Жена напрокат (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 1

Жена напрокат

Пролог

Не могу поверить, что я согласилась на фиктивный брак со своим злобным боссом. Нас пригласили на обед к одному очень важному партнеру, а ноги не идут.

Заходим в дом, и остальные гости смотрят на меня как на его маленького ручного шпица. Знают ведь, что именно представляет собой Белозерский.

— Познакомься, дорогая. Это Герман Игоревич и его секретарша Анечка, — громко произносит хозяин дома.

Белозерский спокоен, как долбаный змей, очутившийся в муравейнике. А я, его секретарь-референт, не в состоянии проглотить застрявший в горле комок. Я же этого гада просто на дух не выношу, а теперь должна изображать его невесту.

— Герман Игоревич, Аня, какими судьбами? Большой босс решил накормить своего секретаря? На вас не похоже, господин Белозерский, но это очень благородно с вашей стороны.

Боже мой, как унизительно. Все прекрасно знают, как он ко мне относится. Герман откидывается на стуле и, расстегнув пиджак, смотрит на меня выжидающе. Словно я должна пояснять, почему нахожусь на этом мероприятии. Но я не могу, у меня челюсть свело, и он начинает сам:

— Есть кое-что, о чём мы с Аней хотели бы вам сообщить. Мы женимся.

В моей голове это выглядело лучше, чем звучит вслух. У меня сейчас токсикоз без беременности начнется.

— Офигенный мужик. Умный, властный, красивый и богатый. Повезло же ей, — вздыхает одна из женщин.

О да, мне жутко «подфартило», не могу не согласиться.

Гости с интересом сканируют нас, прекрасно понимая, что мы с ним не пара. Сам Белозерский выглядит расслабленным и спокойным, словно всё идёт по плану, но я…

Я сейчас просто умру от шока и стыда. Сижу тихо, стараюсь улыбнуться, но получается плохо.

— Нет, — мотнув головой, автоматически отказываюсь, всем сердцем сознаю — идея просто кошмарная. — То есть… да! — теперь киваю утвердительно, раньше надо было думать, до того как не смогла возразить ему. — Да. Казалось бы, как так? — медленно произношу. — Но…

— Но в жизни бывает всякое, и между нами в какой-то момент пробежала искра. — Белозерский кладёт руку на моё плечо, и меня аж передергивает. — Столько времени вместе: самолеты, совещания, гостиничные номера.

Я аккуратно выгибаюсь, скидывая ладонь своего босса. Всего час назад он ошарашил меня новостью, и вот мы уже вышли в люди. Это ужасно. Он колючий, едкий трудоголик, и я для него вообще не женщина.

— Да ну, — спорит Максим Дубовский, крупный партнер Германа по бизнесу. — Ничего не понимаю. Ты и Аня?! Вы пара?! Она же твоя секретарша! Твоя помощница! Твой ходячий калькулятор и блокнот на ножках, — смеётся, цитируя Белозерского.

Ужас. Краснею. Закрываю глаза, потом выдыхаю носом. Это дурной сон.

— Мы просто скрывали.

Ну всё! Если уж и идти на это умопомешательство, то только ва-банк. Друзья на него смотрят сейчас, как будто говорят: «Серьёзно, на ней?!»

В конце концов, терпеть все эти смешки и издёвки нужно только за очень большую цену.

И я открываю рот:

— Просто Герман Игоревич давно обещал. — И заикаясь продолжаю: — Давно хотел меня повысить до партнёра, сделать правой рукой и заодно презентовать квартиру в центре, поэтому мы не хотели, чтобы пошли разговоры. Сплетни. А так-то чувства есть. Да. Очень глубокие.

— Сделать партнером?! — Резко поворачивается ко мне Белозерский.

Его голос непроизвольно повышается. Он мрачнеет. Не ожидал.

А мне от его бледности становится так хорошо, так свободно! Будто крылья за спиной вырастают. Чувствую себя альпинистом, забравшимся на Эверест. Это стоило всех моих внеурочных рабочих часов, гадких замечаний и невыплаченных премиальных.

Ну и физиономия сейчас у Белозерского. Босс явно не допускал даже мысли, что я посмею. Его серое печальное лицо подёрнуто лёгкой судорогой, но почти сразу на нём возникает выражение понимания. Заключать сделки он умеет.

Герман играет желваками. Щурится, как будто говорит: «Какая ж ты дрянь, совсем обнаглела». Между нами происходит немой диалог.

— Да, — с силой выдавливает босс. — Я давно планировал повысить Аню, — сглотнув и прохрипев, — и квартиру обещал.

— И ещё машину. Небольшую, в разумных пределах, естественно, — тихонечко добавляю, ощущая невероятное удовлетворение.

Белозерский закрывает глаза, затем открывает. Дышит громче.

— Я люблю дарить ей подарки, — смотрит как коршун, мечтающий схватить и разорвать свою добычу. — Обожаю дарить подарки своей... — сквозь зубы, — своей любимой.

А это даже забавно, как сильно его перекашивает. Собравшиеся гости тем временем отвлекаются на другую тему.

— Здорово придумано, молодец, Аня, — наклоняется ко мне босс и произносит тихо-тихо, чтобы никто не слышал. — Естественно, мы всё скрывали из-за твоего повышения.

— Это не выдумка, — дерзко шепчу ему в ответ.

— Ха-ха, — еле слышно, — какая ещё квартира в центре?! С ума сошла, что ли? Нет. — Спокойно достает свой крутой мобильный, пялится в экран. — Этого не будет. Премию получишь квартальную, и через год разведёмся. Не парься даже.

— Тогда я пошла. — Встаю. — До свидания, Герман Игоревич. Разбирайтесь со своими проблемами сами.

— Куда пошла?! — Аккуратно прихватывает меня за локоть и с силой усаживает обратно.

— Писать «по собственному желанию».

— Сядь. Будет тебе, — тоном, не терпящим возражений, — квартира.

— И машина, — добавляю себе под нос.

— И машина.

— И высокий пост в корпорации, — распоясавшись окончательно.

Герман издаёт угрожающий звук, отдаленно напоминающий рычание.

— Никто и никогда не смел со мной так разговаривать.

— Напоминаю вам, Герман Игоревич, что вы сами это придумали.

Глава 1

За пару часов до описываемых в прологе событий.

Тритон, как мы за спиной называем нашего босса, сидит в огромном кожаном кресле за шикарным, выполненным под заказ дубовым столом. И, нахмурившись, подписывает бумаги.

— Это что? — Тычет в маленькое мутное пятнышко в углу листа.

Едва заметно вздыхаю, вот же глазастый. Чувствую, как между лопаток медленно течёт капелька пота.

— Это договор на озеленение участка возле четвёртой городской больницы имени Петренко.

— Я понимаю. — Медленно откладывает ручку в сторону. — Но сам лист! — Приподымает к свету своими здоровенными ручищами. — Сам лист больше похож на упаковку от селёдки. Анна, вы на нём что, жареные пирожки из ларька у вокзала раскладывали?

— Я не ем такое.

— Я тоже. Именно поэтому удивлён, откуда на моём договоре жирное пятно.

Испугавшись гнева босса, я никак не могу придумать достойное объяснение тому, что произошло. Я просто заказала ему ланч, а когда обед принесли, тритон задал мне сразу три дополнительные задачи одновременно. Пришлось лезть в наш старый архив.

И, чтобы не свалиться со стремянки, выискивая нужные документы, я попросила доставщика поставить пакет на стол.

А этот идиот плюхнул мясо с салатом прямо на документы. Никогда больше ничего не закажу в том ресторане. Но оправдываться бесполезно. Герман всё равно скажет, что это моя вина и стоило продумать подобный вариант развития событий.

Подружки, разглядывая фото моего начальника в интернете, вздыхают, утверждая, что мне очень повезло находиться рядом с таким красавчиком круглые сутки. Допустим, я не слепая и тоже замечаю его очевидную привлекательность. И уважаю Белозерского, как профессионала. Он очень умный и развитый, много читает, трижды в неделю посещает спортивный зал, хорошо платит, но иногда… То есть почти каждый день. Я, скрипя зубами, мечтаю о его скоропостижной кончине.

Особенно сильно в такие моменты, как сейчас, когда он смотрит на меня как на насекомое.

— Перепечатайте договор и соберите все подписи заново. — Поворачивается ко мне, осматривает с ног до головы. — И, пожалуйста, Аня, не носите больше эту блузку на работу, она меня нервирует. А где мой кофе?