Зов (СИ) - Стерх Юрий - Страница 10

— Кушать подано, садитесь жрать, пожалста!

Похватав горячие консервные банки, мы расположились по разные стороны внутреннего помещения наблюдательной вышки, и, пристроив их на узкие подоконники, принялись за еду, посматривая на свои сектора наблюдения. Службу ведь никто не отменял.

Быстро управившись с обедом и попив водички, приступили к делу как положено.

Заново распределили секторы.

Для Марченко здесь всё новое, а нам с Серёгой, как я уже отмечал ранее, любое изменение на местности сразу бросалось в глаза.

— С соседней заставы наряд три человека, подходят к стыку, — отчитался наш молодой боец.

— Серёга, свяжись с ними. Опознайся.

Серёга взял рацию и, выставив нужную волну, забубнил в гарнитуру:

— Я правый вышка, левому стык, прием!

— Я левый стык, на связи. Гудаури, прием, — четко прозвучало из рации.

— Вардзия, — ответил Серёга.

— Хорошей службы.

— И вам всего хорошего.

— Конец связи.

Погранцы на стыке помахали нам рукой и, развернувшись, пошли в обратную сторону.

За целый день больше не случилось никаких событий. Два раза по МТТ у меня была связь с заставой, один раз с дежурным, второй раз со Степановым. Доложился Стёпе о состоянии ног Марченко, намекнув начальнику на то, что если он посылает молодого на Правый, то неплохо было бы провести беседу о спортивном прошлом и о травмах. Во избежание, так сказать…

Затем поужинали перловкой со свининой, закусывая хлебом, собственноручно испеченным Фомой, и приступили к подготовке несения службы на ночь.

К вечеру погода сильно испортилась. Со стороны Турции нагнало грозовые тучи, ветер резко усилился, да еще полил дождь как из ведра.

Ненастье набирало силу с каждой минутой. Примерно через час пошел крупный град размером с голубиное яйцо. Железная крыша задрожала так, как будто по ней беспрерывно строчили из крупнокалиберного пулемета.

Я доложился на заставу о непогоде.

— Сидите на вышке, не высовывайтесь. Ведите наблюдение при помощи НСПУ. Всё… отбой связи!

Нам же лучше. Не надо мокнуть.

Дело в том, что наряд Часовой Границы — наряд ночной. Мы всю ночь должны были перемещаться по плато с лежки на лежку и вести наблюдение, а в такую погоду, да еще с градом, это просто небезопасно. За заботу о погранцах все на заставе очень уважали Стёпу. У него хватало всяких заскоков, но дурагоном он точно не был.

Серёга достал из ящика НСПУ, проверил батарею и показал мне большой палец.

— Полный заряд.

— Так, бойцы! Сейчас у нас девятнадцать ноль-ноль. Я прикорну на пару часов, а в двадцать один меня растолкаете. Потом я дежурю с Марченко, затем с Сергеем. Вопросы? Нет? Тогда не шумите, дайте поспать.

Я улегся на пол, поджав ноги к животу и почти сразу начал проваливаться в сон…

Снова йети?

Я проснулся от того, что Марченко орал во всё горло, доказывая Серёге, что он только что видел в окно лицо снежного человека.

Серёга стоял, оперевшись на подоконник, и выглядел совершенно спокойным, а Марченко с выпученными глазами ему что-то доказывал.

— Да я тебе говорю, оно заглянуло к нам в окно!

— А я тебе говорю, что тебе померещилось.

— Да я даже слышал, как оно поднималось к нам по лестнице!

— А я не слышал.

Я посмотрел на часы — двадцать сорок две. Ну, почти доспал. Поднялся с пола, растирая лицо руками.

— Что за шум, а драки нет?

Марченко повернулся ко мне: глаза шальные навыкате, рот перекошен.

— Я стою, значит, смотрю в окно, а тут молния, и на меня смотрит и скалится вот такая вот волосатая харя! — Марченко показал руками круг над головой. — Смотрит и скалится, а Сергей мне не верит!

— Правильно делает, что не верит. Это ты устал сильно, вот тебе и мерещится. Воображение у вас разыгралось, товарищ боец. Дай-ка я угадаю! Ты наслушался на заставе баек про ночевку здесь. Верно?

— Да я видел его, как вас сейчас, — уже чуть неуверенно проговорил он.

— Ну, идем, глянем, что ты там видел.

Мы вышли под козырек. Град уже прекратился, а вот дождь лил как из ведра, не переставая.

— Чувствуете, товарищ старший сержант? — напряженно спросил Марченко.

— Что я должен чувствовать? — равнодушно ответил я.

— Псиной воняет.

— Нет.

— А мне кажется…

— Послушай, Марченко. Тут каждую ночь кому-то что-то кажется. Это нервы всё. Усталость твоя, нога больная, стресс от Канатки, одним словом, не запаривайся и посмотри на Серёгу. Он спокойный, как танк, он привык уже, а поначалу так же дергался, как и ты.

Мой уверенный тон сделал свое дело. Марченко немного угомонился, из его взгляда почти пропала напряженность и паника, он с силой потер лоб и совсем другими глазами посмотрел на меня.

— Да, наверное, померещилось. Но так четко всё было, как будто наяву…

— Бывает, тут и не такое мерещится.

Мы зашли внутрь, Серёга уже укладывался на полу, на том же самом месте, где совсем недавно лежал я.

— Меня пугали, конечно, старики. Говорили, пойдешь на Правый, прихвати с собой побольше бумаги и запасные трусы, — уже тихо произнес Марченко, вглядываясь в быстро сгущающиеся сумерки. — Я не верил, думал, страшилки очередные пограничные, а оно вон как!

— Ну и как? Прихватил?

— Да не, — заулыбался он, — я в шахте с отцом до армии почти восемь месяцев проработал. Думал, что после шахты мне ничего уже не страшно.

Я кивнул и посмотрел в окно. Из-за того что небо затянуло тучами, темнота наступила как-то незаметно. Дождь и не думал успокаиваться. Небо обложило основательно. Если до завтра потоп не прекратится, то спускаться по мокрым ступенькам без перил — то еще удовольствие.

Под мерное посапывание Серёги на полу я достал ночной прицел, включил питание и стал наблюдать за местностью. Мир окрасился в зеленый цвет. Дождь создавал помехи, но кое-что разглядеть всё-таки было можно.

Сверкнула яркая молния. Через несколько секунд прогремел оглушительный гром.

— Ну ее на хер эту службу, — сонно пробормотал Серёга, ворочаясь на полу. — Скорей бы дембель.

— Ты чего? Приснилось что?

— Приснилось, — Серёга поднялся на ноги, — больше спать не буду. Пусть вот молодой дрыхнет!

— Не, я тоже спать не хочу. Не засну. Можно я с вами?

— Можно Машку за ляжку, а у нас «разрешите»! Понятно? — Серёга был явно не в настроении и начал быстро закипать.

— Э, а ну тормози! — я положил руку Серёге на плечо.

Он как-то сразу сдулся, затравленно посмотрел на меня, затем кивнул каким-то своим мыслям и похлопал Марченко по плечу.

— Отвыкай от гражданки, Мара! Тебе еще почти полтора года трубить.

— Ну, раз никто спать больше не собирается, разобрались по секторам и наблюдаем, — разрядил я обстановку.

Ночной прицел пошел по рукам, задерживаясь у каждого минут на десять. Втроем стало намного веселее, и время потянулось быстрее.

Уже было далеко за полночь, когда произошло еще одно событие.

— Что это? А-а-а! Что это? — просипел сдавленным, полным ужаса голосом Марченко.

Ярко сверкнула молния, и мы на какое-то мгновение увидели искаженное лицо нашего бойца, который трясущимся пальцем показывал куда-то в темноту.

— Ну, что ты там опять увидел? — спокойным голосом спросил я. — Снова йети?

— Женщина там! Точно говорю… женщина!

— Где?

— На стыке нашего и соседского участка!

— Дай прицел! — я выхватил прицел из рук Марченко.

На стыке никого не было. Так, а ну-ка! Метрах в тридцати от стыка стояло одинокое деревцо, под порывами ветра размахивающее тонкими ветками. Град сбил с него всю листву, и в такую погоду можно было принять его за кого угодно.

— Опиши словами, что и где видел.

— Метрах в тридцати от стыка…

— Ясно! Отбой тревоги. Это просто дерево без листьев.

Серёга заржал во всю глотку.

— Еще полгодика на заставе, и тебе женщина будет мерещиться в каждом дереве с дуплом! — пошутил он, потом посмотрел на нас и, пожав плечами, сказал: — По себе знаю!