Три желания на двоих (СИ) - Лорен Лена - Страница 28

Кусаю его солёную кожу на плечах, тянусь к линии челюсти, а затем облизываю его манящие губы. Вот здесь он уже отвечает мне: Даниэль жадно целует меня, сквозь наше тяжёлое слившееся дыхание. Чувствую, как напряжение между ног нарастает, мышцы ноют и горят, пока мои неуёмные стоны разносятся по яхте, раскачивающейся на волнах. Клитор пульсирует, стенки сжимаются в преддверии оргазма. Зажмурившись, я крепче обвиваю его своими руками, а затем обмякаю в мужских объятиях. Растворившись в сладостном оргазме, отдаюсь во власть нахлынувшим эмоциям. Я впадаю в пучину наслаждения, чувствуя, как всеобщее облегчение окутывает меня целиком.

Воздух обжигает мои лёгкие. Сердце выпрыгивает из груди, в ушах стоит звенящий гул, а в мыслях полнейший хаос, но эти чувства поистине бесподобны.

Глава 32x

— Почему? — спрашиваю я, нарушая продолжительное молчание.

— Что, "почему"? —  в задумчивости отвечает вопросом на вопрос, умиротворённо перебирая мои волосы.

После секса Даниэль был не очень многословен. Отделался лишь парой фраз вроде: всё ли со мной в порядке? Как я себя чувствую? Ответ мой тоже был не многозначным: «Нормально» мне вполне хватило. Ему, очевидно, тоже.

Хоуп как-то рассказывала мне, основываясь на личном опыте, что парни не особо любят трещать после секса. Им привычней свалить, куда подальше или, за неимением такой возможности, отвернуться к стеночке. Но то ли опыт у Хоуп был неважнецким, то ли она встречала не тех парней, потому что Даниэль не отвернулся от меня и уж тем более не свалил.

Наоборот.

Буквально сразу же он притянул меня к себе и до сих пор не выпускает из своих уютных объятий. Как раз сейчас под звуки тишины и едва различимых всплесков волн, бьющихся о борта яхты, я прислушиваюсь к ритму его спокойного сердца. Моя голова, отяжелевшая под грузом различных мыслей, покоится у него груди, а свои конечности я намеренно держу подальше от тела Даниэля. На всякий случай. Вцепившись в одеяло, я вообще стараюсь не смотреть на него. Всё потому, что я не представляю, как вести себя в подобных ситуациях, и тем более понятия не имею, что будет после того, как мы сойдём с яхты, но я пытаюсь не думать об этом. Он мне никто, ровно так же, как и я ему. Ничего сверхъестественного не произошло. Просто он лишил меня девственности. Только и всего. В наше время — это сущие пустяки. Не стоит зацикливаться на этом. Я и не рассчитывала на особенное отношение к себе.

Ну не думала же я, что после того, как подарю ему свою девственность, он признается мне в бесконечной любви. Нет, и мысли не было.

— Почему именно я? К тому, что я сейчас здесь, действительно причастен мой брат?

Даниэль глубоко вздыхает и прочищает своё горло.

— Причастен, но лишь отчасти. Он поспособствовал тому, что ты сейчас находишься здесь, скажем так.

— И? Он же не знает тебя, как он мог поспособствовать этому?

— Сладкая, твой Ник может и не знает меня, но как раз благодаря ему, я узнал о тебе, — буднично произносит, продолжая теребить мои волосы.

Резко поднимаю голову с его груди и переворачиваюсь на живот, чтобы видеть эту бесстыжую физиономию перед собой.

— Изабелла твоя бывшая? — беззастенчиво спрашиваю, тот нагло отмалчивается, даже мускул на каменном лице не шевельнулся, когда он перевёл взгляд на меня. Жду несколько безответных секунд и сердито тычу пальцем ему в грудь — Ответь мне! Кто такая Изабелла?!

Даниэль вдруг поджимает губы, чтобы его ухмылка не была такой очевидной.

Больно. Что это? Укол ревности?

— Успокойся, женщина. Никакая она не бывшая, — стискивает меня своими руками, я хочу отпихнуть его или хотя бы отвернуть голову в сторону, но Даниэль, обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. — Бэмби — моя младшая сестра.

— Бэм-би? — тупо моргнув, заторможено проговариваю. — Сестра? — как же, должно быть, глупо я сейчас выгляжу. — Ну-у и-и… где же она… твоя сестра?

Господи, стыдно-то как! Ещё не дай бог подумает, что после первого же секса я умудрилась закатить сцену ревности, присвоив его себе.

— Вообще-то Изи приходится мне сводной сестрой. Сейчас она лежит в клинике на сохранении. Всё потому, что твой Ник, чёрт бы его побрал, не знает о существовании резинок, а вдобавок ко всему прочему, у этого трусливого мальчишки в заднице во всю играет детство, — не скрывает своего презрения он, и теперь мне становится стыдно ещё и за своего дефективного и безответственного братца.

— Что-то я не пойму, — выдержав паузу, в недоумении тру наморщенный лоб. — Он же в отношениях с Хоуп!? Ты может чего напутал?

— Хоуп — это та блондинка на всех твоих школьных снимках? Гарпия, которая ещё учится с тобой в колледже? — я киваю, не представляя, где он мог видеть мои детские фотки. — Слюнтяй клялся Изи, что порвал с ней, но, как видишь, паренёк струхнул и до сих пор так и не определился что ему важнее: здоровье своего будущего ребёнка или же «возможность дышать».

Как он точно подметил, чёрт возьми. Хоуп порвёт Ника в клочья, когда узнает, что он изменял ей. Мало того, она сотрёт эти клочья в порошок, если до неё дойдёт, что эта измена оказалась очень даже плодовитой.

Теоретически Ник вполне даже мог поступить так подло с девушками, но верить Даниэлю всё равно, что научиться летать. Попробовать можно, но ни к чему хорошему это не приведёт. Нет, мне нужны доказательства. Тем более его относительно спокойный тон слегка настораживает. Если бы с моей сестрой так некрасиво обошлись, я бы метала громы и молнии.

— Откуда ты всё это знаешь? Ты работаешь в службе переписи населения что ли? А может «Википедия» принадлежит тебе? Признавайся!

— Что-то я сомневаюсь, что в «Википедии» указано, что твой брат — бесхребетный придурок, каких ещё не было.

Я смеюсь в голос. Это правда очень забавно. Нет, не сама ситуация. Она просто ужасна. Меня веселит то, с какой подачей Даниэль говорит это. Вроде бы он должен быть сердит, упоминая это, но нет. Он сдержан, даже расслаблен и пытается шутить. Но кто его знает? Возможно, все истинные эмоции запрятаны у него внутри. Где-то очень глубоко в сердце, если оно у него, конечно, имеется.

— В этом ты прав, но всё же? Откуда у тебя такие подробности?

— Изи родной мне человек. Ты забыла? Если у тебя отношения с братом натянуты, то это не значит, что моя сестра ничем со мной не делится. Хотя буду честен, мне пришлось идти на хитрость, чтобы разузнать всё. Так, например, я вычислил, где живёт этот хренов Ник, узнал, что у него есть чудная сестра, — как бы невзначай сжимает мои ягодицы своей грубой ладонью, отчего по телу проходит волна возбуждения. — Я хотел было переломать ему ноги, а напоследок вырвать яйца с самыми корнями, но Изи бы меня возненавидела. Она не простила бы меня за то, что я лезу в её жизнь. Как бы то ни было, я с ней считаюсь, — с особой нежностью в голосе заявляет он, и этим словам невозможно не поверить. — Так что ты должна быть благодарна ей хотя бы за то, что Ник всё ещё топчется на своих двоих. Правда вот топчется он на одном и том же месте, но ещё немного и я точно приму меры, и сделаю то, что обещал!

— А что ты там пообещал, напомни? — сердечко сжимается внутри меня при упоминании брата. Ник хоть и заслужил, но он единственный, кто остался у меня.

— Я всего лишь про яйца. А ты про что подумала? Просто я посчитал, что в дальнейшем ноги ему ещё понадобятся, а вот яйца — не уверен.

— Так и что ему нужно сделать, чтобы ты не трогал… его… эти штуки? — полыхаю изнутри ярким пламенем стыда, делая вид, что разглядываю свои ногти.

Даниэль странно влияет на меня. Похоже, в кои-то веки я решила стать примерной девочкой и не упоминать при нём грязных словечек.

— Ему необходимо быть всего лишь честным перед Изабеллой, — серьёзно проговаривает. — Но в первую очередь, он должен быть честен перед самим собой. Ему нужно сделать выбор. Образно говоря, это как выбрать между Раем и Адом, сердцем и разумом...