Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ) - Торен Эйлин - Страница 73

И вот после всего этого, Рэтар смотрел на эту призванную им женщину, которая так храбрилась днём, хмурилась и улыбалась, доводила всех вокруг до исступления своими смелыми речами с шутками или угрозами, а по ночам рыдала так тихо, чтобы никто не слышал и не видел, и его сердце разбивалось с оглушающим грохотом, а самообладание покидало, и надежды на то, что отпустит хоть когда-нибудь становилось всё меньше и меньше.

— Что-то не так, достопочтенный феран? — спросила она охрипшим голосом, но склонив набок голову, чем в очередной раз заставила его пожалеть, что поднялся, потому что — как теперь уйти?

— Ты перестала петь, — сказал Рэтар, стараясь хвататься за расстояние между ними.

— Я поняла, что пение напрягает достопочтенного ферана, — ответила Хэла. — Мешает спать.

— Не мешает, — ответил Рэтар, грубее, чем хотел. — Пой, несносная ведьма, лучше пой.

“Лучше пение, чем плач”, — хотел сказать он, но не стал, потому что уж она имела полное право рыдать во всю, и то, что делала это вот так украдкой, чтобы никого не побеспокоить, заставляло испытывать к ней уважение.

Он развернулся, чтобы уйти, но Хэла запела:

— Вертись-вертись, мое колесо,

Тянись-тянись, шерстяная нить,

Отдавай, мой гость, мне мое кольцо,

А не хочешь если — совсем возьми.

Отдавай, мой гость, мне мое кольцо,

А не хочешь если — совсем возьми. [1]

Рэтар развернулся и встретился с этим невообразимыми, полными бездонной печали глазами чёрной ведьмы. Она всегда смотрела на него открыто и прямо, никогда не отводила взгляд, всегда была готова к тому, что феран имеет право наказать её. И этим Хэла была прекрасна и у него никогда не поднялась бы рука наказать её, Рэтар понимал это. Он тонул в этих глазах. Сходил с ума и тонул.

— Я себя сегодня не узнаю,

То ли сон дурной, то ли свет не бел.

Отдавай мне душу, мой гость, мою,

А не хочешь если — бери себе.

Отдавай мне душу, мой гость, мою,

А не хочешь если — бери себе.

Звон стоит в ушах и трудней дышать,

И прядется не шерсть, только мягкий шелк,

И зачем мне, право, моя душа,

Если ей у тебя, мой гость, хорошо.

И зачем мне, право, моя душа,

Если ей у тебя, мой гость, хорошо.

Пока она пела, взгляды их были сцеплены намертво и боги свидетели Рэтар был одной ногой за чертой, той самой которую переступил безвозвратно уже намного позднее.

Хэла допела, а он прочистив горло, пожалел, что под рукой нет ведра ледяной воды, тихо произнёс:

— Иди спать, несносная моя ведьма, — она склонила голову набок, потом улыбнулась и кивнула, а феран развернулся и ушёл.

И до сих пор не понимал, как у него это тогда получилось.

[1] Мельница "Рапунцель"

— Достопочтенный феран!

— Уважаемый маг, — отозвался Рэтар, не отрывая взгляда от алагана, который услышав приближение чужого вздрогнул и отбежал на безопасное расстояние.

— Алаган? — удивился Зеур.

— Как видишь, — ответил феран.

Маг повёл головой, проследил за движением зверя.

— Ты не сообщил мне, что ведьма не просто выжила, но и пришла в себя, — Зеур встал возле ферана, лицом к нему и боком к перекладинам ограждения. — Бодра, весела и всё так же ядовита на язык.

— Ты сказал не трогать тебя, разве нет? — феран старался говорить отрешённо, но присутствие Зеура его напрягало.

— Разве? — тот повёл бровью. — Мне кажется я такого не говорил.

— Значит ты думал, что я столько дней удерживаю её жизнь нитью?

— Вы Гораны безумны.

Рэтар пожал плечами. Он не доверял магам, потому что магия была уделом избранных и все они, постепенно утопая в этом знании, становились надменными, поддавались заразе тщеславия и презрения ко всем другим людям к магии не причастным.

Гораны всегда искали магов среди своих, впрочем как и многие другие фернаты. Свои просто как-то ближе и понятнее.

Так получилось, что Зеур был вхож в их семью. Он с братьями рос с детьми дома — Риваном, Роаром, Эларой, Элгором. Когда тогдашний их маг, увидел в мальчике потенциал и забрал его в башню магов для обучения, было понятно, что парень, став магом, скорее всего будет служить Изарии, а не какому-то другому фернату. Это случилось, когда фераном был Рэтар.

Зеур был достаточно молод, но талантлив и сейчас его знания и умения были чуть выше среднего, и вполне возможно, что он станет ещё сильнее. Но даже его дружеская привязанность к дому Горан не делала отношение самого ферана более доверчивым.

— Одно тело наложницы чего стоит, — добавил маг, когда Рэтар ничего не ответил на замечание о безумие его семьи.

Ферана передёрнуло.

— Тёрк надеюсь сказал, что об этом не нужно никому говорить? — поинтересовался он, хотя точно знал, что старший брат об этом Зеуру сказал.

— Сказал, — подтвердил тот. — Здесь никого кроме нас нет. Иначе я промолчал бы.

— По делу пришёл? — спросил Рэтар, не имея желания разговаривать.

— На наложнице был заговор, — маг скрестил руки на груди. — Злющий такой, от чёрной ведьмы, и я решил проверить, что тут происходит.

— И как мы тебе? — спросил феран.

— Да лучше некуда, — ответил Зеур. — Но раз ты не удивлён заговору на своей девке, значит, знал о нём. Работа Хэлы?

Рэтар хмыкнул, но промолчал, предпочитая не отвечать.

— Зацепила тебя эта баба, серьёзно? Впервые видел, чтобы ты так над кем-то убивался. Себя не жалея… силу в почти мертвую, — маг обречённо мотнул головой. — Не стоит в это лезть — ведьмы народ сложный.

— А маги простой? — разговор принимал неприятный оборот.

Зеур усмехнулся.

— А вот этого не надо, — но усмешкой скрыть раздражение он не смог, — не равняй магов с чужой, пришлой грязной кровью ведьм.

Внутри Рэтара рванула злость, но он сдержался.

— Слушай, я тут подумал, — Зеур заговорил спокойнее, попытался заглянуть в лицо ферану. — Рэтар, а давай я её заберу.

Феран нахмурился, встретившись с магом взглядами.

— Не нужна тебе такая, — повел головой Зеур. — Слишком она… не знаю… странная, неправильная.

— А есть перечень правильности и привычности призыва? — феран отвёл взгляд, сосредоточившись на наблюдении за алаганом.

— Нет, просто, ты пойми, ну вот даже то, что она вернулась из-за грани, — покачал головой маг. — Как она Роара вылечила — странно. Эрона, ребенок её. Не дело это чёрной.

— Ты расстроен, что она не убила ещё никого? — спросил Рэтар.

— Я боюсь, что когда она начнёт, — и он покачал недовольно головой. — Её уже ничто не остановит…

— Зеур, — вздохнул феран.

— Рэтар, нет, — перебил его маг, решительно, теряя осторожность. — Правила призыва едины, не бывает по-другому. Она опасна, потому что непонятна ни природа её силы, ни сколько в ней её, понимаешь? Давай я заберу, ничего я не буду с ней делать, оставлю у себя, попробую понять.

И он замолчал на мгновение, ожидая реакции Рэтара, но феран затаился.

— Зачем тебе такое внутри семьи, зачем так рисковать? — и маг кажется хотел положить руку ему на локоть, но остановил себя. Придвинулся ближе. — Она сейчас хорошей пытается быть, а в другой момент потеряется, выведет её что-то из себя и всё. Давай на кровь Элгора призовём новую чёрную ведьму. Я сам сделаю всё, поищу получше, потому что явно те, кто работу тебе делал, сделали её очень плохо.

— Меня всё устраивает, — ответил Рэтар.

— Достопочтенный феран, ты не слышишь меня? — Зеур начал терять терпение. — Я как друг говорю, прошу! Чего ты вцепился в неё? Что в ней такого? Всех тут перекрутила тебе. И тебя перекрутила. Ты, что и вправду её к себе в постель затащил, как тут поговаривают простые? Рэтар… Поэтому не отдаёшь? Всесила! С ума сошёл?

Маг взвился, а алаган испугавшись убежал на другой конец загона. Зеур помолчал, пытаясь найти слова и доводы, тяжело вздохнул.

— Думаешь справишься с ней из-за этого? — спросил он, унимая свой гнев. — Это так не работает. Ты подумай сам. Ладно, если она так уже внутри сидит — не вопрос. Бывает. Понимаю. Ты не первый, не единственный и не последний. Все мы живые, и как оказывается даже ферана Изарии Рэтара Горана можно зацепить, но тем более, тогда надо от неё избавиться тебе.