Волчонок для Избранной (СИ) - Витор Анна - Страница 7

А Френсис чувствовал себя обезоруженным. Где его хваленая холодность и самообладание тренированного «Миротворца»? Одновременно двадцатипятилетний мужчина и беззащитный мальчик. Просто от одного взгляда темных глаз.

Глава 8

— Ты мне нужен, — Саманта бросила рядом походную куртку, садясь на нее.

Френсис вздрогнул, отбрасывая воспоминания. С губ едва не сорвалось: «И ты мне».

— Что-то случилось, командир? — нарочно официально усмехнулся Френсис.

Саманта прищурилась. Только в уголках губ задрожала улыбка. Явно раздумывала, дать подзатыльник этому балде или обойдется.

— Нам нужно устроить вылазку в город, — вздохнув, Саманта посерьезнела. — Вдвоем. Так меньше вероятность, что нас заметят, чем если мы завалимся всей толпой. А нам нужны жаропонижающие. Еще несколько Волков свалились с той дрянью.

— Но жаропонижающие не убирают болезнь, — покачал головой Френсис. — Они…

Он так и не смог произнести это вслух. Но когда их взгляды встретились, стало ясно: Саманта все понимает. Таблетки просто продлевали агонию. Не давали мгновенно сгореть от температуры.

— Знаю! — Саманта с досадой хлопнула себя раскрытой ладонью по колену. — Но нам нужно время, чтобы разобраться, что это!

— Думаешь, это не обычная лихорадка? Здесь, в тропиках, можно схватить что угодно.

— Черт его знает, — выдохнула Саманта. — Это же Африка.

Прозвучало обреченно. Африка. Величественная беспощадная Африка. Тропические леса, шкалящий столбик термометра, невероятная влажность… Сам климат способствовал неудержимому росту диковинных растений. Здесь шумели безумные ливни, звенели ручьи и разбрасывали брызги водопады.

Если в городе, где выросла Саманта, можно было встретить только бродячих кошек да собак, то здесь гуляли звери всех мастей. В небольших прудах резвились южноафриканские пингвины, высовывали из воды свои мордочки тюлени, плескались у берега карликовые бегемоты. Среди лесных зарослей медленно шествовали слоны, лазали орангутанги и макаки; а где-то лениво прогуливался среди скал суматрский тигр.

Африка — страна контрастов. Палящее солнце обжигало кожу, а через несколько минут хлынувший ливень заставлял стучать зубы… Африку невозможно забыть: эти заросли лиан, бурлящие потоки полноводных рек и огромные водопады, животные и птицы, не поддающиеся описанию, чудовищные насекомые и змеи. Например, манговая. В девяносто девяти случаях из ста — смерть от яда.

Смерть… Она подстерегала Волков повсюду. Например, скрывалась в ласковой улыбке местной жительницы, протягивающей кувшин с водой. Холодный, сверкающий алмазными каплями, такой манящий яд… Смерть притаилась среди лиан, где свернулись клубками змеи, спряталась в бомбах с часовым механизмом, что подкладывали под лагерь. Волки долго не задерживались на одном месте, постоянно кочуя. Но везде их небольшую армию ждало одно и то же.

«Миротворцы» хорошо промыли мозги местным жителям. И те с радостью сдавали Волков за кругленькую сумму. Оставшиеся в живых бойцы Света считали оборотней скрытой разновидностью демонов, которых нужно уничтожить как можно скорее. А воины Тьмы считали их — бывших «Миротворцев» — врагами навек. И убивали, не раздумывая.

А сами «Миротворцы» ненавидели Волков лютой ненавистью. Саманта не удивилась бы, если бы узнала при посвящении теперь требуют не только поклясться на крови, но и принести в жертву хотя бы одного повстанца.

Девушка вздохнула, инстинктивно обнимая себя руками. Бесплодная попытка защититься. Все эмоциональные и психологические барьеры трещали по швам. Саманту не покидало ощущение, что весь мир против них.

Методичная «охота» давала свои результаты — армия теряла людей. Теряла больше, чем получала. Новички, конечно, приходили, но погибших, более опытных бойцов было неизмеримо больше.

— Кредит больше дебета, — тихо выдохнула Саманта. — Мы проигрываем.

— Вспомни старую присказку. Про мышку, попавшую в молоко. Она дергала лапками до тех пор, пока оно не превратилось в сыр, и смогла выбраться наружу, — мягкий мелодичный голос Френсиса полился бальзамом на истерзанные нервы.

Саманта выдохнула вместе с воздухом колкое напряжение. Она не одна, Френсис рядом. И неважно, что всего лишь друг, боевой товарищ, не больше. Ведь он не нанимался всем сердцем влюбляться в нее — нескладную, худющую девчонку, стриженную под мальчика, которая взвалила на свои плечи тяжкий груз тысяч жизней. Но в глубине души Саманта хранила самый страшный и постыдный секрет. Она хотела этого.

Под ее внешней наивностью таилась страсть. Казалось, в это жестокое военное время все женское должно быть искоренено полностью. О какой страсти могла идти речь, если рядом убивают невинных людей? Друзей, подчиненных — любого, кто попадет под шальную пулю.

«Я должна быть сильной. Мне не до ерунды», — твердила себе Саманта, стыдясь того, как ее тянет к Френсису.

И все-таки инстинктивно осознавала, что он — именно тот, кто ей нужен. Саманта никогда не испытывала даже тень подобных чувств по отношению к жениху, хотя должна была! Должна, должна, должна… Это слово сопровождало всю жизнь. Она ненавидела его, но подчинялась, потому что не могла иначе.

«Френсис — светлый маг. Он точно не будет вместе с такой, как я. Они предпочитают браки с такими же, как они сами. С магами, а не оборотнями, демонами или ангелами. Это укрепляет силу в детях. Тем более, у Френсиса осталась невеста, я сама видела ее фото. Фото, которое он так бережно хранит!» — раз за разом повторяла себе Саманта.

Так было проще. Просто не дать возможной любви ни единого шанса. И лишь иногда, поздно ночью, когда не спалось, Саманта позволяла себе немножко помечтать. А что, если все-таки?

Глава 9

Саманта нервно облизнула сухие и горячие губы. Не в первый — наверное, в тысячный раз. Облизнула и мысленно помолилась, чтобы Френсис не заметил, что с ней творится. Голова раскалывалась на части, в виски будто бил пудовый молот. На лбу то и дело выступал пот, который в любой момент мог смениться ознобом.

Саманта знала, в чем причина ее внезапной хвори. Слишком часто посещала лазарет, не береглась, не боялась заразиться, помогая с окровавленными бинтами. А там лежали раненные после злополучного запомнившегося боя. На нем наверняка применили особое оружие. По крайней мере, такого магического флера Волки еще не видели. А потом началась болезнь.

Уже трое погибли от недостатка лекарств. А точнее, противоядия, которое хранилось только во вражеском лагере. То есть достать его значило рискнуть собственными жизнями.

Вообще, Френсис с самого начала был против этого плана. Даже предлагал пожертвовать несколькими жизнями ради остальных, но… Саманта поежилась, вспомнив разговор, состоявшийся в развалинах старого замка.

Они остались наедине, тет-а-тет. Их взволнованные резкие голоса отдавались эхом в полуразрушенных стенах, и только заунывный вой ветра нарушал странное ощущение единения. Ведь даже несмотря на жаркий спор, Саманта и Френсис не поссорились.

Она доходчиво объяснила, что Волки своих в беде не бросают, даже тяжело раненных, и лично ей плевать на осторожность. А если он против, то может выметаться сию секунду, и чтобы глаза ее его не виде… Помнится, Френсис не дал окончить фразу. Немного грубо толкнул к стене и одним взглядом заставил умолкнуть. А взгляд у него был особенным… Пронизывающим, диким, таящим секреты. Словно Френсиса, как и Саманту, сжигала безумная страсть, и не было сил держать себя в руках.

А их губы находились так близко… Но оба сдержались. Хотя Саманта помнила, каким тяжелым было дыхание Френсиса и как часто вздымалась ее грудь. Они не произнесли ни слова, только смотрели друг на друга, словно проверяя на прочность.

«Да гори оно все синим пламенем!» — решила Саманта. Опустив ресницы, она вслепую потянулась к губам Френсиса. Случайность, но именно в этот момент его руки опустились. Саманта оказалась на свободе. Ей хотелось выть. Да что там?! Искусать этого невыносимого мужчину до крови, вонзить ногти не в ладони, а в его щеки, мстя за вынужденное бездействие! А он лишь хрипло проговорил: