Венецианский альбом - Боуэн Риз - Страница 40

— А ваши родители живы? И вместе?

— Да, и похоже, у них вполне счастливый брак. Отцу только что перевалило за шестьдесят, и он решил отойти от непосредственного руководства нашей компанией. Моя сестра живет в Австралии, и родители часто ездят навестить ее и внуков. Они и сейчас там. Похоже, их очень тянет к внукам, а от меня они пока не дождались ни одного. — Он криво усмехнулся. — У вас есть дети?

— Сын Эдвард, сокращенно Тедди. Ему шесть лет.

— И с кем он, пока вы тут?

— Со своим отцом в Нью-Йорке.

Должно быть, Лука заметил, как ее лицо исказилось.

— Мадонна! Но с ним все в порядке после той ужасной трагедии?

— Слава богу, да, но, похоже, боится летать. Во всяком случае, так говорит его отец. Вернее, его отец говорит, что так говорит психотерапевт.

Ее собеседник нахмурился.

— Повод задержать ребенка у себя?

— Может оказаться, что да.

— Ага. — Он кивнул. — И вы сбежали в этот красивый город, чтобы не волноваться слишком сильно?

Его предположение оказалось чересчур близко к истине, поэтому Каролине захотелось огрызнуться, но она подавила это желание и чопорно проговорила:

— Я приехала отдать дань памяти своей двоюродной бабушке, которая только что умерла. Это от нее я унаследовала квартиру. Я привезла ее прах.

Он вскинул руку.

— Извините, я не хотел лезть не в свое дело.

— А вы и не лезете, и, конечно, вся эта история с сыном еще очень свежа. Муж ушел совсем недавно, а теперь вот не отдает сына. — Она тоже подняла руку. — Простите, нельзя грузить постороннего человека своими бедами.

Кажется, Лука смотрел на нее по-настоящему заботливо.

— Ничего страшного, я понимаю ваши чувства. Это горе и тревога. Они могут просто разъедать.

— Да, — сказала она.

— Я тоже был женат, — выпалил ее собеседник. — Жена погибла через месяц после свадьбы. В автокатастрофе.

— Как я вам сочувствую!

— Да уж, — вздохнул он. — Она тогда слишком много выпила. Нельзя было позволять ей садиться за руль. Теперь я с этим живу.

— Вы не отвечаете за поступки другого человека.

— Только от этого не легче.

— Да, не легче.

Их глаза встретились, и на миг Каролине показалось, что между ними возникла связь, как будто этот симпатичный незнакомец читает ее мысли. Она смутилась, опустила взгляд и принялась теребить салфетку, радуясь, что перед столиком возник усач с тарелкой каких-то непонятных кусочков неизвестно чего. Из кляра торчали усики креветок и щупальца крошечных кальмарчиков. От одного взгляда на все это становилось несколько тревожно, и Каролина осторожно откусила от кальмара, мякоть которого под хрустящим кляром оказалась нежной и сочной. Она подняла взгляд и кивнула:

— Вкусно.

— Вы никогда раньше такого не пробовали?

— Я ела кальмары, но другие.

— У нас самые лучшие морепродукты, — сказал Лука, — и оленина в это время года тоже. Вот погодите, сейчас попробуете. Мы в Венеции хорошо питаемся, если знать места.

— Вы живете в городе? — спросила она.

— Я? У меня сейчас квартира в Лидо с видом на море. Мне там больше нравится. Больше простора. У семьи было палаццо в городе. Знаете палаццо Росси? Отец уже давно от него отказался, там теперь пятизвездочный отель. Очень дорого содержать такой дворец, учитывая прислугу и ремонты. Так что теперь у отца квартира в одном из новых домов на Гранд-канале, а палаццо у нас арендует гостиничная компания. — Он с довольной улыбкой посмотрел на Каролину. — Это достаточно выгодно, правда, не сейчас. Сейчас никто не осмеливается путешествовать.

Официант унес тарелки, а Лука снова наполнил бокалы.

— А вы где живете, синьора Грант? И чем занимаетесь?

— Я жила в Лондоне, мы с мужем оба работали в модной индустрии. Он модельером, а я — в дамском журнале.

— Очень мило.

— Было мило, да. Пока он не уехал в Нью-Йорк и не завел там женщину. — Ее поразила злость в собственном голосе.

— Ясно. И что вы теперь собираетесь делать? Останетесь в Лондоне работать в журнале мод?

— Нет, я собираюсь переехать к бабуле. Двоюродная бабушка умерла, и она теперь совсем одна у себя в деревне. Там очень спокойно.

— А вы нуждаетесь в спокойствии?

— Думаю, да. Мне нужно принять то, что со мной случилось.

Лука неожиданно вскинул глаза и посмотрел на нее через стол.

— А я думаю, вам надо бороться, — сказал он. — Муж забрал вашего сына, а вы хотите его вернуть. Спокойствие тут не поможет.

— Да, — согласилась она, — вы правы. Но пока у него все карты на руках, он же разбогател. У него знаменитая влиятельная любовница, и он утверждает, что ее мозгоправ не разрешает нашему сыну летать.

— Знаменитая любовница?

— Певица Дезире.

— Ах, эта! — Лука пренебрежительно усмехнулся. — Помню, я читал что-то… Ваш муж выиграл конкурс модельеров и стал встречаться с этой певицей, так? — Он мотнул головой. — Не беспокойтесь, все это ненадолго. Если захотите его вернуть, он к вам приползет, обещаю.

— Вы так думаете? — удивилась Каролина.

Он кивнул.

— Конечно. Многие соблазняются чужой славой, но большинство знаменитых людей — как это у вас говорится? — очень поверхностные. Они хотят, чтобы их обожали, и больше ничего. От такой жизни быстро устаешь.

Пока он говорил, перед ними поставили тарелки с олениной, и они в молчании приступили к нежному мясу в крепком красном соусе в окружении крохотных картофелинок и зеленой фасоли. Когда тарелки опустели, им подали кофе и маленькие миндальные пирожные.

— Все было очень вкусно, спасибо, — сказала Каролина.

Лука полез в свой бумажник.

— Вот моя визитка, — сказал он. — Позвоните мне, когда сверитесь с записями городских служб. Если квартира ваша, значит, она ваша. Мне непонятно, как так могло получиться, но придется это принять. И очень прошу вас быть осторожной, потому что в здании идет ремонт. Вы хотите там пожить?

Она еще не думала об этом, и такая идея показалась ей заманчивой.

— Может быть.

— Тогда, пожалуйста, позвоните мне, мы договоримся и сходим к бабушке. Выясним, что ей известно.

Усач подошел помочь им с верхней одеждой, и они вышли в ветреный, дождливый день. Лука взял ее руку.

— Аривидерчи, синьора Каролина. У нас с вами получилась интересная встреча.

— До свидания, Лука. Спасибо за вкусный обед. — Эти слова вылетели из нее машинально, повинуясь британскому воспитанию. Она пошла прочь, чувствуя воодушевление и одновременно понимая, что запуталась. Кто такой Лука Да Росси, очаровательный враг? Если он ремонтирует дом под сдачу, ему определенно захочется прибрать к рукам квартиру на верхнем этаже с ошеломляющим видом. А она тут иностранка. Ей придется действовать очень осторожно.

Каролина быстро шла по Дорсодуро, не замечая ни капающей с балконов воды, ни пронизывающего ветра, который толкал ее в спину. Ею владело всепоглощающее желание подтвердить свои права на квартиру. Она не позволит какому-то незнакомцу завладеть венецианской берлогой своей двоюродной бабушки. То, что она первым делом обнаружила в комнате ящик, полный рисунков молодой Летти, доказывало, что та какое-то время жила там. Теперь Каролине до смерти хотелось разузнать все остальное, понять, чем же занималась бабушка в Венеции. Она подозревала, что объяснение самое простое: бабуля же говорила о какой-то стипендии, которую ее сестра получила на обучение за границей. Наверно, Летти поехала в Венецию и сняла квартиру, чтобы жить там во время учебы. Хотя… зачем снимать жилье на девяносто девять лет, если учеба длится, всего несколько месяцев? И откуда взялись деньги на такую долгосрочную аренду? Лука явно сразу заметил, что квартира высококлассная.

Каролина добралась до моста Академиа как раз в тот момент, когда к причалу подошел водный трамвай. Она села в него и порадовалась, что не придется топать пешком под дождем и ветром до самого Риальто. Сойдя на нужной остановке, она направилась к ратуше, где с раздражением увидела на большой входной двери табличку с часами приема: с десяти до часа и с трех до шести. Между тем было чуть больше двух, и все окрестные магазинчики, похоже, тоже закрылись на обеденный перерыв. Она перешла мост и обошла рынок, который тоже уже закрывался до утра. Лишь на мраморном прилавке лежала одинокая рыбина. Торговец окликнул Каролину, перейдя на английский, когда она сказала, что не понимает его: