Смертник из рода Валевских. Книга 2 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 33

— Почему завтра? Сейчас же ночь — разлом открыт. Почему нельзя сегодня же начать?

— Потому что сегодня все только добрались до этой точки. Люди устали, им требуется отдых. В том числе и тебе — ты пробыл в связанном состоянии целый день, а сейчас едва на ногах стоишь после дружеского приветствия наших наёмников. Крепость не желает бессмысленных смертей.

— Снимите колодки, дайте мне катары, десяток эликсиров на ману и восстановление и покажите, где находится вход в разлом, — предложил я. — Мне не нужна броня и отдых. К утру разлом будет закрыт.

— Нельзя идти в разлом без подписанного договора, — не сдавался церковник. — Так как ты уже закрыл один разлом, тебя назначили командиром группы. Сегодня ночью ты должен познакомиться со своей командой, определить их сильные и слабые стороны, выяснить, какие у них требования по оружию или экипировке, завтра мы всё обсудим, что-то вычеркнем из ваших требований, что-то добавим, после чего заключим договор, пропишем все условия и следующей ночью вы сможете идти в разлом.

— Это что — такой изощрённый тип наказания? Я смертник. Моя задача — уничтожать тёмных тварей и закрывать разломы. Но никак не выяснять потребности группы, а потом выбивать для неё более выгодные условия в переговорах с представителем Крепости!

— В любом процессе важен порядок. Чёткое следование установленным правилам. В том числе и в зачистке разломов. Каждый командир группы проходит через эту процедуру, ты не исключение.

— Если я откажусь подписывать договор? Что тогда?

— Такое тоже предусмотрено. С момента прибытия на точку выполнения задания и до момента финального выхода из разлома группа получает два дополнительных дня. Если за это время разлом не закрывается, группа признаётся недееспособной, бесперспективной и подлежит обнулению. В вашем случае это означает, что в мире становится на пять человек меньше. И да — без подписанного договора в разлом тебя не пустят. Это правило Крепости.

— То есть обложили по полной? — вздохнул я. — Четыре дня на один уровень? Выходить в это время из разлома можно?

— Можно. Можно вообще туда не ходить, последствия я только что описал. Смертник сам выбирает, где и как он желает покинуть этот мир. Либо гарантированно здесь, рядом со входом в разлом, либо внизу, где есть шанс дожить до следующего разлома. Идём, я познакомлю тебя с твоей командой. Снимите с него колодки. И ещё — возьми зелье восстановления. Тебе сейчас нужно.

Из сумерек вышло несколько служителей Света. Они убрали неприятные стальные оковы, но тут же надели новое — на шее появился стальной обруч с кольцом, к которому прикрепили один конец цепи. Второй держал хмурый служитель, направив на меня взведённый арбалет.

— Как понимаешь, доверять смертникам мы не имеем права. Стандартная процедура Крепости требует строгого контроля за каждым субъектом. Конечно, это правило работает только с безымянным смертниками, но отец Нор отдельно указал необходимость применения к тебе всей процедуры контроля. Как показали недавние события — вполне разумное требование. Ты опасен для окружающих. Следуй за мной.

Церковник так и не представился. Служитель, что держал меня на цепи, потянул, из-за чего пришлось переставлять ногами. Думаю, если упаду, меня просто станут волочить по земле. Фанатики, что с них взять?

Группа размещалась в палатке, стоящей отдельно от лагеря. Костра не было, никто не готовил себе еду, не травил байки. Когда зашёл внутрь, стало понятно, почему так — все четверо имели аналогичные моим браслеты на шее. Второй конец цепи оказался пристёгнут большим замком к вкопанной в землю стойке. Тут же стояло уборное ведро, а у стенки находились два служителя с взведёнными арбалетами. Каждый шаг смертников контролировался, и той свободы, к которой я привык во время прохождения разлома с группой Графини, здесь даже близко не было.

— Всем внимание! — громко произнёс церковник, привлекая внимание. — Пятый участник вашей группы. Смертник по кличке Макс. Он уже принимал участие в закрытии разлома, поэтому сейчас будет назначен вашим командиром. Макс — это Первый, Второй, Третий и Четвёртый. Мне нет разницы, кто какой имеет номер, разбирайтесь с этим самостоятельно. Вот бумага, карандаш, к утру я жду от вас список с требованиями по оружию, экипировке и прочему снабжению. Завтра ночью идёте в разлом. Братья, оставьте их. Смертникам нужно поговорить. И да, на всякий случай — тот, кто выйдет из палатки до утра, будет уничтожен на месте.

Мой конец цепи закрепили у стойки, превратив и меня в какую-нибудь лошадь, после чего все служители оставили нас одних.

— Чё, реально закрывал разлом? Тебе сколько лет, красотка? — первым голос подал косматый мужик, похожий на отъявленного головореза. Некрасивое лицо, некрасивые шрамы, неприятный тон голоса, неприятная поза, в которой он сидел. Густав про таких любил говорить: «Существо, не обременённое интеллектом». Он был силён. По сравнению с остальными смертниками группы этот выглядел как волк среди овечек. Опасный, смертоносный, знающий свою силу, и, судя по поведению и месту, где мы встретились, любящий её применять. Остальные смертники выглядели гораздо скромнее — пухленькие, розовощёкие, похожие на торговцев сладкими булочками, но никак не на убийц, заслуживших своё место в среде смертников.

— Чей-то я не понял — меня что, не слышно? Красотка, ты хочешь, чтобы я тебе на ушко начал нашёптывать? Я запросто, — мощный мужик не унимался. — Или у тебя почки запасные есть? Так не переживай — я тебе отобью основные, а потом и запасные. Отвечай на вопросы, когда тебя старший спрашивает!

— Мне кажется, или кто-то здесь активно воздух портит? — я демонстративно отвернулся от верзилы и обратился к своему соседу. Мужчина, лет сорок, совершенно не приспособлен к тому, чтобы сражаться с тёмными тварями. Судя по тому, как сильно он побелел, моё поведение оказалось для верзилы неприемлемым.

— Ты умоешься кровью! — послышался грозный рык, после чего зазвенела цепь. Я развернулся, в несколько раз обмотав кулак цепью. Кастет получился не самый хороший, но нужен он мне не для этого. Мужик был силён, возможно быстр, но на моей стороне было неизгладимое преимущество — возможность активировать магию. Потом, конечно, будет плохо, но это будет после того, как я всё закончу.

Удар в голову был быстр и, не окажись на его пути золотой купол, мог превратить меня в дурачка, отбив все мозги. Верзила бил со всей своей безумной дури, привыкнув решать проблемы силой. Удар был таким мощным, что меня сместило вместе с куполом в сторону, но наполненный болью крик стал сигналом к тому, что пора действовать. Ещё с прошлого раза я помнил — качели начнутся через полминуты, и я превращусь в безвольное существо. Прыгнув вперёд ногами, я врезал орущему верзиле каблуками по коленным чашечкам. Густав научил. Каким бы сильным и выносливым ни был противник, устоять после такого удара у него не получится. Не получилось и у шкафа, баюкающего разбитую ладонь. Тело ещё падало, пытаясь размахивать руками, но я уже находился за его спиной, накидывая петлёй цепь на шею. Один конец был жёстко прикован к столбу, второй я намотал на руку и, как только мужик грохнулся на землю, упёрся в его спину ногами и что есть силы потянул цепь на себя. В рукопашной сражаться против такой туши нереально — задавит. Пользоваться магией в палатке тоже не вариант. Шип заденет других смертников, а вылечить всех я не успею — меня скрутит. Значит, остаётся единственный способ обезопасить себя хоть на какое-то время. Не знаю, чем думали церковники, отправляя таких смертников в разлом. Он же неуправляем!

Тело подо мной начало дёргаться, но я даже не думал ослаблять цепь. Даже когда мир перевернулся, и я рухнул на землю, судорожно глотая воздух, всё равно тянул на себя цепь, заканчивая начатое. Минут через пять, когда пространство прекратило кувыркаться, я сумел поднятья на ноги. Один.

— Он… Ты его…, — взгляд, которым на меня смотрели оставшиеся трое смертников, говорил о многом. Эти ребята не были убийцами.