающим и абсурдным, и очень страшным.

— Анна? — окликнул ее Дом.

— Я думала об окне, которое оказалось открытым, — призналась она.

Дом протянул руку и погладил ее по голове — сегодня Анна уложила косы в виде короны.

— Я думал, мы уже все обговорили. Тебе просто приснилось, что ты закрыла окно, — это единственно возможное объяснение. — Дом улыбнулся. — Никто не может забраться в Тавалонский замок ночью, разве что привидение, если ты, конечно, в них веришь.

Анна нехотя кивнула. Возможно, это действительно был призрак, в чем она сильно сомневалась.

Они ужинали поджаренной олениной и запеченным филе лосося; к основной перемене подали шпинат и нежный салат из смеси трав, с изысканной приправой, которую Анна не смогла определить. Она потягивала шерри, Дом выпил половину бутылки красного вина. От десерта они отказались.

Насытившись, Дом откинулся в кресле. Его глаза сверкали, и он постоянно следил за ней, как это было в течение всего дня. Анна никогда еще не чувствовала себя столь близкой другому человеку, как сейчас. Любить и быть любимой — так замечательно!

Анна со страхом вспоминала о неминуемом возвращении в Уэверли Холл.

— Анна, мы уезжаем через два дня.

Значит, Дом тоже думает об этом.

— Да?

Его улыбка исчезла. Дом перегнулся через стол и взял ее руки в свои.

— Это была прекрасная неделя. Анна не хотела продолжать разговор и думать о будущем — ведь у них оставалось еще целых два дня.

— Да, неделя оказалась очень милой, — нетвердо произнесла она, пряча глаза.

Дом промолчал.

Анна бросила взгляд на мужа. Дом убрал свои руки под стол и сейчас внимательно разглядывал их, словно был раздражен, даже обижен.

Внезапно Анна возненавидела Уэверли Холл. Она ненавидела прошлое и мечтала, чтобы ее жизнь оставалась такой, какая она есть сейчас, — она не хотела возвращаться домой и становиться разумной, сильной Анной — женщиной, способной прогнать Доминика Сент-Джорджа Она хотела остаться той Анной, какой стала в Шотландии: страстной и пылкой, женственной и любящей.

О Боже мой!

— Анна, мы должны поговорить.

— Хорошо. — Ее пронзило отчаяние.

— Что ты собираешься делать?

Его золотистые глаза не мигая смотрели на нее. Она вспомнила, как этим утром он держал ее в объятиях после того, как они любили друг друга. Вспомнила, как он смотрел на нее все эти дни, — с теплотой и, возможно, даже с любовью. Ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она не сможет прогнать его, особенно сейчас, когда так сильно любит мужа, когда они наконец-то приблизились к чему-то замечательному и необыкновенному, когда перед ними начало рисоваться прекрасное будущее.

— Анна?

Но четыре года — очень длинный срок. Анна моргнула, стараясь согнать влагу с глаз.

— Если бы у меня осталась хоть капля здравого смысла, я бы отослала тебя.

— Но…

— Я не хочу этого. Дом. И сейчас, и никогда в будущем.

— Анна. — Его глаза победно засветились, и Дом схватил ее за руку.

Анна качнула головой.

— Дом, остановись! Я не могу решить сейчас, я только говорю тебе о том, что чувствую…

Дом замер, глядя ей прямо в глаза.

— Понимаю.

Его разочарование было очевидным, и теперь уже Анна взяла его за руку. Она чуть было не сказала, как сильно любит его, но осторожность, рожденная четырьмя годами ожидания, а также мысль о том, что Доминик еще ни разу не признался в своих чувствах, вынудила ее помедлить.

— Думаю, — Дом улыбнулся и пожал плечами, — мне придется хорошенько постараться, прежде чем я заставлю тебя забыть прошлое.

Анна немного успокоилась.

— Никто не говорит, что это безнадежная задача, — улыбнулась она в ответ и легонько погладила его руку.

— Тогда пошли домой, — предложил Дом, подавая знак владельцу гостиницы.