Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ложь, которую мы крадем - Монти Джей - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

Молли? Нет, Мэри!

Это его девушка, предупреждаю я себя. Зная из того, что сказала мне Лира, я не хочу делать из нее врага, даже если она выглядит безобидно со своим гардеробом в стиле Блэр Уолдорф.

— Наверное, тебе следует занять свое место. Думаю, что урок вот-вот начнется. — Я спешу уйти, не желая конфликта между ним и ней. Мне не нужно быть в центре ИТ-пары. Нет в моем списке дел.

— Да, было приятно познакомиться с тобой здесь, — он выхватывает мою ручку из моих рук, тянет мой открытый блокнот к себе и быстро что-то записывает.

Он просто хороший, Брайар.

Парням разрешено иметь друзей-девушек. Он просто вежлив, не считай это слишком многим. Его девушка, вероятно, не против.

— Спасибо, так и будет. — Я выхватываю у него свои вещи, тяну их назад перед собой, а он идет вперед, садясь на свое место рядом с Мэри. Я предполагаю, что она спрашивает обо мне, потому что ее глаза быстро бросаются на меня, прежде чем она начинает шептать ему на ухо.

Он быстро целует ее в щеку, подтверждая вопрос, который она задавала, потому что она улыбается и садится на свое место рядом с ним.

У меня не так много времени, чтобы думать об этом, потому что входит наш профессор, его голос громкий и контролирует класс. За ним следует парень помоложе, который садится в углу комнаты за своим столом.

— Добро пожаловать на прикладную математику. Я профессор Шеридан, а это мой помощник, мистер Кроуфорд. Предполагая, что все здесь изучают какую-то область, связанную с математикой, можно с уверенностью сказать, что этот курс должен быть для вас очень простым. Есть вопросы, прежде чем мы начнем? — Он сцепляет руки за спиной, расхаживая перед длинной зеленой классной доской, давая ученикам время поднять руки.

Когда следует тишина, он кивает: — Отлично, давайте начнем?

Мой первый день начался, как у большинства новичков. Обычно. У меня был жесткий профессор, который быстро говорил и еще быстрее писал. Это означало, что моя ручка работала в два раза быстрее, на полпути я решила нажать на запись на компьютере, чтобы поймать все, что я пропустила.

Я прошла через трудную часть, я думаю, первый день всегда самый трудный, и у меня появился друг. Думаю, поэтому я воспринимаю это как победу.

Я имею в виду, я думала, что прошла свой первый день без каких-либо препятствий. Все шло так хорошо, я была сосредоточен, я все понимала, я была довольна, и тут воздух зашевелился.

Мы пробыли в классе минут тридцать, когда дверь с тяжелым скрипом распахнулась. Шаги в сапогах топают по дощатому полу, когда в классе появляется то самое презренное лицо, которое я видела последние несколько дней каждый раз, когда закрывала глаза. Это не было самоуверенностью, он не вел себя в очаровательном свете, как Истон. От его улыбки у меня в животе порхали бабочки. Он поджег их. Это было неповиновение и сила — Мне плевать.

Он не возражал против того, что опоздал, что нарушил авторские права или что все пялятся на него. Ему было все равно.

Темнота, которую я чувствовала в глубине своего желудка той ночью, возвращается. Она набухает внутри меня, вгрызаясь мне в горло.

Я вижу, как профессор Шеридан начинает ругать его за опоздание, но когда он понимает, кто он такой, все, что он говорит, это простое: — Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Колдуэлл.

Алистер некоторое время осматривает комнату, останавливая нашего учителя и его помощника еще на секунду, прежде чем переместиться в лекционный зал в поисках свободного стула.

У студентов передо мной разделилась реакция. Некоторые из них, в основном девушки, передвигают свои сумки, чтобы освободить место рядом с собой, надеясь, что он займет место рядом с ними. Другие делают все возможное, чтобы избежать его взгляда.

Страх и восхищение.

Две очень разные и очень сопоставимые эмоции. Оба они уходят корнями в одно и то же место, интерес.

Наблюдать за всеми остальными означает, что я отвела от него взгляд, поэтому, когда они возвращаются к нему, я вижу, что он уже поднимается по ступенькам к моей секции сидения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Передо мной стоят разные свободные стулья. Он должен выбрать один из них. Если он этого не сделает, будет ясно, что он выбрал место рядом со мной не просто так. Остальные в классе это заметят. Я не хочу, чтобы меня знали, как девушку, которую Алистер Колдуэлл выбрал среди остальных.

Но удачи слишком много, чтобы просить, потому что его тело скользит в кресло рядом с моим. Его большое тело заполняет пространство, душит меня, заставляя чувствовать себя такой крошечной. Как будто я загнана в угол, а дикий зверь держит меня на месте.

Я так крепко сжимаю ручку, что костяшки пальцев побелели. Я чувствую, как мое сердце бьется хаотично, так сильно давит на ребра, что я думаю, что потеряю сознание.

Я глупо оглядываюсь, наблюдая за людьми, с которыми у меня даже не было возможности поговорить, чтобы начать задыхаться и шептаться. Делая предположения о том, почему он будет сидеть именно здесь. Их приглушенные голоса и менее чем скрытные взгляды заставляют меня чувствовать себя неловко на своем месте.

— Какие-то проблемы? — Глубокого тона этих нескольких слов достаточно, чтобы сказать мне, что его голос похож на все остальное в нем.

Тревожный.

Глазеющие и сплетничающие студенты снуют вокруг так быстро, что я удивлена, что у них нет хлыстовой травмы.

Все улаживается, когда наш учитель продолжает объяснять какую-то формулу, которую пять секунд назад я полностью поняла, а теперь даже не могу понять, что это за урок.

Это его запах. Меня трясет.

Не только мельком, как на вечеринке, но и весь его запах.

Пряный, как гвоздика и плотский. Это запах черной магии в полночь. Когда ведьмы стоят вокруг варева ночью, а луна и свечи горят в комнате. Благовония витают в воздухе. Древние заклинания и оккультное колдовство щиплют мне нос. Это дым, древесина, и я ненавижу, как сильно я люблю этот запах.

Глупые гормоны.

Запретив себе смотреть на него, я откидываюсь на спинку стула, глядя вперед и делая вид, что сосредоточен на том, что говорит профессор Шеридан. Но мое периферийное зрение видит его в изобилии. Достаточно, чтобы держать меня в напряжении. Его мясистые руки небрежно покоились на столе. Это так странно замечать. Как его руки сейчас выглядят нормально, а не как оружие. Просто кажется невозможным видеть в нем что-либо, кроме неприятностей.

На кольце на его указательном пальце есть его инициалы, что я бы назвала красивым на любом другом.

Боже мой, даже на мой взгляд сбоку он великолепен.

Но не такой великолепный, как Истон. Нет. Истон — это белые заборчики, папа-футболист, воскресные бранчи и секс с выключенным светом. И в этом нет ничего плохого, это то, чего я хочу.

Что-то прочное и безопасное. Надежное.

Алистер великолепен в зловещем смысле. Безрассудная растерянность, суматоха, разбитые сердца, но никогда не бросишь его, потому что, то как его губы путешествуют по телу, когда прикован к его кровати, достаточно, чтобы любая женщина осталась.

Мне не хотелось неприятности. Хотелось безопасности.

Эта возможность, школа, мой шанс получить, однажды. Жизнь, от которой мне не нужно бежать. Тем не менее, я все еще позволяла ему влиять на себя.

Хотя знала, что произойдет, если я свяжусь с таким мальчиком, как он.

Мои руки вспотели, это ощущение зуда в ладонях. То же самое чувство, которое я испытываю каждый раз, когда собираюсь что-то украсть. Он придает вкус во рту, как нектар. Сладкий и привыкание.

Вот почему уйти с неправильной стороны пути так сложно.

Понимаешь, как это плохо для тебя. Видишь, что это может сделать с тобой. Но это так чертовски приятно, что просто необходимо это иметь.

Жаждала этого. Сделала все бы. Умерла.

— У тебя обида на эту ручку? — спрашивает он, по-прежнему глядя в переднюю часть класса.

Похоже, я не единственная, кто использует их периферийное зрение в данный момент.

Его голос ничего не делает, кроме как возбуждает меня еще больше. Я имею в виду, почему он вообще здесь? Он вообще ходит на этот урок?