Призыв ведьмы. Часть 2 (СИ) - Торен Эйлин - Страница 47

— Достопочтенный феран, — начал было один из молодцов, вобрав в лёгкие воздуха, но тут Хэла рассмеялась.

Все уставились на неё, а она смеялась и кажется вообще не могла успокоится, а может и не собиралась. Брок улыбнулся, а вот Рэтар нахмурился ещё сильнее. Что до двух мужиков, то они смотрели сначала с непониманием, а потом с обидой.

— Серьёзно? — выдавила из себя ведьма и повернулась к ним лицом. — Нет, правда? Вы вот с этим… божечки мои, помереть со смеху можно. Сейчас отдышусь…

Хэла попыталась успокоится, но ей всё равно было смешно. Потом она встала и пересела на стол. Голос её был всё ещё весел, но когда она начала говорить Рэтар заметил, что в нём отчётливо слышалась злость.

— Вы с этим пришли, чтоб вам, к ферану? — спросила ведьма. — У вас совести хватило и времени в дороге не было достаточно, чтобы уже нажраться цнели и решить вопрос ваш глупый самостоятельно? Или вам налить может? Так это мы быстро. А потом пинка вам обоим под зад так, чтобы прям до дома мотивации хватило, благо там вот у командиров сапоги чешутся.

Один из них попытался что-то сказать.

— Ты мне зубы не заговаривай, — Хэла заставила мужчину подавиться словами. — А то я сейчас смеяться перестану, шутить устану и, за то что вы время своего ферана тратить пытаетесь на разбирательство склок своих домашних, наговорю вам чего похлеще!

Потом она снова рассмеялась.

— Ща, момент, решу вам всё. Ты, значит, — ведьма ткнула пальцем в одного, — телыгу продал, потому что тебе его, — ткнула в другого, — жена, или как там у вас, супруга? Да. Его супруга, когда ты ей задницу наминал это сделать сказала? Так? Ай-яй! А тебе, его жена почти в той же ситуации, сказала телыгу у этого купить? Красота, чёрт! И тут телыга с приплодом оказалась и, твою налево, родила. Животноводы хреновы, ей богу! И теперь что? Доплаты охота? А тебе, чего?

Они оба стояли вытаращив глаза и были безумно напуганы, а Хэла говорила со смехом и злостью — Рэтар никак не мог понять, как у неё вообще так получалось.

— Короче, — ведьма махнула рукой. — Через, когда там телыга новая будет уже в состоянии без мамки жить, отдашь ему её, а пока так — молока будешь ему давать. А вот хватит, я сказала и нечего мне тут вопросы дурацкие задавать, — проговорила она, хотя понятно, что никто не мог и слова сказать. — Напустить бы хворь на вас, что припёрлись. Будто у ферана без вас голова не болит! Кыш отсюда, убогие!

Брок вывел обоих ошалевших мужиков под локти.

— И бабами поменяйтесь вообще. А лучше уже сами по себе живите друг с другом. Тьфу ты! — прокричала она им вслед и снова рассмеялась. — Нет, ты понимаешь? Вот я вообще не понимаю. И жаль, что я тебе хорошей обещала быть, а то ну прям грех не поизводить вот таких тугоумных, а? Телыгу пришли к ферану делить…

Она так и сидела на столе и смеялась своим до безумия заразительным смехом, таким звонким, ярким, открытым и доводящем до края, до самой грани.

Рэтар встал, протянул к ней руку и, мягко схватив за ворот платья, потянул на себя. Хэла легла в его руку и он накрыл её рот своим. Глаза её полыхнули — сначала удивлением, потом страстью. Перетащив её на свою сторону стола и прижав к себе, он всё не мог остановится и целовал, целовал…

Здесь никто не целовался долго, и это было не так, как делала она, но Хэла — от её поцелуев он терял своё хвалёное самообладание, холодная кровь вскипала, его пробирало до костей. Она кусала губы, её язык проникал в его рот и начинало тянуть и рваться. Он сходил по ней с ума.

Её ноги обхватили его, спина выгнулась дугой.

— Рэтар, — выдохнула Хэла, когда он на мгновение прервал эту доводящую до бездны муку.

— Ммм? — он заглянул в её глаза. Его личная бездна.

— Прости, я не хотела, — выдохнула ведьма.

Феран мотнул головой и снова стал целовать, рука легла на её спину и хотелось сделать Хэлу частью себя, чтобы никуда больше не делась от него.

— Могут зайти, — прошептала она, хотя дрожала и Рэтар знал что ей хотелось ещё.

— И рваш с ними, они там всё никак не могут разобраться, что я с тобой за закрытыми дверями делаю, может наконец понимание придёт и выдумывать всякое перестанут, — прошептал феран, целуя её под ухом.

— Рэтар, — ведьма качнула головой и повела плечом.

Он уткнулся в её шею и втянул такой невообразимый запах тепла, который от неё исходил.

— Я думал, может дождаться костров, но, — мужчина протянул руку к вскрытому перед её приходом свёртку из Горша.

Этот оплот отвечал за добычу драгоценных камней в нескольких десятках горных выработок. Некоторые из добываемых камней можно было найти только в Изарии и потому они были редкими и дорогими. Добытые и обработанные камни делились на две части — одни в казну элата, а другие в казну Изарии.

Этот промысел был одним из самых спорных в хозяйственых отношениях Изарии и Кармии. Определённые камни были мерой при закупках, это были средства для расплаты и конечно много кто считал, что раз горные выработки находятся в ведении ферната Изарии, то необходимо ограничить их доступ к этим добычам, потому как Гораны богатеют бесконтрольно, пока остальным это недоступно. С этим разбирался ещё отец Рэтара и из-за этого было столько споров и проблем, что казалось конца и края этому не будет.

Потом двор Кармии начал чеканить монеты, но простые свободные люди всё равно предпочитали камни.

Рэтар же в итоге ограничил добычу, пустил в выработку людей эла, чтобы избежать разногласий. Вёлся чёткий учёт камней и они делились — одни в казну Кармии, другие Изарии.

Сегодня Горш прислал часть камней, которые предназначались для казны Изарии. А ещё в свёртке было то, что он так хотел подарить Хэле.

— Когда я уезжал на границу, я просто от тебя сбежал, знаешь? — он достал подарок. — И Роар меня уколол, сказал, чтобы я привёз тебе что-то.

— Рэтар, стой, ты хочешь мне что-то подарить? — Хэла мотнула головой, попыталась вывернуться из его объятий, но он предполагал эту её реакцию и потому не отпустил.

Взяв её руку и вложив в него изготовленный в Ринте кулон, с ирнитом внутри.

Хэла вздрогнула, когда холод металла коснулся её кожи, она застыла, не желая даже взглянуть, вторая её рука сжала его рубаху.

— Роар сказал “привези Хэле ирнит", потому что у тебя глаза цвета ирнита. Я подумал зачем тебе камень, что вообще можно делать с дорогим, но просто камнем? Но, когда я был в Горше, то мне попался на глаза этот ирнит и меня скрутила такая тоска по тебе, что захотелось вернуться домой. Но камень бесполезная вещь, кроме ценности, спрятать и забыть, или продать, — она наконец посмотрела на ладонь в которой лежал кулон, — И я попросил отправить его в Ринту. Это знаешь ли преступление, но у нас нет хороших мастеров, которые не только могут работать с металлом, но и с камнем. Сегодня я его получил и хотел сначала дождаться костров, но от моей выдержки не остаётся и капли, когда ты со мной.

Она всхлипнула, на руку ей стали капать слёзы и Рэтара вывернуло наизнанку.

— Хэла? — позвал он, напрягаясь, потому что этого не ожидал.

— Я не могу его принять, не могу, не надо… я… — ведьма сжала рубаху ферана до побелевших костяшек, зажмурилась.

Голос Хэлы дрожал, она была такой, как вчера, когда плакала по обиженной Найте и вот Рэтар снова был готов расшибиться, потому что не понимал, потому что не мог совладать, потому что… боги, да что происходит?

— Хэла, посмотри на меня, — голос пропал, руки стали предательски трястись.

Она упрямо замотала головой, пряча от него лицо.

— Хэла, — на этот раз он рыкнул и она подняла на него свои совсем светлые сейчас от слёз глаза, мокрые, полные такой горечью, что хоть вой. — Что? Родная моя, хорошая моя, что?

— Я не… не надо мне ничего дарить, Рэтар, — задохнулась она. — У меня всё-всё есть, мне не надо больше, пожалуйста. И это… это так красиво и так… дорого…

Ведьма хватанула воздух и слёзы полились из её глаз.

— Боги, Хэла, ты меня за грань отправишь раньше времени, ведьма моя несносная, — феран попытался прийти в себя. — Это ты красивая, это ты дорогая, а это просто камень, просто металл, просто вещь. Она имеет очень относительную ценность, а ты бесценная у меня, понимаешь? Это подарок, Хэла, он должен радовать, а ты слёзы льёшь, глупая?