Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Скандальная любовь - Джойс Бренда - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Совершенно очевидно, что она замужем, так как она не юная мисс, а ее смелые манеры, особенно появление в таком костюме без сопровождения, только подтверждают его предположение. Он привык иметь дело с замужними женщинами, они бросались к его ногам и делали решительно все, чтобы попасть к нему в постель. Герцог вел весьма спокойный образ жизни, не предавался излишествам и азартным играм, не швырялся деньгами, и лишь от красивой женщины он был не в силах отказаться. Правда, инициаторами в подобных делах, как правило, были сами женщины. Постоянная любовница быстро ему надоедала, и тогда он менял ее на новую. О нем сложилось мнение в свете как о грубом бабнике, но ему это было безразлично.

Вдруг ему пришло в голову, что из леди Шелтон может получиться отличная любовница. Совсем не зная ее, он чувствовал это. Леди Шелтон интересовала его не на одну или две ночи, а на длительный срок.

Герцогиня Дауэйджер тоже любила вставать очень рано. Изабель де Варенн Брекстон-Лоувел приобрела эту лакейскую привычку в первые годы своего замужества, когда Френсис, после смерти седьмого герцога, вступил во владение наследством. Очень скоро она поняла, что ее муж не намеревается оставлять распутный образ жизни. Когда же счета накопились в чудовищном количестве, она наняла грамотного финансиста для определения истинного положения дел. Сделанный им вывод, что имение приходит в упадок, явился для нее тяжелым ударом. Но беда одна не ходит. Изабель поняла, что брак ее оказался неудачным. Кому-то нужно было управлять огромным герцогством. И этим кем-то стала Изабель. И чем больше времени она уделяла этой работе, тем больше она озлоблялась на Френсиса.

Было несколько минут седьмого, но Вудворд уже наливал ей чай из посеребренного чайника, который принадлежал бывшим владельцам Чепмен-Холла и был так же стар и истерт, как дубовые полы в доме. Никто из знакомых герцогини Дауэйджер не пил чай из серебряной посуды с чернью.

Несмотря на ранний час, она была одета в элегантный дневной ансамбль голубого цвета: платье, подчеркивающее ее очень тонкую талию, собранное сзади и складку, с подолом в форме колокола и широкими рукавами, отделанными мутоновыми лапками. Хоть ей было пятьдесят четыре года, она обладала фигурой двадцатилетней женщины и следила за ней очень внимательно. Лицо у нее было гладкое и ухоженное. Лишь крохотные морщинки в уголках живых голубых глаз да характерные линии вокруг рта могли выдать ее возраст. Безупречный овал патрицианского лица свидетельствовал о том, что она еще не скоро увянет. Она умела сохранить многое от былой красоты и оставалась очень привлекательной.

Сапфировые клипсы и бриллиантовый браслет с сапфирами удивительной красоты гармонировал с голубым шелком платья. На правой руке красовалось кольцо с большим сапфиром и двумя маленькими рубинами по краям. Изабель не носила обручальных колец. Она легко вздохнула, сняв их после смерти мужа.

— Я так и думал, что ты уже встала, — сказал герцог, входя в комнату. На нем были плотно облегающие бедра бриджи, сапоги и свободная белая рубашка. — Доброе утро, мама. — Он подошел и поцеловал мать.

— Доброе утро, — ответила она.

Герцог сел рядом с ней за большой исцарапанный стол красного дерева. Мать внимательно смотрела на сына, и огромная гордость за него охватила ее. Он был ее единственным ребенком, которого она родила довольно поздно, после семи лет замужества, когда ей исполнилось уже двадцать четыре года.

Все в нем восхищало ее: благородные манеры, мужественный взгляд, умение держаться с достоинством и гордая осанка. Любая мать могла бы ей позавидовать. Насколько честен и прям был ее сын, настолько же слаб и безответствен его отец. И еще ей всегда было немного печально оттого, что в ее сыне до сих пор проглядывал угрюмый маленький мальчик, у которого никогда не было детства.

— Я осмелюсь спросить, — сказал герцог, в то время когда Вудворд наливал густой черный кофе, — почему ты приехала?

На вопрос она ответила вопросом:

— Как прошел вчерашний бал?

— Как обычно, жуткая скука. — Герцог ухмыльнулся.

Она смотрела на сына и думала, что бы могла означать эта легкая ухмылка на его лице. Затем она поблагодарила Вудворда и отпустила его.

— Меня беспокоит Элизабет, Хэдриан.

Это было имя его невесты. Какое-то время Хэдриан молчал.

— Что-нибудь случилось?

— Тебе бы не пришлось задавать этот вопрос, проводи ты с ней немного больше времени, — мягко ответила Изабель.

— Видишь ли, мама, тебе, как никому другому, известно, что имение само по себе без управления существовать не может.

— Я-то знаю. Да вот ваши дороги все реже и реже пересекаются. И еще мне известно, что ее это очень беспокоит.

Взгляд герцога стал жестким.

— Значит, я плохой, — наконец произнес он, — я не стал бы причинять ей огорчения преднамеренно. Ведь в Лондоне она ведет такую бурную светскую жизнь. Он был уверен, что она счастлива. Мне даже в голову не приходило, что она может скучать… э… по мне!

— Конечно, ей хорошо в Лондоне и она счастлива. Но ведь вы же обручены. Через несколько месяцев вы поженитесь. Об этом уже все говорят.

— Ты из-за этого сюда приехала?

— Нет. Я с ней встречалась позавчера, Хэдриан. И хотя она притворяется, будто все идет как нужно, совершенно очевидно, что ей плохо.

— Она больна?

— Боюсь, что да. Она очень бледна и сильно похудела. Я не выдержала и спросила ее прямо, что с ней. Но ты же знаешь Элизабет, она всегда боится быть кому-либо в тягость. Прости ее, Господи, мне пришлось чуть ли не силой вытягивать из нее слова. Наконец она мне призналась, что последнее время сильно устает. И хоть аппетит у нее хороший, с каждым днем так, что приходится перешивать платья. Я пыталась уговорить ее обратиться к доктору, но она только смеется и говорит, что все пройдет и так.

— Мама, если бы все было так плохо, как ты говоришь, она, я думаю, сама обратилась бы к доктору. Но тем не менее, как только я здесь закончу дела, а это случится через одну-две недели, то приеду в Лондон и и сам во всем разберусь. И будь уверена, если понадобится лечение, она его получит.

Изабель знала, что все это будет непременно сделано, так как еще не было случая, чтобы он не исполнил обещанного. С Элизабет он всегда был очень учтив, вежлив и ласков. Он никогда ей ни в чем не отказывал, даже тогда, когда она просила его поприсутствовать на каком-нибудь приеме, которые он совершенно не мог терпеть.

Изабель была убеждена, что, несмотря на то что Хэдриан и Элизабет были двоюродными братом и сестрой, он действительно любит ее со всей искренностью. Когда их обручили, Хэдриану было двенадцать лет, а Элизабет — только два года. Изабель понимала, что страстной, жгучей любви у Хэдриана и Элизабет не было, но он всегда заботился о ней как о сестре, зная, что она его любит совсем не как брата. Но это Изабель уже не касалось. Она знала, что у сына есть любовница, однако не сомневалась — он будет прекрасным мужем. Главное, что они были друзьями. В конце концов, дружба — это не самый плохой фундамент для брака, и чтобы это утверждать, она достаточно пожила на этом свете. А любовь? Что любовь? Ведь очень мало есть на свете семей, которым посчастливилось долго наслаждаться этим чувством. Эти размышления унесли Изабель в прошлое, и ей стало грустно.

Герцог тем временем заканчивал завтрак, размышляя над словами матери. Ее сообщение не очень обеспокоило его. А вот мать очень испугана. Иначе бы она не помчалась в такую даль. В Лондоне он первым делом выяснит, что с Элизабет. Уж его-то она не проведет. Если болезнь действительно есть, он будет везде ее сопровождать: и в театры, и на приемы, и на прочие глупые сборища. Опять герцогиня Дауэйджер оказалась права: он слишком глубоко ушел в дела и забыл невесту. Да, он не видел ее уже больше месяца. Оправдания для себя он не нашел и решил, что, как только они поженятся, он никогда не станет надолго разлучаться с ней.