Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ) - Торен Эйлин - Страница 86

— Элгор, — голос ферана стал ледяным и жёстким.

— Да, достопочтенный феран, — отозвался бронар.

— Мне всё равно насколько собран дом, но завтра утром мы отправляемся в Зарну. Всё, что не успел собрать — передай распоряжениями Гиру, он доделает и отправится вслед за нами. Сейчас всё привести в порядок и собираться.

— Я всё собрал, остались мелочи, — ответил Элгор, видимо решивший обозначить всё сейчас, но, встретив взгляд Рэтара, кивнул. — Да, достопочтенный феран.

— Тёрк, Мирган, вытащить всё что можно из тех, кого взяли живыми.

— Да, достопочтенный феран, — отозвались командиры, лица которых были такими же устрашающими, как и лицо Рэтара.

— Роар, девочку к эйолу. Заплати. К утру пусть отчитает.

Митар хотел возразить, что в благословение Изар не отчитывают мёртвых, но промолчал, потому что понимал, что сейчас тан не пощадит никого, если что будет не так, как он сказал.

— Да, достопочтенный феран, — ответил Роар и подошёл к Мите.

Рэтар сел, потому что всё это время он стоял над сидящей под его ногами чёрной ведьмой.

— Хэла? Пойдем со мной, — он протянул ей руку, а она словно и не видя вложила в неё свои пальцы.

Роар видел как гримаса боли исказила лицо тана. Он был не просто на грани, он был не просто в ярости — ещё немного… ещё чуть-чуть и кто-то, кто будет глуп и неосторожен и попадётся ему под руку — умрёт.

— Почему она её не спасла? — прошептала Мита и митар молниеносно сел рядом с кормилицей, прижав к себе так, чтобы она ничего не говорила, хотя бы до тех пор пока Рэтар с Хэлой не покинет двор, на деле заслоняя женщину от ферана.

Доставив тело девочки и рыдающую по ней Миту в дом эйола, митар с тяжёлым сердцем вернулся в дом.

Остановившись возле башен, Роар заметил между ещё не убранных бочек, в отсветах догорающих костров чью-то фигуру. Подойдя ближе сердце рванулось из груди, страх сковал, хотя никогда прежде такого с ним не случалось, но он не мог пошевелиться.

Она сидела на земле, обняв колени руками, спрятав голову. Шея была бледной на фоне одежды, длинная, волосы словно светились в отсветах огня, были собраны в косу, что шла по нижней кромке роста волос. Она была такой маленькой, такой… словно её потеряли. Забыли про неё.

— Милена, — он и сам не понял, как получилось вытащить из себя хотя бы звук, потому что больно было невыносимо. — Маленькая?

Сев перед ней на колени, протянул к ней руку и тревога, что с ней что-то не так, поэтому она не откликается, разрослась в нём за это время ужасающе, словно не мгновение прошло, а вечность. Почувствовав прикосновение, она дёрнулась, подняла на него испуганный, полный ужаса взгляд.

— Тшшш, это я, Милена, я, — пальцы прикоснулись к мокрой от слёз щеке и он потерял себя.

— Роар? — прошептала она.

— Да, маленькая, ты почему здесь сидишь одна? — сдерживая себя, прохрипел он.

— Карлина должна была за мной вернуться, потому что я не могу идти, — тихо ответила она, спокойно, даже слишком спокойно. — Но Соле стало совсем плохо, поэтому сначала забрали её.

— Пойдём, я тебя отведу в дом, — предложил митар, протягивая к ней руку. — Нельзя так сидеть — можно заболеть.

— Тут от костра тепло, — прошептала Мила.

Роар сглотнул. И как только его руки ощутили холод её одежды, он сорвался. И так и должно было случится, потому что всё с самого начала было между ними неправильно, не так как положено. А теперь уже и не разобрать всего этого до конца. Милена затряслась истерикой, схватила его за руки и Роар притянул её к себе, обняв, прижав, и вот в этот момент стало так невообразимо хорошо. Её руки обняли его шею:

— Прости меня, я так хотела попросить прощения, а ты не давал, — зашептала девушка ему в плечо. — Я… прости… я так виновата. Прости, я всё понимаю, даже если ты никогда не будешь больше на меня смотреть и говорить со мной, просто прости меня, пожалуйста…

И этот её шёпот убивал его, разрушал до основания.

— Нет, маленькая, нет, не надо! — погладил её по голове и спине Роар, прижимая к себе сильнее. — Успокойся, светок мой, не плачь!

Она мотнула головой, отчаянно хватаясь за него, словно падая.

— Нет, я всё испортила, я столько наговорила злого, всем пожелала таких страшных вещей, ужасных, может из-за меня всё это вокруг происходит такое жуткое. Все эти смерти, все эти люди… кукушечка умерла…

Она разрыдалась и Роар перестал ей что-то говорить — она не слышала. Она была так потрясена тем, что произошло, тем, что увидела, что было невозможно достучаться.

Он просто встал с ведьмой на руках и понёс в дом, крепко прижимая к себе. В воротах Роар столкнулся с Элгором, который сегодня ночью будет собирать дом в Зарну.

Брат махнул рукой на накрытые тела нападавших, сейчас сложенных вдоль ограждения тренировочной площадки. И митар сделал так, чтобы Милена не увидела их. Прошёл до двору и столкнулся в дверях с Карлиной, которая видимо шла забирать белую ведьму. Серая хотела что-то сказать, но Роар кивнул ей, давая понять, что о девушке позаботится сам. Она поклонилась и ушла в их комнату.

Постепенно рыдания Милены стихли, она провалилась в какое-то беспамятство, похожее на сон, дышала глубоко, но ровно, лишь иногда всхлипывая, отчего у Роара щемило сердце.

Принеся белую ведьму к себе, митар укутал её в укрывало, чтобы согреть, потом устроился рядом, стараясь не беспокоить слишком, но на деле всё равно обнял, прижал к себе, потому что оставить было невыносимо тяжело.

Милена согрелась, голова её покоилась на его груди. И прижимая девушку к себе, Роар никак не мог понять, как не заметил, что без неё невыносимо. Хотя заметил и просто врал себе, что справится, что всё можно поправить, оставив её.

Тёрк был прав, прав во всём о чём сегодня говорил. И от этого было так мерзко внутри, тошно от самого себя.

Роара рвала гневная ярость, праведная, испепеляющая. С самого того момента, как Милена с болью наговорила этих страшных слов, а он оставив девушку, отправился спасать Хэлу, злостный яд сожаления травил митара изнутри.

Роар жалел себя. Ругал за то, что произошло и жалел, потому что внутри было осознание щемящей потери. Он нашёл что-то важное, невероятно ценное для себя, а потом потерял. По глупости. Но убедил себя, что так было нужно. Убедил. Поверил.

Милена вздрогнула, издала какой-то глухой, полный ужаса, не то возглас, не то очередной всхлип и очнулась. До конца не придя в себя она попыталась выпутаться из его рук.

— Тише, маленькая, — Роар сильнее её прижал и погладил по голове. — Это я. Тише.

Белая ведьма ещё какое-то мгновение была напряжена, потом расслабилась и он перестал её к себе так сильно прижимать.

— Роар, — голос Милены был хриплый после рыданий. — Я… прости… я…

— Дай я скажу, хорошо? Если это тебе так важно, — попросил он, перебивая, надеясь, что сможет достучаться. — Послушаешь меня?

Милена кивнула и он устроил её так, чтобы видеть лицо.

— В моей жизни есть люди, которые очень мне дороги, понимаешь? — Роар вздохнул, подбирая слова. — Настолько, что готов умереть ради них. И Хэла одна из этих людей. Ты можешь сказать, что она тут совсем недавно, да кто угодно так может сказать, что нельзя сравнивать Хэлу и Элгора, или Рэтара. Но время не имеет значения и даже то, что Хэла спасла мою жизнь, не имеет. Я отдал долг. Но я сделал бы для неё это ещё много раз.

Он запнулся, нахмурился, а Милена хотела что-то сказать, но Роар мотнул головой, давая понять, что не договорил.

— И ты тоже мне дорога. И я сошёл бы с ума, если бы мне сказали выбирать… я отдал бы свою жизнь только бы не выбирать. И, даже если тебе кажется, что мне есть за что тебя прощать, но прощение невозможно, всё равно я бы умер за тебя не раздумывая.

Она подняла на него свои невероятные тарисовые глаза, мокрые от слёз, уставшие, испуганные, но сейчас в них было столько какой-то невероятной надежды, столько тепла.

Милена была такой невообразимо красивой, ненастоящей от света магических сфер, ему нельзя было трогать что-то такое. Нельзя. Потому что она не просто женщина, не просто одна из многих. Она была воплощением сказаний о богинях, которые были в его мире когда-то давно, а он позволил себе не просто прикоснуться к ней, он позволил намного больше и в итоге… нельзя, это запрещено не просто так.