Творя божественное зло (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 33

— Раз ты хочешь отделить меня от Фея, держи его под постоянным наблюдением, — произнёс Цитан после того, как Сигурд кивнул ему, давая знак, что можно говорить свободно. — Обо всех странностях и изменениях в его поведении сообщай мне немедленно. Даже если я буду в этот момент драться с десятком геблеровцев.

— Я знаю, ради чего ты на Поверхности, — кивнул тот. — Но почему столько внимания? Зачем этот постоянный контроль?

— Ты не видел руин деревни, где он вырос, — ответил Цитан. — Не видел, что он сделал с отрядом роботов Геблера, не задумываясь о последствиях. Если его сила выйдет из-под контроля здесь, в Волчьем логове, от него не останется и памяти.

— Твой подопечный прямо ядерная бомба, — усмехнулся Сигурд.

— Нет, Сиг, — покачал головой Цитан, — Фей намного опасней.

— На что мне обращать внимание?

Обращение по сокращённому имени и изменившийся тон доктора мгновенно заставили Сигурда отбросить всю шутливость.

— Изменения размеров и цвета Богоборца. Я не пытаюсь напугать тебя или разыграть, но он может вырасти почти на три шарля, изменив цвет на…

— Багровый, — неожиданно перебил его Сигурд. — Демон Сонгми. Кто же его не знает? Ты притащил ко мне человека, уничтожившего целую страну, да ещё и с армией солярианцев в придачу. Да, это не ядерная бомба, тут ты прав, Цитан.

Сигурду очень хотелось грязно выругаться, схватить Цитана за грудки и вытрясти из него всю правду о подопечном. Вот только понимал он, что не может себе позволить ничего подобного — ведь это не скроет никакое, самое хитроумное приспособление соляриан. А ещё Сигурд отлично понимал, что личный шпион бессмертного императора Каина, правящего Солярианской империей вот уже без малого десять тысяч лет, не будет следить за отдельным человеком, если тот не обладает огромной важностью. Важность эта, как правило, бывает сопряжена с великой опасностью — и далеко не всегда для персоны, за которой ведётся наблюдение.

В ста шарлях от Волчьего логова

Ближе чем на сто метров подобраться солярианский крейсер смог. Там близко от стен пиратской крепости не спасало даже его совершенное маскировочное поле. Оно рассчитано на то, чтобы слепить приборы слежения, а со ста метров крейсер не увидел бы только слепой. Уже на ста пятидесяти метрах на «Светосталь» обрушился огонь пиратской артиллерии. Солярианский крейсер отвечал из главного калибра — спаренных ядерных излучателей, чьи переливающиеся радужными цветами лучи толщиной в восемьсот миллиметров резали камень и скрывающуюся под ним сталь, будто бумагу. Орудия, которые они задевали, испарялись, исходя зловонным дымом, а люди просто исчезали, от их тел не оставалось даже праха, чтобы развеяться по ветру. Но несмотря на это пираты смогли организовать такую плотность огня, что «Светосталь» просто не мог подойти ближе, не рискуя получить серьёзные повреждения. А на то, чтобы подавлять оказавшиеся столь многочисленными вражеские батареи, не было времени. Нужно как можно скорее создать брешь в обороне пиратов, чтобы туда смогли устремиться боевые роботы. Таков план.

Эта удалось сделать к третьему часу непрерывного обстрела. Уже почти все корабли флота Вандеркаума подобрались к крепости на расстояние в сто метров, засыпая её снарядами. Большая часть артиллерии обороняющихся оказалась подавлена — замолчал и главный калибр, враг подобрался слишком близко. Теперь дело было только за временем. К концу третьего часа артиллерию обороняющихся удалось подавить окончательно, а в стенах, окружающих пиратскую крепость, оказалось достаточно брешей. Пришло время боевых роботов.

— Что сказал бы Гельм, увидев, что мы три часа топтались под стенами этой крепости? — весело спросил Франц.

У него всегда улучшалось настроение, безо всяких наркотиков, стоило только сесть за рычаги своего робота. Он нёсся в толпе сутулых боевых машин Аве рядом с Бройером. Они как правило действовали в паре — Гопломах здоровяка отлично прикрывал легко бронированного, зато обладающего внушительной клешнёй, заменяющей правую руку, Скиссора юноши. Такой же быстрый Димахер Страцки также в случае опасности скрывался за прочными щитами робота Бройера.

Троица соляриан выглядела настоящими призовыми жеребцами среди рабочих лошадок. Их роботы были выше, лучше сконструированы и вызывали зависть у пилотов Аве, шагавших сейчас рядом с ними. Скорострельные пушки, щиты, тяжёлые мечи с лезвиями в виде ленточной пилы и даже редкие энергетические копья, стоящие на машинах самых знатных пилотов, выглядели почти жалко на фоне вроде бы простого, но убийственно эффективного вооружения соляриан.

В брешах и проломах их ждали баррикады, спешно собранные из осколков скалы, в которой пряталась крепость. Из-за них торчат стволы полевых орудий, вполне способных вывести из строя робота прямым попаданием. Пулемёты для отсекания пехоты, бегущей под прикрытием боевых машин. Пешие пираты с винтовками, готовые до последнего драться за родных и близких, что сейчас спешно эвакуируются на «Фенрира».

Среди ободряющихся ростом и статью выделялся капитан Симбакка. Он стоял, положив на плечо громадный меч. Рядом с капитаном, как и сам он закованные в доспехи, стояли бывшие бойцы легендарного отряда тяжёлой пехоты Аве, пешими сражавшегося с роботами Алимариса. И побеждавшими. Много позже их назовут Пыльными дьяволами. Джубайл стоял за его плечом, расслабленно опираясь на изогнутый меч с широким клинком и длинной рукояткой. Они защищали самую большую брешь в стене крепости.

А за их спинами возвышались роботы Монтильи.

— Ошибки в расчётах всегда неизбежны, — ответил Страцки. Лицо его плясало в окошке закрытого канала, связывающего трёх солярианских роботов. — Эти ребята такие же пираты, как ты или Ренк. Все они в недавнем прошлом профессиональные вояки, и вряд ли наёмники. Регулярная армия Аве. Скорее всего, солдаты и офицеры тех полков, что не дали присягу Шахану и не захотели перебегать в Алимарис.

О массовом дезертирстве из армии Аве после переворота знал даже Франц, никогда особо не интересовавшийся делами Поверхности. Пропадали целые полки вместе с техникой, обозами, зачастую боевыми роботами, и главное семьями офицеров. Тех, кто отважился на открытый мятеж уничтожили с помощью Геблера, другие затаились. И теперь стало ясно, где именно.

— И всё равно, — бросил на бегу Франц, готовясь к атаке, — лучше бежать через поле, пускай и такое, чем шагать по колено в радиоактивном дерьме.

Спорить с ним Страцки не стал, хотя стоило только юнцу выдать эту сентенцию, как снаряд из пушки повалил боевого робота Аве всего в паре шагов от солярианцев.

— Пристрелялись, — констатировал Бройер, и его Гопломах поднял оба свои щита.

Робот замедлился, Страцки и Франц поспешили укрыться за них от снарядов. Те врезались в шагающие рядом машины Аве, одну за другой валя их с ног, словно кегли. От щитов Гопломаха и фугасы, и бронебойный болванки отскакивали, будто детские мячики. Солярианский робот лишь притормаживал, зарываясь ступнями в песок при особенно удачном попадании.

— Через пять минут пущу ракеты, — произнёс Бройер, готовя к залпу установки на плечах.

Страцки с Францем довольно было этих слов — они сами знали, что делать дальше.

— И всё равно, — повторил юнец, — не завидую я командиру с Гельмом. Вот ни капельки!

А в следующий момент установки на плечах Гопломаха выпустили ракеты по бреши в стене пиратской крепости. Как только те взорвались в рядах врага, раскидывая людей и пушки, Франц и Страцки бросили своих роботов в атаку.

— Пошла жара! — выпалил Франц, обрушивая на группу пехотинцев, не пришедших в себя после серии взрывов, сжатые в громадный кулак пальцы правой руки.

Коллектор для сброса отходов реактора Волчьего логова

Ренк и Гельмгольц вели свои машины через большую пещеру, залитую светящейся в темноте водой. Если не знать источник света, то здесь была даже по-своему красиво. Несмотря на показную бесстрастность Гельмгольц был наделён редкой даже для соляриан способностью видеть прекрасное. Будь он художником, обязательно попытался бы запечатлеть эти сталактиты, переливающиеся всеми оттенками зелёного, почти чёрные сталагмиты, по которым бегают блики фосфоресцирующей воды, потревоженной двумя Сагиттариями.