Оружейник (СИ) - "Rayko" - Страница 56

— Снимай! Я должен знать, что там твориться у Тыналиных! Союзнички, мать их…

***

— Когда там твои рейтары** атаковать собираются?

Головин вскинул левую руку к глазам.

— Через двадцать четыре минуты.

— Это что за рейтары такие будут? — спросил заинтересованно Мягков.

— Эмм… — Швед немного замялся, — Были в одном мире такие лихие наездники. Тяжелая кавалерия у одного местечкового императора. Прискакали, постреляли и всех добили.

— И… давно они… были?

— Ну, не так чтобы очень давно, — Швед внезапно вынул из разгрузки фляжку, — А у нас есть время согреться. Коньячок.

Телия рассмеялась, глядя на переглядывающихся Головина и Мягкова.

— Вы еще не привыкли к мысли, что Ульф долгожитель?

***

Услышав невдалеке автоматные очереди и неразборчивые вопли, князь бросился к выходу. Но добежать до него не успел. Раздвинув полог, внутрь просунулась огромная башка самого что ни на есть настоящего дракона. Лутон в ужасе отшатнулся вглубь штабной палатки. Дракон хитро скосил глаза на князя, облизался тонким и подвижным, как змея, языком, и внезапно клацнул своей пастью. С мерзким бульканьем княжеский кишечник опорожнился, распространяя внутри палатки нестерпимое зловоние, но из распяленного в крике рта князя не вылетело ни звука. Лутон умер моментально.

***

— Привет, Илия — улыбающийся Швед, шел навстречу демонице, широко раскинув руки в стороны, словно хотел ее обнять, — Как прогулялись?

Та в недоумении попятилась обратно в проход портала. Но напиравшие сзади разведчики невольно втолкнули ее обратно.

— Чего перепугалась-то? Или я чего-то не знаю? — Швед продолжал идти к ней, не опуская рук, — И опусти скаллер, все равно не успеешь.

— Да о чем ты вообще?! — нервно спросила Илия, но оружие опустила.

Оружейник, подойдя к ней вплотную, положил обе руки ей на плечи, крепко их сжал, и слегка наклонившись вперед, тихо произнес, глядя прямо ей в глаза, — Зачем ты убила Малифуса?

Демоница закусила губу и промолчала. Стянув с плеча ремень скаллера, она протянула оружие Шведу.

— Куда идти? — так же тихо спросила она, глядя в сторону.

— Если все объяснишь, то возможно никуда и не придется идти. Я давно тебя знаю, Илия. Ты никогда не убивала просто так или из корысти. Так что же случилось в этот раз?

— Я понимаю, что Малифус числился в твоих друзьях, Ульф. Но он бы тебя предал. Не из-за денег, и не из-за страха смерти. Инраз ему пообещал вырезать все население Таурати, и поэтому я убила Малифуса. По его же просьбе. Я подкинула ему в камеру нож, остальное он сделал сам. Не сделай я этого и ему бы пришлось выдать все, что он знает о тебе. А учитывая сколько вы с ним были знакомы… он знал о тебе почти все.

Швед протянул скаллер обратно.

— Поехали, нам надо поговорить обстоятельнее.

***

К полудню все стало окончательно ясно. Войска князя перестали существовать, их вырезали почти целиком. Половина армии Тыналиных утонула, вторая половина спешно отступила обратно. Разведчики Турка наводнили ближайшие к землям Мягкова территории, но больше никаких противников не обнаружила. К вечеру новости о бесславной кончине князя достигли даже удаленные уголки княжества.

— Мда… Вот вам и Турок. Так Лутону под сраку насовал, что тот обосрался со страху, да и помер, — Хмурый выразительно обвел взглядом собравшихся, — Что делать-то будем?

— Лично я — ничего, — отозвался с дальнего места за столом неказистый с виду, но явно не простой, старичок — глава Дома Сотников, — Я с Дмитрием Михайловичем на гавкался, как вы. И людей в армию Лутона не давал. Вы его сильно тогда обидели. Думали, что Андрюша Лутон под вашу дудку танцевать будет, а в итоге сами под него легли.

— У Лутона есть покровитель повыше нас, — заметил Хмурый, — И вы все с ним знакомы. То, что ты, Сотников, остался в стороне, всего лишь передышка для тебя. Твои земли на самом краю княжества, ты просто пока не интересен Берендею. Так что не хвались пока своим нейтралитетом. Когда к тебе от него придут — петь уже будешь по-другому.

Сотников пожевал губами, думая над ответом, но так в итоге ничего и не сказал.

— А в общем ты прав. Надо посмотреть, как дела дальше пойдут, — подытожил Хмурый, — Все сидим тихо, и если что, сразу шлем весточки. Выскочить по-одному ни у кого не выйдет. Затевается такая кутерьма, что мало не покажется никому.

***

— Какая-то игра детская получилась, а не война, — Волк покачал головой, — Даже на Бхарате круче было. А тут постреляли, сидя в паре километров от цели и все — победа.

— Дурак ты еще, Волчара, — взглянул на него Савельич, — Тебе мясо, кровь и кишки нужны? Иди на скотобойню работать, там насмотришься. А для солдата хорошо, когда безопасно и без потерь сражение выигрывается. Значит командование заботится о тебе, бережет и под пули не гонит на убой. Вот наши командиры молодцы — все придумали и рассчитали.

— Думаешь Головин с Мягковым придумали? — хохотнул Волк, — Думается мне, что это наш Швед постарался.

— Не без этого, — согласно кивнул головой ветеран, — Но и без волкодавов дело не обошлось. Ты мне лучше еще раз объясни, как у тебя получается так быстро.

— Не могу, Савельич, замучил ты меня в конец. Дай передохнуть. Телия же сказала, что нельзя постоянно пользоваться. Сожгу ресурс времени, потом валяться буду поленом.

— На словах-то я уже вроде как все понял, а вот…

— Во, Савельич, я что вспомнил-то! — хитро улыбнулся Волк, — А давай немного троровского самогончика пригубим. За победу, так сказать. А то тебя тебя потом супружница арестует, и накроется наше мероприятие медным тазом.

— А чего ж не пригубить, повод достойный, твоя правда. Да только где же его тут взять-то… — Савельич умолк, завороженно глядя, как Волк медленно вытягивает из подсумка бутылку.

— Я ведь, как чувствовал, из дома тогда с собой прихватил пузырь.

— Молоде-е-ец!

— Лови! — крикнул Волк, и перебросил бутылку Савельичу.

Та полетела не по прямой, а немного вбок, и обоим было ясно, что старик не успеет вскочить на ноги, чтобы ее перехватить.

— На словах он все понял… Теория мертва без практики, Савельич! — весело оскалился Волк, глядя на старика, сжимавшего в руках заветную бутылку с волшебной жидкостью.

***

Куликов медленно открыл глаза. Ничего не изменилось, его окружала непроницаемая тьма. Но он слышал вдалеке чьи-то неразборчивые голоса, а значит был жив.

"Ночь? Вряд ли, я бы все равно видел хоть какие-то тени."

Полежав так с минуту, он попробовал пошевелить пальцами правой руки. Те, вроде бы, отозвались на его команды. Он попробовал проделать тот же фокус со второй рукой.

— А ты никак охренел, кожаный?! — услышал он возмущенный женский голос, — Я тут сижу около него, как последняя дура, а он, едва очнувшись, мне комбинации из трех пальцев крутит! Я тебя сейчас за такое обратно в забвение отправлю! Причем, уже навсегда!

Куликов покрутил головой. Нет, вокруг была все та же темнота. И тут он почувствовал, как с его лица что-то медленно сползает.

"Кожу сдирают", — внезапно понял он, и заорал что было сил.

— Вот что ты орешь? Я тоже рада тебя видеть.

Ему пришлось зажмуриться от брызнувшего прямо в лицо яркого света, но даже сквозь закрытые веки тот обжигал его глаза. На них моментально выступили слезы.

— Ой, ну не плачь так, я не хотела так сильно тебя напугать, — раздался тот же голос, — Не буду я тебя убивать, обещаю. Черт, ненавижу когда самцы плачут.

Приоткрыв немного веки, и сморгнув слезинки, Куликов увидел склонившееся над ним лицо Лепри.

— Привет, контрразведка! — весело сказала та, и шепотом сообщила, — А тебе Кириллов двадцать метров кишок вырезал. Я их себе забрала, потом колбасок наделаю. Вкусные получатся, ты пальчики оближешь.

Когда до Куликова дошел смысл сказанных демоницей слов, он провалился обратно, в спасительную темноту забытья.