Граф Суворов. Том 4 (СИ) - Шаман Иван - Страница 9

— В укрытие, быстро! — крикнул я, прикрывая собой судью, и тот, не будь дурак, метнулся к единственному выходу. Сверху обрушился пресс, но оказался слишком большим и затормозил на бетонных стенах, кроша их в серый песок и мелкие камни что шрапнелью ударили во все стороны.

Парень явно обезумел, решив атаковать постороннее лицо. Это даже не нарушение правил, это чистая уголовщина — нападение на должностное лицо во время исполнения обязанностей. И что теперь ждало Гену — я старался не думать. Тем более что занимала меня одна предательская мыслишка — а подмога то где? Ведь они видят, что происходит на арене, не могут не понимать, что с нормальным поединком это не имеет ничего общего.

— Убью! — ревел Герб, обрушив на меня целый поток из дисков. Его атаки стали проще, прямолинейней, но куда быстрей. Там, где раньше он создавал один конструкт — теперь было три. Там, где раньше были комбинации атак, остались только диски. Он строчил ими словно из пулемета, не давай мне ни секунды продыху.

Краем глаза я заметил, как отброшенного каменным крошевом к стене судью утаскивают внутрь бункера для наблюдателей, и с облегчением отскочил в сторону. Защитная стена, на том месте, где я только что стоял, тут же покрылась сетью трещин, очередной диск вгрызся в нее, словно циркулярная пила, и угол, весом в полтонны, отвалился рухнув в песок.

Видимость резко упала, в поднятом облаке пыли стало тяжело ориентироваться, но Геннадий словно чувствовал куда нужно бить, преследуя меня десятками атак, и не позволяя выгадать ни мгновения, чтобы сосредоточится или контратаковать. А самое паршивое — его резерв, который давно должен закончится, оказался бездонным. Измором его не взять, а значит победить я должен силой.

Увернуться, прыжок в сторону, снова увернуться. Я помнил, как вчера он чуть не убил Тарана, врезав ему диском в контактном бою, но и прыгать по кругу до бесконечности я не мог, нужно только выиграть чуть-чуть времени. А значит — вперед! Отбив два конструкта подряд я оказался в метре от противника.

— Жри! — взревел Герб, и прямо между нами мигнул, воплощаясь, острый, почти материальный полуметровый серп. Даже зубцы как на хозяйственном орудии присутствовали. И я наконец понял почему его так называли.

Вот только я этой атаки ждал с самого начала, а потому единым движением выхватил из кобуры гранатомет и срубил пробойником только сформировавшийся конструкт. Громыхнул выстрел в упор, и тяжелая резиновая пуля вылетела прямо в шлем противника, да только застряла в сантиметре от забрала. Щит, выставленный у самого лица Герба, замерцал радужными бликами.

— Сла… — усмехнулся тот, но договорить я ему не дал. Стальной кулак с пробойником развеял вражеский конструкт, и подхватив шарик я впечатал его в железную маску врага, замазывая краской забрало. — Тварь! Жулик!

Герб ударил вслепую, десятки дисков, разрывая в клочья бетонную площадку, рухнули с небес на то место, где я только что стоял, но мне удалось отскочить в сторону, и самому ударить противника пробойником в сочленение на доспехах, заклинив правую руку. Тот словно не почувствовал, двигатели на суставе точно отключились, я видел, как они искрят, но скорость движений Герба почти не снизилась.

Уйти в сторону, пресс… разрушен только сформировавшись. Гена продолжал неистово бить дисками во все стороны, в попытке попасть наугад, но в то же время старательно оттирал левой рукой забрало. Снова пресс, теперь я создал конструкт прямо у него за спиной, заставив покачнуться и на мгновение потерять концентрацию.

Несколько дисков обрушилось в перегородку у бункера, но я уже сменил положение и ударил по левому плечу, стараясь заклинить броню. Кажется помогло, оттирать краску он перестал, но не успел я расслабиться как весь песок на арене резко пошел вниз. Герб не стал мелочиться и ударил по всей площади.

Но именно это было мне и нужно. Всего несколько секунд пока он отвлекся. Плевать на мелочи. Плевать на камень в доспехе. У меня было ультимативное оружие и больше половины резерва в чакре «звука». Влить их в Шах, концентрация.

— Полетай! — крикнул я, подкидывая мощным конструктом противника на добрых семь метров в высоту. Это уже не пушинка бомбист и не Василий без брони. Это двести пятьдесят кило человеческого мяса запаянные в стальную консерву. Да и высота не маленькая, с такой упасть — почти гарантированно разбиться. Так я рассчитывал.

Не вышло. Почти у самой земли герб успел сам создать пресс, в который и приземлился, словно на спасительную подушку. Мельком я вспомнил что именно так летают десантники, и удивился, когда парень успел усвоить такой способ, а потом мне резко стало не до сторонних рассуждений.

Полет словно отрезвил Герба, да к тому же он успел оттереть часть забрала, видя меня одним глазом. Приходилось все время отступать по спирали, чтобы не попасть под обрушившиеся на меня потоки дисков, и одновременно не стать жертвой сходящихся «хлопков» и одиночных прессов.

Оглянувшись, я понял почему подмоги до сих пор нет. Тяжелую стальную дверь покорёжило одним из дисков, и теперь в нее безуспешно долбились. Вторая оказалась завалена тем самым полуторатонным уголком стены. А значит ждать подмоги не стоит. Но и выиграть в текущем противостоянии я не могу, не хватает… всего!

Инструментов, силы, скорости, опыта… я словно дворовый мальчишка, вышедший на поединок с бывалым боксером. Но я очень злой и упрямый дворовый мальчишка. К тому же, если он может использовать пресс в качестве подушки, почему не могу я? Только подушка мне не нужна, а нужен хороший пинок под зад.

Я ударил, и почувствовавший опасность Герб снова загородился кинутыми крест на крест дисками, вот только целью был не он. Даже подготовившись к такому развитию событий я все равно не ожидал столь удачного применения. Доспех подкинуло на полтора метра вверх, заставив мой желудок упасть куда-то к кишкам, и почти сразу подняться к самому горлу.

Герб, по инерции, посылал диски мне вслед, но попробовав задрть голову наконец получил от собственных доспехов, не сумев прицелиться и чуть не рухнув из-за заклинившего колена. Я же обрушился сверху, словно стальное двухсоткилограммовое ядро, и чуть не разбил себе нос о забрало, когда ударился и пробил выставленный щит.

Броня с грохотом столкнулась, и я вмазал стальным кулаком с пробойником по шейному суставу противника. Заскрежетали суставы, Герб смог поднять только одну руку, а я раз за разом бил, выводя доспех из строя и совершенно не жалея сил. И только накатившее чувство смертельной опасности заставило меня отскочить в сторону.

Не знаю даже, был Герб гением или психом. Но он ударил сам по себе десятком дисков, не сумев развеять их, а последнюю секунду. Я видел, как конструкты прогибают надежную резонансную броню. Кромсают почти сантиметровую кирасу, разрезая и выворачивая листы металла. Даже подложка из мягкой обивки вылезла наружу клочьями, словно из мягкой игрушки.

Но даже после всего этого буйства, он еще продолжал стоять. Поврежденный динамик на броне выдавал нечленораздельное бульканье и треск. Доспех противника превратился в искореженную груду металла, но Герб продолжал бой. Продолжал засыпать меня дисками, не собираясь сдаваться. Вот только больше он за мной не успевал.

Я назвал это рывком. Прыгаешь вправо, бьешь себя прессом слева и вот ты уже в двух-трех метрах от того места, где стоял секунду назад. Рывок — и меня отнесло в другую сторону, а диски неизменно падали за спиной, не в состоянии даже коснуться моей брони. Минуту я осваивал новый навык, а потом пошел в контратаку.

Рывок влево, уйти от серии дисков, разбить пробойником пресс, и вот я уже вплотную к врагу. Удар в сочленение, по суставам брони, по двигателю, управляющему контуру, отскочить. Новый раунд. Я обрушил на Герба град ударов, выводя из строя броню. Лишая его функциональности. Последовательно. Не подставляясь и не спеша. Надежно и с гарантией.

Рывок, уйти за спину врага, серия ударов по двигателю. Рывок, спереди — по управляющему контуру, там, где кристалл. Рывок, в голову и шею. Рывок…