Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр - Страница 45

— Ура!!! — заверещали дети при виде гостей.

Варя встала и медленно подошла к Ване. Пристально посмотрела в глаза и тихо прошептала.

— Как же я тебя ждала.

Ваня стал на одно колено и, запинаясь пробормотал:

— Вы станете моей женой, фройляйн Беккер?

В классной комнате стало тихо. Все уставились на Ивана с Варварой.

Варвара строго нахмурила брови.

— Неужели она ему откажет?.. — жалобно пискнула одна из девочек.

— Тише, не мешай! — одернула ее вторая. — Фройляйн Беккер знает, что делает. Мужчину надо сначала напугать, а потом уже ловить...

Лемке прыснул, но зажал себе рукой рот.

— Командир, еще не поздно сбежать... — заговорщицки шепнул сапер и тут же получил по загривку от Руди.

Варя сделала долгую паузу, а потом нехотя бросила:

— Так уж и быть! Но вы не обольщайтесь, Александр...

— Хох, хох!!! — загорланил Руди. — Она согласилась!

Адольф, не выпуская из рук коробку продуктов, бурно всплакнул

Хлопнула пробка шампанского...

Глава 21

— Зачем?.. — Иван скрипнул зубами от злости. — Какого черта? Чья это идея?

— Обстоятельства, — невозмутимо ответил Скорцени. — Так сложились обстоятельства. Ты же сам знаешь, обстоятельства могут доконать кого угодно. Но мы справимся.

Оберштурмбанфюрер приехал в Кельн на следующий день, привез кучу подарков детям и не очень приятные известия. Если точней, категорически отвратительные известия.

— В связи с последними событиями, — продолжил эсэсовец. — Все мы находимся в смертельной опасности. Это серьезно, Алекс, очень серьезно. Мы заступили дорогу очень могущественным силам, и они пойдут на все, чтобы убрать нас со своего пути. На все, понимаете? Сегодня только мы подошли вплотную к американцам. И таким образом, преградили другим дорогу к ним. Американцы только в нас видят тех, кто способен говорить с ними. Но все хотят играть свою игру? Это ваши слова, не так ли, Алекс? Что за могущественные силы? Имена я называть не буду, вы сами все понимаете.

Он развел руками, мол, я-то тут причем? Это все они.

— И каким образом моя свадьбы поможет нам уцелеть? — скептически поинтересовался Иван, прокручивая в голове варианты ответов.

«Могущественные силы? — думал он. — Тут Отто прав. Борман, Кальтенбруннер, Рибентроп, наконец, Мюллер и Шелленберг — все они хотят играть свою игру и на пути к переговорам с американцами сотрут в пыль любого. Не говоря уже обо мне. А сейчас сложилась такая ситуация, что только Гиммлер нашими руками играет с пендосами. И играет в серьезную. Хотя, не исключаю тот факт, что уже мы сами играем, а рейхсфюрер только прикрытие...»

— Вы с женой станете неприкасаемым, — Скорцени улыбнулся. — И я вместе с вами в какой-то степени тоже. В Германии сложилась парадоксальная ситуация, все знают, что вожак... — эсэсовец на мгновение задумался, подбирая слова, — скажем так, уже не совсем адекватно воспринимает ситуацию и ослаб, но одновременно он до сих пор так силен, что одним мановением пальца способен уничтожить любого. Кто как не фюрер может защитить нас?

— А огласка? — обреченно огрызнулся Иван. — Мы с вами не парадные генералы, а работники тайного фронта. Вы понимаете, что из этой свадьбы пропагандисты Геббельса немедленно сделают фетиш! Наши морды будут смотреть из всех газет.

— Увы, чем-то придется жертвовать, — вздохнул оберштурмбанфюрер. — Это, так сказать, необходимое зло. Но мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Не все так плохо, на самом деле.

— Ладно, — Иван устало помассировал виски. — Что вы сказали фюреру? И что он сказал вам? Черт...

— Дайте мне сигарету, — Скорцени потянулся к портсигару. — Что я сказал? Я доложил, что благодаря блестяще проведенной вами операции разведывательные службы союзников в Швейцарии полностью парализованы. Фюрер был в восторге. Правда, он вас назвал гением. Не меня, а вас, на минуточку.

— Теперь и Даллеса повесят на нас, — зло хохотнул Иван. — Все вообще повесят.

— Американцы будут знать, что это точно не мы. Я уже подготовил план дезинформации, — Скорцени поднял палец к потолку. — Остальные пусть думают, что хотят. А дальше...

В комнату вошла Берта, трехлетняя девчушка, самая младшая из воспитанниц Варвары. Она тащила за собой за ногу растрепанную тряпичную куклу и была явно чем-то расстроена.

— Дядя Алекс... — Берта обхватила руками ногу Ивана. — Девочки говорят, что теперь ты будешь нашим папой? Это правда?

У Вани волосы на голове зашевелились от ужаса. Ничего против свадьбы с Варварой он не имел, но мысль о том, что он одновременно с ней получал довесок в виде пятнадцати дочерей приводила его в дикий трепет. К отцовству он категорически не был готов.

— А, вот ты где, маленькая принцесса? — в комнату с рычанием заскочил Руди и уволок хохочущую Берту.

В отличие от Вани диверсанты из группы с удовольствием возились с питомицами Варвары.

Только они скрылись, Иван потребовал:

— О чем еще был разговор? Не тяни, Отто.

— Я попросил у него, как ваш непосредственный начальник, разрешения на ваш брак с фройляйн Беккер. Фюрер немедленно охотно согласился и высказал желание быть вашим посаженым отцом на свадьбе. Завтра утром мы вылетаем в Берлин...

«Пиздец... — обреченно прокомментировал Иван. — Это даже хуже. Как я объясню своим, что гулял на свадьбе с сумасшедшим наркоманом? А еще мои художества. А Варвара так и не вышла на связь — сочтут за саботаж и предательство. Двадцать пять лет лагерей без права переписки или просто пустят пулю в затылок? Пожалуй, лагеря, а на допросах переломают все кости. Твою же мать!..»

— Таким образом, — убежденно добавил Скорцени, — ты станешь недосягаемым для любых посягательств. Фюрер за тебя глотку любому перегрызет. Ты для него прямое олицетворение германского мужества и стойкости. Если в кого он верит — то только в тебя. И одновременно, присутствие фюрера на твоей свадьбе, придаст тебе веса в переговорах с американцами. Правда в разговоре с фюрером обсуждался еще один момент... — оберштурмбанфюрер явно смутился.

— Что еще? — Ваня понял, что самые пакостные известия еще впереди. — Он хочет получить головы Черчилля и Сталина?

Скорцени натянуто улыбнулся:

— Нет. Я объяснил, что фройляйн Беккер воспитывает детей и ты...

— Проклятье! — Иван с перепугу уронил сигарету на ногу и вскочил. — Ну, говори!

— В общем... ты хочешь удочерить всех девочек. Фюрер чуть в экстаз не впал и, конечно, разрешил...

Орать Ваня не стал, у него на это уже не было сил. Он просто потребовал у оберштурмбанфюрера:

— Коньяка... как можно быстрей! Иначе я сдохну на месте...

— Один момент! — эсэсовец извлек из своего портфеля бутылку и налил до краев стакан. — Держите. Право слово, Алекс, я не думал, что тебя так испугают дети. Это прекрасно, на самом деле...

— Но их пятнадцать...

— Ну... немало. Но старшие могут присматривать за младшими.

— Черт, черт! Хотя, мне уже плевать...

— Зато никаких расходов, — успокаивающе рассуждал Скорцени. — Церемонию и все остальное оплатит лично фюрер, а ваших детей возьмет на пожизненное содержание государство. Все распоряжения уже отданы. Подруга фюрера лично выберет для вашей жены свадебное платье...

— Долго этому государству осталось существовать? — философски спросил Ваня.

— Это уже от нас зависит, — серьезно ответил диверсант. — Я убежден, государство сохранится, хотя уже в совсем другом виде. И мы в этом государстве найдем себе место.

— Ладно, к делу, сам понимаешь, Кельн на пути американцев. Уже бомбежки каждый день. А когда начнут штурмовать — они его сотрут с лица земли. После свадьбы я хотел бы вывезти жену и детей, желательно в Швейцарию.

— Швейцария исключена, — оберштурмбанфюрер мотнул головой. — Не поймут, в первую очередь фюрер. А очень многие воспользуются, чтобы тебе нагадить. Возможно позже что-нибудь придумаем.