Волчонок для Избранной (СИ) - Витор Анна - Страница 35

Глава 66

Серафима стояла, скрестив руки на груди. Она выжидающе смотрела то на Саманту, то на Френсиса, то на кинжал, лежащий у их ног. Прямо у носков ее черных ботинок. На вид он казался почти игрушечным, выточенным из дерева. Но Саманта с детства знала, что только красное дерево убивает Фениксов безвозвратно.

«Неужели ты сделаешь это, Рэн?!» — хотелось спросить, закричать, тряхнуть за плечи, но она могла лишь смотреть и ждать вердикта.

Окажись Саманта на месте Френсиса, послала бы к черту все угрозы и осталась с любимым до самого конца. Да, наверное, она — эгоистка, но разве не все любящие люди таковы? Она не колебалась бы, она сразу ответила бы: «Нет». И будь, что будет!

«Даже, если Серафима убила моего любимого в сто раз мучительнее, чем это сделала бы я?» — закралась мысль.

Кинжал из красного дерева валялся на холодном бетонном полу, как молчаливый укор, как напоминание о том, что пора делать выбор между чувствами и долгом. Саманта заранее знала, каким он будет. Прочитала это по молящим о прощении глазам Френсиса.

Просто упрямое сердце отказывалось верить. Даже учитывая недавний его побег, отказывалось! Наверное, всему виной та отчаянная нежность, смешавшая все карты. И то исступление, с которым они отдавались друг другу этой ночью, — страсть, затуманивающая разум. Но с рассветом любой туман рассеивается.

«А ведь с его губ не слетало признаний в любви. Даже этой ночью. Только чуть ироничное «обожаю», когда мы соединялись телами, но не душами, — с горечью поняла Саманта. — Больно, так больно, что трудно дышать! А еще распинался, что никогда не предаст… Только убьет. Станет последним предательством в моей жизни».

— Прости меня, Сэм… — она не слышала его, только видела, как шевельнулись губы, как исказилось в невыносимой муке лицо.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке. Френсис поднял кинжал, глядя на него невидящим взглядом. Пальцы сжались, перехватывая поудобнее массивную рукоять.

По спине Саманты побежали мурашки. Отступить бы назад. Вжаться в холодную стену. Саманта сдержалась усилием воли. Только гордо приподняла подбородок. В глазах загорелся бесстрашный огонь.

Саманта не сдвинулась с места и тогда, когда Френсис сделал шаг к ней. Первый, второй, третий… Сердце гулко отсчитывало каждый, отмеряло секунды до гибели.

И вот, Френсис подошел совсем близко. Бирюза глаз, горящая отчаянием, скорбно сжатые губы, нервные жесты… Саманта позволила себе тень легкой улыбки. В ней сквозили печаль и грусть. И прощание.

— Давай же, Рэн, не тяни, — тихо выдохнула Саманта. — Несколько секунд ничего не решат. А так ты делаешь хуже и себе, и мне.

— Прости меня, Сэм! Прости, прости меня… — снова и снова, как заведенный, повторял он.

Будто бы и не слыша ее, Френсис смотрел в глаза. На секунду даже показалось, что он силится что-то сказать этим взглядом. То, что нельзя было произнести вслух при Серафиме.

«Признание в любви, что ли?» — с болью подумала Саманта и со вздохом покачала головой.

— Я понимаю тебя, Рэн. И принимаю твое решение, свою незавидную участь… Но не проси простить.

В это мгновение Френсис замахнулся, чтобы недрогнувшей рукой пронзить ее грудь. Саманта не сдвинулась с места. Казалось, раненная, она даже сама немного подалась вперед. Лишь бы облегчить все это для любимого… Она с любовью смотрела в глаза Френсису, а с губ не сходила улыбка.

«Я все равно не жалею, что встретила тебя, Френсис, — пронеслось в затухающем сознании. — Хотя умереть от руки любимого… Какая смерть может быть страшнее?»

Глава 67

Тело Саманты вспыхнуло ярким огненно-алым светом. Казалось, в камере родилась сверхновая… Это ослепило и Френсиса, и Серафиму. А потом он увидел, как облачко серого пепла взмыло ввысь. Оно просочилось сквозь прутья решетки. Воспарило навстречу ослепительному белому снегу и такому же холодному, почти белоснежному солнцу.

— Надо же… От Фениксов даже трупа не остается? Я думала, они рассыпаются в пепел только перед воскрешением. С кем же ты спутался, Френсис? Она была настолько… не человеком. Какая гадость, — с отвращением скривилась Серафима.

— Заткнись, — хрипло выдохнул Френсис.

Она усмехнулась, собираясь что-то сказать. Осеклась. Почувствовала, что еще хоть слово — и сама повторит участь Саманты. И плевать будет Френсису, что его все равно схватят и убьют другие «Миротворцы».

Он потерянно выронил кинжал. Дерево глухо стукнуло о бетонные плиты в унисон с ударом сердца. На выточенном лезвии осталась кровь. Страшная догадка пронзила все существо Френсиса, заставив вздрогнуть.

«А вдруг Серафима заметила подмену и… Нет, нет, я не мог убить Саманту! Это было бы несправедливо, неправильно, да и просто невозможно!» — в панике убеждал себя Френсис, но могильный холод змеей полз по спине.

Не выдержав, он опустился на колени. Френсис спрятал лицо в ладонях. Лишь бы не видеть кинжал, который валялся рядом. Руки помнили, как он вонзился в грудь Саманты. Почти пронзил насквозь.

— Прости меня, Саманта… — одними губами прошептал Френсис уже в пустоту.

***

Облачко серого пепла быстро летело вперед. По вентиляционным ходам — на верхний этаж, где вместо затхлого холода тюрьмы царили свежесть и тепло.

Там продолжалось совещание. Главные «Миротворцы» все еще спорили до хрипоты. Обсуждали свои планы по магическим разработкам, по выкачиванию энергии из всего и вся. Все для того, чтобы стать еще более всемогущими, а непокорных попросту уничтожать.

— Это, конечно, прогресс: настроить «Ламию-6», чтобы выкачивать энергию из магов! Но послушайте, стоит переключить внимание на другое! Простых смертных куда больше! Если преобразовывать простую жизненную силу в энергию, то это золотая жила… — старик с перстнями на всех пальцах алчно сжал кулак.

— Только пленников и заключенных будет маловато, — возразил молодой ученый в очках.

— Пф! — фыркнул старик. — А что насчет младенцев? Отобрать пару сотен девок-«инкубаторов», отвести в наш центр на остров, а там пусть рожают хоть каждый год…

— Ждать девять месяцев, чтобы потом в первый же день высосать жизнь? — недовольно поморщилась дамочка, увешанная украшениями. — Да это бред! Тогда лучше подумать, как выкачивать их силы еще в утробе матери!

— Это пустая болтовня! Мы еще не заточили «Ламию-6» на жизненную энергию! Только сегодня будет первое испытание. На этом отступнике Френсисе Рэне. Лучше подумать о том, как увеличивать потенциал магов, у которых мы будем брать магию… Да плевать, какие последствия для организма! — огрызнулся старик, когда сидящий рядом парень попытался что-то сказать. — После «Ламии-6» маг все равно пустышка, и нам больше ни к чему.

Глава 68

Саманта облачком зависла над вентиляционной решеткой, слушая разговоры «Миротворцев». Уже в тот момент, когда Френсис вонзил в ее сердце кинжал, она ощутила, что дерево обыкновенное. Не красное. Иначе Саманта не обратилась бы в пепел. Ее тело просто медленно сползло бы вдоль стены, и алая кровь залила бы все кругом.

«Френсис знал, знал, что кинжал не настоящий! Скорее всего, он сам это и подстроил, но почему не сказал?! Зачем обманул, заставил поверить в то, что недрогнувшей рукой убьет?» — Саманта сходила с ума от этих мыслей.

Сейчас она была где-то между жизнью и смертью. Внезапно в голове раздался голос Френсиса. Его мысли… монолог, обращенный к потерянной возлюбленной. Возвышенный, чуть путанный, как бывает только в письмах и в голове. Она буквально увидела его измученные глаза, слыша слова, полные невероятной тоски:

— В этот раз повезло. Ты воскреснешь, Саманта… Но истина от этого не меняется! Я убил тебя, не моргнув и глазом, принес тебя в жертву. И неважно, что ради сотен невинных людей, ради жизней своих родителей. Это просто оправдания! Я сломался! Склонился перед Серафимой и не смог спасти тебя иначе. Я — такой. Не плохой, не хороший… Как и ты. Мы с тобой и правда Волки. Дикие, забывшие все правила и рамки. Мы способны убивать и спасать, жертвовать всем ради других и ставить свою жизнь под удар… Но слишком опасливые для одной маленькой вещи. Просто подойти, обнять и тихо прошептать: «Я тебя люблю». Вся наша война, наша борьба — это попытка сбежать от самих себя. От признания… Нет, не признания в любви другому человеку. Это не самое трудное. Куда сложнее признаться себе, что любишь и пойдешь на все ради любви. Порой это невозможно. Да, милая Сэм, именно сегодня я понял, что пока для меня это нереально… Понял, пока убивал тебя.