Топоры гномов II. Гномы идут (СИ) - Ипатов Вячеслав - Страница 39

В связи с такой обстановкой невольно закрадывался сакраментальный вопрос — «Что делать?», и ответить на него требовалось до того, как мы прибудем к месту действий.

— Сражение между нами неизбежно, тан, и этого вам не изменить, — спокойно заметил Тельдрен.

Все верно, как-то избежать битвы невозможно. Сражаться одновременно с двумя армиями в мои планы совершенно не входило. До этого момента. Однако, как поступить иначе? Атаковать сперва степняков? А решатся ли они дать бой? Кочевники мира Лендлордов очень многое взяли от своих земных прототипов и вовсе не стремились к героической смерти. Они легко отступали. Любили использовать засады и ловушки. Предпочитали брать врага измором, нежели атаковать в лоб. С высокой долей вероятности, они предпочтут держать дистанцию с моей армией, дожидаясь удобного момента для нападения. Единственное, что может гарантированно заставить их вступить в бой — это нападение на их родной город. Вот только оставлять в своем тылу две вражеские армии было слишком рискованно. Не степняки, так чудища могли совершить рывок к Сторму, и сил их остановить не будет. А значит, сражение все же необходимо. Причем в первую очередь потребуется разгромить чудищ, дабы взять под контроль Гнесин. И уже затем атаковать территорию степняков. Только так я смогу окончательно подчинить окружающие земли. Эти мысли я и изложил Тельдрену.

— Я также не вижу иного выхода тан, кроме атаки селения, — заметил эльф. — Однако нам необходимо хорошо обдумать, как совершить нападение. Подобраться незамеченными к ним мы не сможем. Особенно с духами гор.

Подтверждая слова эльфа, один из каменных гигантов сделал широкий шаг вперед, с грохотом опустив ногу на землю. И звук этот разнесся на десятки метров в стороны, оповещая всех окружающих о продвижении моей армии.

— В таком случае будем атаковать в лоб, — постановил я и тронул медведя вперед.

Теперь рядом со мной ехали уже четверо медвежьих наездников, а также две всадницы, верхом на трофейных конях. Одной из них была Кацуми, распушившая хвост в преддверии кровавого сражения. Девушку била нервная дрожь, она едва могла усидеть в седле. Причина волнения кицунэ крылась в том, что в ее развитии приближался миг эволюции, получения шестого хвоста. И осознание этого факта очень сильно повлияло на, в целом, сдержанную девушку. Нет, атаковать дракона она бы не стала даже в таком состоянии, однако весть о том, что нам возможно будет противостоять не одна, а сразу две армии породила на губах Кацуми широкую, радостную улыбку. И это немного пугало. Оставалось надеться, что в бою девушка сможет держать себя в руках хотя бы в той же степени, что и во время боя с армией нежити.

Прямой противоположностью ей была вторая всадница, Айлин. Несмотря на то, что мы направлялись освобождать вверенную ей деревню, аколит пылала праведным гневом, демонстративно двигаясь несколько в стороне от основной группы. Причина недовольства церковницы крылась в заключении мной союза с викингами, то есть еретиками, которым самое место было на кострах Владыки света. Именно такие желания читались в глазах Айлин, и никакие уговоры не помогали смягчить ее недовольство. Жрица была всемерно убеждена в том, что викингов следовало сокрушить и насильно привести в истинную веру, вместо ложных богов. Что уже не раз мне высказывала.

Такой конфликт был крайне досаден, учитывая, что в будущем именно эта девушка будет влиять на умы жителей Гнесина, однако единственное, что я мог сделать в этой ситуации — выполнить и перевыполнить свои обязательства, дабы тем смягчить недовольство жрицы. И конечно завоевать авторитет в Гнесине, который явно должен был испытывать недовольство правлением чернокнижника.

Добраться до деревни оказалось не сложно и много времени это не заняло. Уже спустя три часа мы смогли разглядеть ограду поселения. А первых степняков увидели еще раньше. Конные патрули врага следовали за нами уже спустя час после выхода из пещеры, и даже уничтожение нескольких врагов с помощью духов камня их не отпугнуло. Только заставило быть осторожнее.

Так как армия выдвинулась в поход лишь в полдень, к тому моменту как мы добрались до Гнесина начало смеркаться. Переменилась и погода. Температура опустилась. С неба стали сыпаться редкие снежинки, таившие, едва им стоило коснуться земли. Почва под ногами размякла, копыта коней оставляли на ней глубокие следы, заполненные холодной водой. Все говорило о том, что на эти края опускается зима, сулившая отсутствие урожаев и доходов с крестьян. И я очень радовался тому, что на подземные поля и огороды изменение погоды почти не сказывалось, и тем более был рад решению направить повозки с продовольствием вслед за армией.

Похолодание было неожиданным, неприятным и само по себе подталкивало к нападению на Гнесин, где можно было бы согреться. Ночевать под открытым небом сейчас совершенно не хотелось. Однако спешить с атакой я не желал. Во-первых, потому, что стоило дать войскам отдых после марша в два десятка километров, если уж была такая возможность. Во-вторых, же, и в главных, атаковать днем я просто не собирался. Долго думая над тем, как воевать в сложившейся непростой ситуации, я пришел к выводу, что единственным приемлемым решением будет нападение ночью, когда зрение гномов окажется несравнимо лучшем, нежели у чудищ и степняков. В связи с этими соображениями и был отдан приказ о возведении лагеря в километре от Гнесина.

Гномы расположились основательно, с вниманием к собственной безопасности. Лагерь оказался окружен кольями, были выставлены патрули из не требовавших отдыха духов камня, все воины остались в кольчугах, держа под рукой оружие. При этом такая бдительность нисколько не мешала им наслаждаться горячей пищей, перешучиваться друг с другом, сбрасывая мандраж перед грядущим боем. Самые опытные воины и вовсе смогли улучить несколько часов для сна.

Я в это время не отдыхал, а анализировал поступающие доклады от направившихся на разведку духов камня. Как стало известно из донесений, в Гнесине находилось около сотни тварей, среди которых были четыре гидры и один самый настоящий зеленый дракон. Имелись и иные представители замка чернокнижника, такие как сфено, родственницы медузы Горгоны, уже хорошо знакомые нам минотавры, гарпии и сатиры. Не хватало лишь кентавров, однако и их моим разведчикам удалось найти, правда, лишь в виде трупов, лежавших в нескольких десятках метров от западной окраины селения. Вся эта разнокалиберная нечисть управлялась мутантом, расположившемся на центральной площади Гнесина. Чужеродность его происхождение угадывалось по бычьей морде, сидевшей на вполне человеческом на вид теле. Эта образина занималась тем, что не позволяла своим не самым умным подчиненным разбежаться по территории поселения и время от времени направляла отряды на те участки, рядом с которыми оказывались степняки. О нашем приближении враг судя по всему не знал, по крайней мере никаких защитных сооружений в восточной части селения не возводилось.

Оценить силы степняков было намного сложнее, так как они постоянно пребывали в движении. Их определенно было более сотни хоть и менее двухсот. При этом кочевники также располагали драконом, отличавшимся умением стрелять сгустками молний. Неудобным этот противник для нас был тем, что духи гор не способны были ему повредить, лишь взять огонь на себя. Однако с этой напастью разбираться требовалось позже. А пока я сообщил полученные данные Тельдрену и Громи, и мы вместе приступили к разработке плана сражения.

Дул сильный, пронизывающий ветер, в котором носились мириады снежинок. Снег с дождем, крайне мерзкое сочетание, облеплял одежду, стремился забиться в глаза, ослепить. И это посреди ночи, в которой из-за непогоды человеческий глаз почти ничего не мог различить. Зато, пусть и приглушенные, но до всех существ хорошо долетали звуки. Грохот, скрежет железа, стук копыт и ржание лошадей. Настоящая какофония, в которой очень сложно было разобраться.