Зов (СИ) - Стерх Юрий - Страница 42

— Вот ты стоишь перед противником, а в следующее мгновение ты уже у него за спиной, он, поверженный, еще не успевает упасть, а ты уже атакуешь следующего. Как это у тебя получается, раньше я за тобой такого не замечал?

Я удивленно пожал плечами.

— Не знаю, пап! Мне казалось, что это они не особо хотят со мною драться и двигаются как обкуренные сонные мухи, — ошеломленно ответил я.

Отец отрицательно мотнул головой.

— У нас в роду у всех скорость всегда была запредельная для обычного человека, но у тебя, Коля, это нечто особенное, и ни у кого из нас такого еще не было, это я тебе точно говорю!

Отец резко сел, обхватил руками свои колени.

— Это что-то абсолютно новое, и тебе необходимо обязательно научиться владеть этим твоим даром! Надо упорно над этим работать и добиться того, чтобы этот режим ускорения включался осознано, по твоему желанию, а не только в случае смертельной опасности. Понял?

Я тогда ошеломленно кивнул головой.

— Понял!..

Старая секретная база

Я зацепил десертной ложкой ароматно пахнущего пирога и положил себе в рот, а следом отправил туда маленький кусочек подтаявшего ванильного мороженного. Прикрыв глаза от удовольствия, я всё это медленно прожевал, проглотил и запил духмяным чаем.

Да, вкусно! Затем посмотрел на часы и снова окунулся в воспоминания…

Наши приключения в Афгане на этом еще далеко не закончились. К концу следующего дня отец притащил меня, как он сам выразился — на свою старую секретную базу.

Расщелина в скале была завалена камнями, и нам пришлось немного потрудиться, разгребая их, чтобы затем попасть в узкий лаз. Я последовал примеру отца: снял рюкзаки, нацепил на голову налобный фонарик и напялил на колени и локти защиту из крепкого пластика.

Еле протиснувшись вслед за отцом в эту расщелину, я быстро понял, что передвигаться по ней можно только на четвереньках, толкая перед собой свои рюкзаки.

Постепенно лаз расширился и в конце концов мы оказались в небольшой, затопленной по колено водой пещерке.

В нос шибануло чем-то кислым и протухшим, я принюхался — запах шел от воды.

— Нам надо туда! — отец показал пальцем наверх. — Делай как я!

Он пристроил свои рюкзаки на плоский валун, торчавший из воды, достал из своего рюкзака моток тонкой и прочной веревки, обвязал свои пожитки и второй ее конец закрепил у себя на поясе.

Затем быстро вскарабкался наверх по почти отвесной стене и нырнул в незаметный снизу лаз. После этого он потянул за веревку и затащил к себе свои рюкзаки наверх.

— Давай, лезь сюда, я подсвечу место! — прозвучал сверху его приглушенный голос.

Забравшись на стену, я был приятно удивлен.

Небольшой лаз заканчивался маленькой обжитой пещеркой, в которой от двух ярких налобных фонарей, стало светло как днем.

Возле одной из стен пещерки был оборудован лежак, на стене напротив — высокий стеллаж от пола и до потолка. На его полках какие-то вздувшиеся армейские консервы, цинки с боеприпасами и ряды пластиковых бутылок с прозрачной жидкостью.

В импровизированной пирамиде два густо измазанных оружейной смазкой АКМС, рядом с ними РПГ-7 и четыре ящика с выстрелами к нему. Возле лежанки импровизированный стол, сбитый из нескольких пустых ящиков из-под патронов, на нём советская армейская рация «Микрон» без батареи, под столом запыленный и густо покрытый зеленоватым налетом автомобильный аккумулятор.

В глаза бросилась железная труба, торчащая прямо из потолка. Из трубы на двадцать сантиметров торчал оружейный шомпол с приваренным к нему кольцом на конце.

— Располагайся! Здесь нас сам чёрт не найдет! — бросил мне отец, подходя к трубе с шомполом. — Единственное, что здесь плохо, это один вход и выход. Но место надежное, выручало не раз, и у меня раньше в каждой провинции такие были!

Он взялся за кольцо и, чуть напрягшись, протолкнул шомпол вверх. Из трубы сразу посыпались мелкие камушки и немного сухой травы, затем он провернул кольцо, и я услышал тихий щелчок.

— Порядок! Теперь не задохнёмся. Располагайся тут, а мне надо замаскировать лаз, я быстро.

На этой старой отцовской базе нам пришлось подзадержаться на пару дней. Мне предстояла еще одна часть испытания, и, по словам отца, нам необходимо было выждать еще какое-то время, чтобы к нему приступить.

Мои раны уже полностью затянулись, и на их месте остались только тонкие белые полоски, которые, как утверждал отец, через пару дней тоже полностью исчезнут. Мои суставы и сухожилия тоже уже пришли в норму и не доставляли мне больше никаких хлопот.

Как-то утром отец отлучился куда-то на целый день, как он мне объяснил перед уходом, для встречи со своими старыми осведомителями.

Вернулся на закате, злой и голодный. Взял сразу два американских сухпайка и, разорвав водонепроницаемые пакеты руками, достал из них основные блюда. Затем подошел к полке, где стояли пластиковые бутылки с водой, отвинтил с одной из них крышку и понюхал.

— Ты пил ее уже? — он скосил взгляд на меня.

— Пил. У нас вода еще утром закончилась, и эта попахивает, конечно, сильно, но с пандоцидом ничего, зашло нормально!

— Ей уже лет одиннадцать, если не больше! — отец понюхал бутылку еще раз и согласно кивнул. — Для разогрева и так сойдет.

Он налил немного воды в беспламенные разогреватели, запихнул в них свой ужин и молча стал ждать, когда разогреется.

— Завтра на рассвете выходим, в этот раз прихвати своих Близнецов, я думаю, для них обязательно найдется работа!

Я кивнул, невольно коснувшись кинжалов на поясе.

Трофеи

Эту банду выследили сразу. Потратили на это всего где-то полдня.

Отец шел быстро и уверенно, как будто точно знал, куда надо идти. Да так оно, наверное, и было на самом деле, не зря же он вчера бродил по горам целый день.

Не доходя до базы моджахедов метров триста, он заставил меня раздеться до трусов, после чего сказал мне, чтобы я через пятнадцать минут выдвигался к лагерю. Еще раз придирчиво окинув меня взглядом, он развернулся и, больше не теряя времени, быстро пошел в сторону стоянки боевиков.

Выждав положенные пятнадцать минут, я взял в руки свои кинжалы и направился за ним следом. После первого испытания мандраж немного поутих, но всё равно было как-то не по себе и… потряхивало.

В лагере та же самая картина, что и в первый раз!

Человек около двадцати тощих и неряшливых бородатых мужиков были одеты кто во что горазд! У одних обычный армейский камуфляж с неизменными пуштунками на голове, у других широкие изары с жилетками и накидками. У многих на голове черная чалма. Взгляды у всех злые, кровожадные, у некоторых на губах была заметна пена. У всех в руках ножи, кинжалы, один даже был с кривой арабской саблей.

Отца нигде не было видно!

Заметив меня еще издалека, все закричали и, потрясая оружием, побежали, обгоняя друг друга в мою сторону.

Сразу же как-то сам собой включился боевой режим. Движения противников замедлились, пропали звуки.

Мне без труда удалось левым Близнецом отсечь тянущуюся ко мне кисть противника с зажатым в ней ножом, а правым черкануть ему по горлу. Поднырнул под руку следующего и коротким движением кольнул его под мышкой… Еще одному пропорол до кости ногу с внутренней части бедра и обратным движением воткнул ему нож в затылок…

С той скоростью, что у меня прорезалась после первого испытания, да еще и с Близнецами я управился довольно быстро — чуть больше чем за пару-тройку минут. Может, даже и меньше, а может, и больше, в боевом режиме за временем не уследишь. Но без сюрпризов всё-таки не обошлось!

Только расправился с последним противником, и тут я услышал за спиной истеричное как гром среди ясного неба.

— Эй ты, руки в гору, быстро! — ко мне обращались по-английски, но говоривший был точно американцем.

Я медленно обернулся. Метрах в четырех от меня стояли два боевика. Чуть впереди красномордый крепкий здоровяк с длинной и седой бородой — из него афганец, как из меня якут! А за ним чуть сзади и в стороне щуплый парень с аккуратно подстриженной черной как смоль бородкой. Стволы их автоматов смотрели мне прямо в лицо.