Последний вздох перед закатом (СИ) - "CareS" - Страница 22

— Нечего вас в это втягивать, у вас своя война —

— Как скажешь —

Автомобиль тронулся, и уже через пять минут был у мостика.

— Если что, обязательно передавай! Но нашим не говори, что я всё это слышал, и ничего не сделал — крикнул Гас.

— Хорошо, обязательно — Павел вылез из машины, и перезарядил винтовку. Автомобиль с Гасом удалился. Павел пошёл не по дорожке, а на этот раз задворками. Всё ближе и ближе, он не помнил, как выглядел его огород с этой стороны, но мог узнать свой дом по крыше. И вот, Павел заходит со стороны огорода, издалека осматривая в прицел всю местность дома. На огороде замечен один разгуливающий туда-сюда, с удивлением смотрящий по сторонам, бандит. Павел осмотрел — рядом больше никого. Выстрел. Бандит падает замертво. Павел быстро продвигается сквозь заросли, перелезая через старый забор, и подходит ко здоровой калитке огорода. Через щель Павел смотрит вокруг — во дворе никого. Павел медленно подходит ко двери, и вешает винтовку себе за спину, взяв в руки пистолет из кобуры. Дома слышны какие-то шаги и голоса, но о чём они говорят — Павел не смог опознать. Странно. Вдруг Павел вспомнил Крона. Сердце ушло в пятки. Павел быстро вошёл на терраску, огляделся по сторонам — чисто. Павел начал шёпотом звать Крона. Внезапно из первой комнаты вышел человек, оружия с ним не было. Павел, затуманив сознание, наполнил свои глаза яростью, и взяв его за шкирку, ударил головой о стену, после чего, прислонив пистолет к его виску, начал заходить с ним в дом. Человек боялся даже пискнуть. Внутри оказался вооружённый человек. Три выстрела, и мёртвое тело лежит на кухне. Павел повёл пленника дальше, открыл правой рукой дверь в голанку, там его ждали двое. Два выстрела, два трупа. Они даже не успели ничего осознать. Кажется чисто. Павел вздохнул, пока не посмотрел вниз. Около его кровати лежал полуживой комок шерсти, который был полностью в крови из-за следов ножевых и пулевых ранений. У Павла всё поплыло из-под его ног. Он с дрожащими руками кинулся к умирающему другу, но было поздно. Павел понял, что однажды попрощался с Кроном навсегда, и тот, словно чувствовав это, скулил и облизывал Павла ещё сегодня. Это был его последний вздох перед закатом. Павел в последний раз обнял Крона и прижал к себе. За окном послышался шум двигателя, наверное бандиты прислали подкрепление. Но Павлу было всё равно. Крон уже окончательно закрыл глаза, а жить без него Павел не хотел. И тут он вспомнил, почему Крон. Словно жизнь у него начала пролетать перед глазами. Его так назвала Аня, когда ей был только год. Это было её почти первое слово, и её родители решили таким образом запомнить первое слово их дочери, в памяти об истории их семьи. У Павла по щеке покатилась слеза.

— Я виноват, что взял его. Не уберёг… — за спиной Павла послышались шаги, крики, и как открылась дверь в голанку. Позади Павла прогремел выстрел. Павел обернулся. На пороге стояли Гас, Мюр, и Палес, а помилованный Павлом бандит был мёртв, так как пытался пристрелить Павла, когда отошёл от шока. Павел и сам хотел его добить, но вид мёртвого друга стёр все его мысли.

— Что значит сам? Что ещё за самодеятельность? — возмутился Мюр — А если бы тебя убили? — Павел молчал, Палес подошёл к нему, и взглянул на Крона

— Понимаю… — прошептал Палес.

— Пахан, это я их позвал, сам понимаешь, я не мог тебя одного против них отпустить. —

— Это ты их один всех? — удивился Мюр — Ну тогда принимаю волевое решение, за то, что очистил местность ещё от четверых нежелательных элементов, я и Гас отвезём тела на погост, а Палес тут отмоет всё от них. Вода то есть у тебя? — Павел кивнул — Отлично, Гас, бери — Мюр показал на убитых. — Приём, Голд, передай командиру, чтобы теловоз сюда везли, тут Павел один с четырьмя справился! Да-да! Павел! Один! Ладно, ждём —

— Пять. Один на огороде ещё — шмыгнув носом, промолвил Павел. — И они не наши какие-то, проверили бы их. Вроде как на сегодняшних похожи. — Павел поднялся с пола.

— Сделаем, ты как сам? — Павел промолчал. Вечером Павел похоронил Крона на задворках, сделав ему могилу, и стоя отдал честь. Там же Павел нацарапал на деревяшке, что служила могильной плитой: «Спасибо за всё. Жди».

Поздним вечером, Павел ворвался в дом Афанасия, так как дверь в избу была открыта, а на голос Павла Афанасий не откликался. Павел вошёл в главную комнату, Афанасий сидел у стола с самогоном, жареной картошкой, и приготовленной на костре подстреленной дичью. Павел взглянул левее, и сначала ничего не смог понять. Перед ним, в полнейшей темноте, на печи сидел хорёк, морду которого освещало лишь пламя из печи.

— Проходи, садись, я вот как думал, что ты сейчас заявишься — Афанасий махнул Павлу из-за стола — А если бы не заявился, я бы звать пошёл — Улыбнулся Афанасий.

— Ничего себе зверь у тебя — Павел показал на хорька. — Откуда он? —

— А, этот… Так с голодухи прибежал, убивать жалко было, а ты глянь, он дикий, а не боится. — Павел попробовал дотронутся до хорька, он такой пушистый, а глаза его, словно бусины, смотрели из темноты на Павла, не отрываясь.

— Они Крона убили — Павел оторвался от хорька, и сел за стол, сняв с себя шапку.

— Я знаю — Афанасий налил Павлу стакан. — Ласу тоже —

— А Ласу то как и за что? — Павел опустошил стакан.

— А она, дурочка, выбежала у меня посмотреть, кто там идёт, а они её без суда и следствия, сразу, как… А, ну да — Афанасий поставил стакан. В доме повисла тишина. Было слышно, как новый гость что-то дерёт в углу. А на дворе ночь. Такая холодная, непроходимая ночь. Уже наверное ноябрь, а может и нет.

В 11 утра Павел как штык был в штабе, ему даже не дали поспать толком. Всю ночь Павел не мог уснуть из-за того, что теперь он не чувствовал родного сопения на полу. Тишина, которую последнее время так ненавидел Павел, стала ещё тише. К утру его вызвали через гарнитуру. Сколько было времени на тот момент — Павел не знал, а телефон уже давно разрядился. Но приехал вроде вовремя, не опоздал. Его снаряжение с прошлой операции ему всё же пригодилось. Винтовка и маскировочный костюм были при себе. Патроны Павлу позже додали. Через несколько минут его уже ждал командир. Он был в одной комнате с Голдом. Павел протянул руку Голду, тот, не ответив, встал смирно.

— Здравствуйте, Павел, наслышан я про вас. — командир взял в руку кружку — Сегодня наклёвывается одно дельце, надеюсь, что вы нам поможете — Павел кивнул — Славно. У нас, прямо над нами, с противоположной стороны Верховки, где-то также пять километров от трассы, расположена одна деревня, и отмечена у нас как слепая зона. Названия у неё точного нет, раньше называлась «Фазьма». Суть её в том, что она была заброшена ещё давно, до этих событий. Там, судя по уголовным делам, орудовали и жили какие-то последние ублюдки. Устраивали там полнейший беспредел. Держали пленных, издевались над ними. Милиция даже докладывала, что в голодный год у них были случаи каннибализма. Понимаете, да? Жило там около 30 человек, дети, старики, и все сидели под преступной бандой, не имея связи с внешним миром, жуткая история, но да ладно. — командир встал у окна — Если бы ещё тогда этот случай опубликовали в СМИ… всем всё равно было бы начихать, вряд ли кого-то этим удивить. Да только вот всё было засекречено. А когда собрались штурмом брать деревню, то обнаружили, что все упыри вместе с их главарём были убиты, и тела их были разбросаны по деревне. Недавно командование доложило нам, что видели кого-то в тех краях. Нужно бы наведаться, да выяснить кто там шляется, и что он там забыл. Был отдан приказ больше не допустить подобного ада в той печально известной деревушке, они и в мирное время натерпелись, а сейчас что там может разрастись — страшно подумать. Скорее всего это не потомки той страшной банды, а обычные местные мародёры, но лучше всё же перестраховаться. Если менее пятерых лиц — уничтожить, если более — вызывайте наших ребят. Всё ясно? Теперь отправляйтесь, машина ждёт. — Гас вёз Голда с Павлом в гробовой тишине, после чего, высадив у поворота на Верховку, пожелал им удачи, и отдалился. Фазьма располагалась в пяти километрах от места высадки, идти около часа. Павел и Голд шли по лесу около двадцати минут. Слева от него было расстелено поле. По полю идти было опасно — могут заметить издалека.