Драконова Академия. Книга 3 (СИ) - Индиви Марина - Страница 58

Кто для него Ленор Ларо?

Эта мысль приходит в тот самый момент, когда он все-таки принимает ладонь Люциана и поднимается. Они почти одного роста, разница в палец от силы, поэтому сейчас действительно приходится смотреть ему в глаза.

— Ну? Так и будешь молчать? — хмуро интересуется Люциан.

— Я не представляю, что сказать.

— Скажи хоть что-нибудь. Эта темная… — Он осекается, потом кивает на дверь: — Альгор скоро вернется, а мы так и не успеем поговорить.

Сезар приподнимает брови. Понятно же, что хотел сказать Люциан. «Темная тварь». Так многие за глаза думали об Альгоре, но, похоже, так стоило думать о нем.

— Если ты все знаешь, тогда ты знаешь, что произошло, — слова даются с трудом, он глубоко вздыхает. — Я знаю, что этому нет оправдания, и, пожалуй, добавить мне больше нечего.

Люциан вроде как собирается что-то сказать, но обрывает себя раньше, чем успевает это сделать. Получается такое рваное молчание-недосказанность, и Сезар спрашивает, глядя на него в упор. Потому что только сейчас доходит, откуда он мог узнать.

— Ты был у нее? Как… она? — эти вопросы даются еще сложнее.

— Паршиво, — говорит Люциан то, что он и так сам знает. Вот только от этого становится еще больнее. — Но с ней Ленор, думаю, сейчас это лучшее.

— Ленор? С какой радости с ней Ленор?

— Сезар, ты вообще хоть что-то знаешь о девушке, на которой помешался?

Это звучит не как упрек, скорее, действительно как вопрос. Что он на самом деле знает о Софии? Ничего. Он понятия не имеет, почему сейчас с ней Ленор, как давно они дружат. Он не знает всякие мелочи вроде того, что она любит, о чем мечтает. Они просто сошлись — как столкнулись — а после их разбросало в разные стороны, но осталось это дикое, глубоко естественное, живое чувство, которое он пытался в себе задушить раз за разом. Если бы не пытался, если бы хоть раз позволил себе ее поцеловать, рассказать обо всем, как есть — что Женевьев для него всего лишь долг, что он сходит с ума по ней, по Софии, что готов просто быть рядом, даже если сможет касаться ее только по дружески, что это безумие, представлять, что он сможет касаться ее только по дружески — возможно, все повернулось бы иначе.

— Нет. Я ничего о ней не знаю.

Люциан трет виски, плотно сжимает губы, потом выдает:

— Я тебя очень хорошо понимаю.

Не считая того, что брат уже должен был набить ему морду, это последнее, что он ожидал услышать.

— Ты о чем?

— О чем… о ком. Неважно. — Люциан смотрит на него и сквозь него. Потом все-таки переводит взгляд прямо в глаза. — Я с тобой.

Это то, что он ожидал услышать еще меньше, но все ожидания и реальность откатываются на второй план, потому что возвращается Альгор.

— Что? Нам уже пора?

— Нет, сейчас Ферган беседует с отцом Женевьев.

— М-да, — Люциан привалился к стене рядом с ним. Под взглядом Альгора приподнял брови: — Что?

— Мне нужно поговорить с твоим братом.

— Всем нужно поговорить с моим братом, — фыркнул он, но потом все-таки отлепился от стены. Повернулся к Сезару: — Я у себя. Если что.

— Вы не подрались. Это хорошо, — констатирует Альгор, когда за братом закрывается дверь.

— В моем нынешнем состоянии драка закончилась бы очень быстро.

— Твое нынешнее состояние — результат твоих действий. Во всех смыслах.

— Что я еще мог сделать, кроме как шарахнуть себя заклинанием после того, что случилось?

— Связаться со мной. Первое, что ты должен был сделать — связаться со мной. — От Альгора снова доносится вспышка раздражения, которую он тоже гасит. — Ладно. Это больше не имеет смысла. То, что случилось, ты исправить не можешь. Сейчас ты можешь только сделать правильный выбор.

Знать бы еще, какой он — правильный? Пойти к Софии? Умолять о прощении? Смешно. Такое не прощают. Хотя он готов на все, чтобы она простила, но это — слишком. То, что произошло — слишком.

Из окон льется тусклый свет, начинает накрывать дождь. Серость за окном словно стирает краски, переползая на стены, как гниль темной магии, приглушая теплый оттенок камня. Здесь, в тренировочном зале, все из камня.

— Сезар, — снова резко напоминает о себе Альгор, — скатиться в жалость к себе и тем более в ненависть к себе — проще простого. Гораздо сложнее взять на себя ответственность и продолжать жить.

Ха.

— А вы бы продолжили жить, если бы оказались на моем месте? А на месте Софии — Ленор Ларо?

Взгляд Валентайна темнеет. Наконец-то достаточно для того, чтобы ему врезать, но мощь темной магии вспышкой прокатывается по залу и затихает.

— Да.

— Да? — хмыкает Сезар. — Или это просто удачная ложь самому себе?

— Да, потому что пока ты жив, ничего не кончено. Пока жива она, все можно изменить.

— Не все. — Сезар сжимает зубы, но в этот момент доносится стук в дверь.

Заглядывает слуга и осторожно сообщает, что Ферган ждет их у себя.

Валентайн открывает портал к самым дверям, и стража разводит мерцающие магией гарды. Внутри помимо Фергана еще и Люциан, который, кажется, изумлен не меньше. Стоит им войти и остановиться перед застывшим, как изваяние, драконом, отец произносит:

— Вчера, когда после вашего ужина Женевьев сразу пришла ко мне, я думал, что все еще можно решить. Но после того, что случилось позже — уже нет. Ваша помолвка будет расторгнута официально, ты лишаешься статуса наследника и права наследовать престол. В ближайшее время будет объявлено о том, что ты женишься на Софии Драконовой.

Сезар не успел ничего даже сказать или просто вздохнуть, когда отец перевел взгляд на Люциана, едва уловимо повел мерцающими в полумраке дождливого дня глазами под тяжестью кожистых век.

— Теперь ты. Надеюсь, ты понимаешь, какую ответственность это на тебя возлагает. Наследный принц — это серьезная ответственность, Люциан. С передачей правления, мне, разумеется, придется теперь подождать, но в остальном обязанностей это не отменяет. В том числе дипломатических. Ты женишься на Женевьев вместо своего брата, ваша помолвка состоится на следующей неделе.

— Что? — переспросил Люциан, как будто не верил в услышанное.

Сезар его очень хорошо понимал, потому что тоже не мог.

— То, что заварил твой брат, может привести к дипломатическому скандалу с одной стороны с людьми, с другой — с драконами, с сильнейшим родом. Поэтому все, что я сейчас сказал, обсуждению и комментариям не подлежит.

— Я не…

— Ты женишься на Женевьев, Люциан. В тот же день, который был обозначен как дата свадьбы Сезара. Твоя свадьба, Сезар, состоится в этот же день, но с Софией Драконовой. Это приказ, на этом все.

Подчиняясь первородной силе магии отца, двери распахнулись раньше, чем кто-то еще успел что-то сказать. И тут же громыхнули снова, когда Люциан снова захлопнул их магией и рявкнул, глядя отцу в глаза:

— Нет!

— Ты отказываешься выполнять приказ? — поинтересовался отец. Спокойно — по крайней мере, колебаний силы Сезар не уловил.

— Да. Я отказываюсь. Мне не нужен ни твой престол, ни твоя свадьба, если хочешь — сам на ней и женись!

Брат вылетел из зала раньше, чем отец успел что-либо добавить. Сезар склонил голову и вышел за ним. Настолько поспешно, насколько хватило сил. Краем глаза уловив, перед тем как закрыть дверь, как Валентайн Альгор шагает к отцу, чтобы что-то ему сказать. О чем они говорили, Сезар уже не узнал, потому что зал запечатали стражники, а следом над ним раскрылось темное заклинание, гораздо мощнее чем cubrire silencial.

Глава 30

Глава 30

Лена

Соня так и не проснулась. Ближе к вечеру, когда я уже собиралась бить тревогу, снова появился этот недолекарь и сообщил, что такое вполне может быть, поскольку ее организм пережил сильный стресс, двойное исцеление, напитывание и вывод сильнодействующего зелья, и что все ее жизненные показатели сейчас в норме, она просто наконец-то крепко спит. Не знаю, с чего мне пришло в голову ему поверить, возможно, потому что Соня действительно выглядела очень безмятежной. Она больше не хмурилась, не вздрагивала во сне, слезы не текли. Поэтому я вняла увещеваниям оставить ее на ночь — Драконов и так всем своим видом показывал мне, что его щедрость не знает границ, и что меня не выгнали только лишь исключительно благодаря силе его доброго сердца.