Спорим, влюбишься? (СИ) - Юнина Наталья - Страница 24

– Мария Заразовна, давно хотел спросить, а ты вообще имеешь представление о том, что такое реальный секс?

– Вполне. На языке современного мира это… когда дружок входит в кошку.

– В киску, – усмехается в голос. – Это все?

– Что все?

– Вошел и?

– Я не хочу об этом говорить.

– Не хочешь, потому что не знаешь или стыдно?

– Зачем ты это делаешь?

– Не знаешь. Надо было с тобой кино для взрослых глянуть, но уже как-то поздняк метаться. Слушай, я хренею от того, как ты краснеешь от простых вопросов. Ты реально… какая-то нереальная. Как из мультика. Таких не бывает. Не может быть.

– Миш, отпусти меня, пожалуйста.

– Ну что ты все заладила отпусти, да отпусти? Маш, ответь еще на один вопрос: ты знаешь, что такое прелюдия?

– Акт физической близости непосредственно перед… соитием.

– Блин, вот же умора, – хохочет в голос Миша, а затем резко меняется в лице. – Жаль.

– Что?

– Жаль, что мне не только смешно рядом с тобой.

– Миш?

– Не ерзай, Мария Григеоргиева.

– Григорьевна.

– Да один хрен, – шепчет Миша, отпустив наконец мои руки.

Вот только вместо того, чтобы встать самому или перекинуться на бок, подарив мне долгожданную свободу, он, опираясь на одну руку, второй обхватив мою голову, наклоняется к моим губам. Сейчас я снова могу увернуться, но почему-то не хочу этого делать.

Запах его парфюма вперемешку с алкоголем наверняка должен вызвать во мне протест из-за последнего. Я не должна испытывать ничего приятного, особенно учитывая в каком уязвимом положении нахожусь. Но от чего-то не противно, наоборот.

– Зараза, – шепчет мне в губы и накрывает их своими.

От неожиданности теряюсь, упираясь ладонями в Мишину грудь, но не отталкиваю. Банальный интерес и, чего уж греха таить, симпатия к этому мужчине в данный момент главенствуют над разумом. Постепенно расслабляюсь, пытаясь уловить свои ощущения. Видимо, почувствовав это, Миша неторопливо проникает языком в мой рот. Сама не поняла, как мои руки оказались на его затылке, а я сама вполне охотно подстраиваюсь под движения его языка. Я и целуюсь! С ума сойти. Чувствую себя какой-то всемогущей и почему-то хочется улыбаться.

Отпрянув от меня, Миша смотрит на меня поплывшим взглядом. Улыбается. И почему-то в этом момент я ловлю себя на мысли, что передо мной тот самый хороший Медведев.

Закрываю глаза в ответ на собственное умозаключение и, сама того не осознавая, подставляю шею под Мишины губы. Вот уж не подумала, что это будет так приятно. И в общем-то, так и было до тех пор, пока я не ощутила, как рука Медведева поднимает вверх мою сорочку. Когда его пальцы коснулись внутренней стороны бедра, я резко напряглась.

– Не бойся, – шепчет в перерывах между поцелуями в шею.

Чувство неправильности происходящего гложет похлеще совести. И вообще, я же не девка какая-нибудь, которой можно пользоваться по своему усмотрению, а на утром об этом забыть. Не хочу так свой первый раз. И вообще… не хочу.

– Отпусти меня, – вполне четко произношу я, несмотря на отбивающее чечетку сердце. Кажется, в сотый раз произнесенная за один вечер мною фраза, наконец-то возымела должный эффект.

Сама не поняла, почему именно сейчас. Мишин слегка помутневший взгляд изменился. Не сказать, что стал привычным для меня, но определенно изменился. Как только я чувствую, что он ослабил хватку, я моментально отстраняюсь и спрыгиваю с кровати. Не оборачиваясь, выбегаю из комнаты и, кажется, впервые за последнюю минуты делаю жадный вдох.

Глава 18

Половина первого дня… Сколько человек может спать? Ну не могла же я пропустить Мишин уход. К тому же, его ботинки и куртка остались нетронутыми. Он что настолько трусливый, что боится показаться мне на глаза? Но это какой-то бред. Медведев и трусость рядом не стояли.

В голову стали лезть дурные мысли. А что, если ему плохо? Или вообще умер, захлебнувшись своей рвотой. С пьяными людьми так часто бывает. Хотя не настолько уж он был и пьяный.

Еще несколько минут я нарезала круги в гостиной и все же решилась сделать то, что ночью категорически запретила себе когда-либо делать – вновь появиться в его спальне. Благо, в этот раз мне хватило ума быть одетой. Аккуратно постучала в дверь – тишина. И так несколько раз, пока не поняла, что стучу уже так, что невозможно не услышать. Резко открываю дверь и захожу внутрь.

Сказать, что я испытала облегчение при виде живого, судя по подвижной грудной клетке Миши, ничего не сказать. И только спустя несколько секунд до меня дошло, почему он до сих пор спит, как убитый. Полотенце валяется на полу, а на полу около кровати стоит бутылка с недопитой жидкостью янтарного цвета. Надо сказать, что напиток едва прикрывает дно. И это все он выпил после того, как я ушла?! Кошмар. А главное, зачем?

Пока я стояла и пялилась на Мишу, он перевернулся на бок. Точно живой, не показалось. Наверное, у меня что-то не так с головой, но мысль, что этой ситуацией можно воспользоваться себе во благо, не дает мне покоя. Не раздумывая, приподнимаю одеяло со стороны спины. Без трусов. Идеально, попробуй докажи обратное. У меня моментально поднимается настроение. А уж, когда Миша перевернулся почти полностью на живот, я испытала самое что ни на есть эстетическое удовольствие.

Эта часть тела одинаковая у мужчин и женщин, чего я пялюсь, как какая-то извращенка? Но, с другой стороны, что-то новое всегда притягивает взгляд. Сама не поняла, как моя ладонь потянулась к его ягодице. Пальцы коснулись его обнаженной кожи и стали сами хозяйничать, трогая его попу. Твердая. У меня значительно мягче. Господи, что я творю?! Резко одернула руку и вернула на место одеяло. Пора воплощать в жизнь свой план.

Залила кипятком кофе и пока напиток настаивался, я, взяв маленький ножик, вернулась в спальню Миши. Долго собиралась с духом, но все же решилась. Отодвинула край одеяла на свободной стороне и, закрыв глаза, полоснула ножом по пальцу.

– Ай!

От боли, сама того не ожидая, громко вскрикнула. Правда, для Миши мой вскрик как мертвому припарка. А вот я в полнейшей панике. Кровь из пальца хлыщет так, что я совершенно не понимаю, что делать. Сжимаю руку в кулак, дабы хоть как-то остановить кровь. Растерянно смотрю на кровать и понимаю, что пятно совершенно не там, где нужно. Оно почти у подушки! Это как я могла оказаться в таком положении, когда он меня «девственности лишал»? Идиотка…

Разжимаю руку и провожу ею по простыне уже на середине кровати. Да, вот здесь пятно и должно быть. Вот только пока я раздумывала над правильно выбранным местом, палец продолжил кровоточить, заливая постель. Снова сжала руку и, только смотря на это кровавое безобразие, до меня дошло. Кровь ведь не должна выглядеть свежей! Не мешкая стала размазывать следы своих деяний рукавом водолазки. Та, к счастью, черная.

Да, теперь пятна не выглядят свежими, просто тут все… в крови. Блин, еще и отпечаток руки остался у края кровати. Снова начала тереть, добавив свеженькой крови.

Внимательно осматриваю постель и понимаю, что мне будет трудно объяснить, какого черта тут так много моей первой положительной. Ладно, как-нибудь выкручусь. Вот только, как объяснить следы около подушки? Скажу, что… сильно ерзала на кровати. А еще лучше, скрою это. Да! Спасибо мозг!

Прикрыла результат своей тупости подушкой, закинула сверху кусок одеяла и направилась на кухню. Отмыла руки и заклеила палец пластырем. По-прежнему больно, но терпимо. Перевела дыхание и, взяв немного остывший кофе, понесла его Медведеву. Пора вставать, товарищ, и жениться.

Ничуть не стесняясь, уселась на край кровати и стала ждать, пока Миша проснется. Запах кофе на него никак не повлиял. Я уже успела рассмотреть черты его лица, запомнила все имеющиеся морщинки, десятки раз перебрала в голове события вчерашнего вечера… Мне определенно не хватает понимания отношений между мужчиной и женщиной, но одно я знаю точно, я ему нравлюсь. И это «ты меня не привлекаешь» – чистейшая ложь.