Скандальный брак - Джойс Бренда - Страница 28

— Благодарю, — ответила Анна. Было ясно, что Блейк повеса, привыкший расточать комплименты с легкостью, с которой дети играют в мяч. Он был красив — с бледным лицом, голубыми глазами и почти такими же черными, как у нее, волосами. Когда он улыбался, а делал это Теодор довольно часто, — на его щеках появлялись ямочки. И хотя комплименты Блейка были стандартны, нельзя было не поддаться его обаянию.

— Вы очень любезны, лорд Блейк.

— Можно просто Блейк, — сказал он и подмигнул.

— Хватит, Блейк, — мрачно произнес Доминик. — Прибереги свои ямочки для другой женщины.

— Эй, дружище, надеюсь, ты не станешь ревновать меня из-за того, что я перекинулся парой слов с твоей женой? — улыбнулся Блейк.

— Не беспокойся, — усмехнулся Дом и снова посмотрел на Анну. — Мне жаль, что моя поездка заняла на день больше, чем я предполагал.

— Да? Я не обратила внимания, — равнодушно ответила Анна и пожала плечами, словно не лежала каждую ночь без сна, задавая себе один и тот же вопрос: вернется Дом или нет.

— Я пригласил Блейка погостить у нас несколько дней, — сказал Доминик. — Он поможет в дрессировке Лакки. Ты не возражаешь?

— Конечно, нет, — ответила Анна. Ее внимание вновь было приковано к жеребцу. — Какой красавец!

— Я его сам вывел, — сказал Дом. — Это самый быстрый жеребец, какого я только видел.

— Правда? — пришла в восторг Анна.

— Он объезжен совсем недавно. Тем не менее, я верю, он станет чемпионом.

— Это меня не удивит, — согласилась Анна.

— Ты разбираешься в лошадях? — спросил Дом, пристально глядя на нее.

Она спокойно выдержала его взгляд.

— Да, — Они некоторое время смотрели друг на друга, и сердце Анны забилось быстрее.

Блейк бросил взгляд куда-то за спину Анны и присвистнул.

— Кто это?

Анна обернулась. О Боже! Она изо всех сил попыталась сохранить равнодушное выражение лица.

— Это кузина Анны, — ответил Доминик. — Разве ты не знаком с Фелисити Коллинз Рид?

— Вдовой Гарольда Рида? Нет, я не имел такого удовольствия, но много слышал о ней, — расплылся в улыбке Блейк. — О-о, людская молва справедлива: она действительно очень красива. Правда ли, что она при этом очень холодна?

— Уверен, Фелисити согреет настоящего джентльмена, — усмехнулся Дом. — Идем, я представлю тебя. — Он подтолкнул Блейка в плечо. — Кстати, я пригласил ее на ужин, чтобы ты не преследовал мою жену.

Они направились к Фелисити, которая в отсутствие Дома не появилась в Уэверли Холл ни разу. Анна знала, почему именно теперь ее кузина приехала. Она убеждала себя, что ей нечего бояться, но тревога не покидала ее.

Она видела, как Фелисити улыбнулась Блейку, а затем все свое внимание перенесла на Дома. Анна решительно отвернулась, облокотилась на ограду загона и посмотрела на черного жеребца. Он щипал траву в нескольких футах от нее и вдруг поднял голову и посмотрел на нее своими огромными коричневыми глазами. Она попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Привет, детка, — с нежностью произнесла она. — Какой ты красавец! А это правда, что ты немного проказник?

Жеребец слушал, навострив уши. Лишь его большие ноздри слегка дрожали.

— Скажи, малыш, что мне делать?

Лакки фыркнул и дернул ушами. В тот же момент Анна почувствовала, что Дом рядом, и тело ее напряглось.

— Надеюсь, ты обсуждаешь с ним мое предложение? — вкрадчиво спросил Дом, и его дыхание коснулось ее шеи. Анна повернулась, и это было ошибкой. Доминик стоял так близко, что подол ее юбки накрыл его ботинки, а отступить назад было невозможно, потому что её спина уже упиралась в ограду загона.

— Твое предложение? — Она пожала плечами, словно забыла, о чем он говорит. Но она помнила, отлично помнила. Одна неделя, в течение которой она должна делать все, о чем он ни попросит. Одна неделя, которую ей нужно провести с ним. Анна знала, чего он от нее хочет.

— Ну? — спросил Дом.

— Я еще не думала об этом, — солгала Анна. Со времени его отъезда это было единственное, о чем она могла думать.

— Тогда подумай об этом сейчас, — сказал Дом, пристально глядя на нее.

У Клариссы в южном крыле Уэверли Холл теперь были новые комнаты. С первого дня брака с Филипом и в последующие двадцать девять лет она делила с ним его апартаменты, а теперь, как и полагалось, переехала во вдовью часть дома. Сжимая в руке дневник Филипа, она вышла из комнаты. Возле открытой двери в библиотеку помедлила. Герцог Рутерфорд стоял к ней спиной и смотрел в окно. Кларисса знала, что Дом вернулся.

— Ваша светлость, — холодно позвала она. Он обернулся. Выражение его лица нельзя было назвать дружелюбным. Вряд ли они вообще были друзьями.

— Могу я поговорить с вами? — с натянутой улыбкой спросила Кларисса.

— Говори, — кивнул он, и его взгляд упал на красную кожаную тетрадь у нее в руках. — Что это, Кларисса? Она больше не улыбалась.

— Разве не ясно? Это дневник Филипа. — Ее глаза дерзко сверкнули.

— Дом дал его тебе прочесть? — спросил Рутерфорд и пристально посмотрел на нее.

— Нет, я сама взяла его, — без колебания ответила Кларисса.

— Понятно. Ты взяла его без разрешения.

— Да! Я думаю, что Дом даже не знает о пропаже, он уехал в такой спешке. Неужели вам не о чем волноваться? — воскликнула Кларисса.

С мрачным лицом он пересек комнату и закрыл дверь.

— Я очень беспокоюсь о Доминике.

— Я не об этом! — Она подняла тетрадь и потрясла ею в воздухе. Кларисса редко теряла самообладание, но сейчас настал именно такой момент. — Неужели тебя не беспокоит, о чем написал Филип? Ни капли?

— Конечно, беспокоит.

— Филип знал!

Рутерфорд не шелохнулся.

— Он нигде не пишет об этом прямо, но постоянно намекает, что все знает… и ненавидит всю вашу семью.

— Мне об этом известно.

Кларисса задохнулась от волнения, но уже не могла остановиться.

— А О том, что тебя он ненавидел больше всех, тебе известно?

На лице герцога появилось страдальческое выражение.

— Да, это я тоже знаю. Верни дневник Дому.

Кларисса попятилась.

— Господи, ты сошел с ума! Ты хочешь, чтобы он все узнал?

— Возможно.

— Нет! — Кларисса затрясла головой. — Нет, я сожгу его. Ты просто дурак!

Рутерфорд колебался. Может, и не стоило будить спящего льва. Но он уже стар, наваливаются болезни, и если он умрет, прежде чем Дом узнает правду, тот не узнает ее никогда, потому что Кларисса, несомненно, унесет все тайны с собой в могилу.

— Я думаю, это месть Филипа, — с жаром сказала Кларисса. — Это его месть всем нам. Тебе, мне. Дому… Я просто поражена его самообладанием: он ни разу не показал своей осведомленности. Неудивительно, что он столько путешествовал! Он ненавидел Уэверли Холл так же сильно, как и всех нас.

У Рутерфорда задрожали ноздри, на шее вздулись вены. Он доверял своей интуиции.

— Верни дневник Дому, Кларисса.

Кларисса судорожно прижала дневник к груди.

— Его надо уничтожить.

— Почему? Потому что тебе приходится скрывать гораздо больше, чем всем остальным? — Его глаза сузились. — Верни дневник Доминику. — Он решительно прошагал мимо Клариссы и вышел из комнаты.

Кларисса смотрела ему вслед, и от нахлынувших слез, фигура старика расплылась у нее перед глазами. Господи, как она ненавидела его! Но он был одним из самых влиятельных людей в Англии, отвечающим только перед королевой и Богом, и она не могла ослушаться его. Как бы ей этого ни хотелось. Но когда-нибудь и она отомстит ему. Она ждет своего часа уже двадцать девять лет.

Когда Анна спустилась в гостиную, все уже собрались. Она сразу увидела Дома: он стоял возле мраморного камина и разговаривал с Блейком. Каждый из них держал в руке по бокалу шерри. Рядом с ними стояла Фелисити в платье с пышной золотистой юбкой и смеялась каждому слову, которое произносил Дом. У нее было такое огромное декольте, что при каждом вдохе Фелисити рисковала продемонстрировать свои обильные прелести всем окружающим.