Медовый месяц на Ледяной планете. Рух и Харлоу (ЛП) - Диксон Руби - Страница 4

Я понимаю, что нам нужно больше мехов. Некоторые для ношения, а некоторые для сна. Нам придется охотиться вместе, и это меня беспокоит. Хар-лоу — мягкое существо, а охота — тяжелая работа. До гор не так уж далеко, но я бы предпочел, чтобы ей было безопасно и комфортно здесь, в пещере. Возможно, я смогу выйти и поохотиться, пока она остается здесь.

Мне не нравится эта идея, но мне также не нравится идея брать мою пару с собой на опасную охоту. У многих животных в снегах длинные когти и острые клыки, и пятнистая плоть Хар-лоу легко повредиться. Мне будет невыносимо разлучаться с ней на один день, но это будет необходимо.

Хар-лоу нужно держать в тепле, а на этом пляже нет меха.

Однако это беспокойство можно оставить на другой день. Хар-лоу выглядит усталой, ее бледное лицо осунулось, когда мы сидим у огня. Я притягиваю ее ближе к себе, и она опирается на мое плечо. Мне нравится это, моя пара прижимается к моему боку. Она обнимает меня, дрожа, и я беспокоюсь, что ей слишком холодно. Я плохой партнер, позволяю своей самке дрожать в пещере, когда мы могли бы носить меха.

Значит, завтра, — решаю я. Утром, когда взойдет солнце, мы отправимся на охоту за мехами. Я показываю пальцем на одно из тех, что она носит, и подталкиваю ее локтем.

— Хар-лоу, повторить?

— Ммм? — Она садится, бросая на меня любопытный взгляд, и когда я снова произношу эти слова, она понимает.

— Мех?

— Мех, — эхом отзываюсь я, пытаясь запомнить это слово. — Мех Хар-лоу. Да?

— Мех Харлоу? — она произносит эти слова с вопросом на лице.

— Хар-лоу, мех. — Жаль, что у меня не хватает слов, чтобы сказать ей, что завтра я буду охотиться на многочисленных животных. Что я не успокоюсь, пока у нее не будет теплых шкур, в которые можно завернуть ее тело. Она моя пара, которую я должен защищать, и я не допущу, чтобы она дрожала.

— Мех? — снова повторяет моя пара, а затем берет мою руку в свою. Она проводит им между бедер, по участку меха у нее на холмике. — Да?

В ее голосе есть страстная нотка, которую я раньше не слышал. Она думает, что я прошу прикоснуться к ней, что я хочу заявить на нее права. Мое разочарование из-за невозможности общаться проходит, потому что я действительно хочу прикоснуться к ней. Прикасаться к моей половинке и доставлять ей удовольствие — это все еще ново и волнующе. Я наклоняюсь к ней, прикасаясь губами к ее губам в поцелуе, потому что знаю, что ей это нравится.

Хар-лоу вздыхает и прижимается своим ртом к моему, даже когда ее бедра раздвигаются.

Я издаю низкий горловой стон. Как мне так повезло, что у меня есть эта пара? После стольких сезонов одиночества для меня удивительно, что у меня есть пара, к которой я могу прикасаться и о которой я забочусь. Что у нас будет свой собственный комплект. Что мы будем семьей.

Что она моя, и я не одинок.

— Хар-лоу, — выдыхаю я в ее мягкие губы, даже когда ищу бугорок, спрятавшийся в складках ее влагалища. Она показала мне, как ей нравится, когда к ней прикасаются, и с каждым разом я становлюсь немного лучше в таких вещах. Я узнаю, что доставляет ей больше всего удовольствия, какие ласки заставляют ее тело напрягаться, а какие заставляют ее кричать. Наши рты встречаются, мой язык слегка касается ее языка, когда я скольжу пальцами вверх и вниз по ее влажному каналу. Я засовываю один глубоко в нее, в горячий колодец ее влагалища, и большим пальцем описываю круги вокруг маленького бутона плоти, называемого «клитор».

Она хнычет и цепляется за меня, ее бедра сжимаются вокруг моей руки.

— Рух, — она тяжело дышит, и ее влагалище крепко сжимает меня. — Хорошо.

Я вхожу в нее, используя пальцы, как если бы я был членом, погружаясь в мягкость ее тела, даже когда я работаю с ее клитором. Мне нравится наблюдать, как в ней нарастает удовольствие. Она задыхается, покачиваясь рядом со мной, а затем ее движения становятся более неистовыми. Торопливыми. Ее влагалище становится влажнее с каждым движением моих пальцев внутри нее, и она прижимается своим лбом к моему, оседлав меня, пока я ласкаю ее мягкое тело рукой. Мне нужно посмотреть, как она кончает. Нет зрелища, которое мне нравится больше, чем когда она достигает оргазма, напряжение на ее лице сменяется таким томным удовольствием. Мне нравится, как она напевает потом, когда ее тело расслабляется. Я очарован всем, и если бы я мог, я бы сидел на ней верхом весь день напролет, наблюдая за удовольствием, появляющимся на ее лице.

Она жадно целует меня, издавая тихие горловые звуки, покачивая бедрами, полная решимости кончить. Я прижимаю ее к себе, притягивая, и когда один из ее сосков соблазнительно подпрыгивает у моего рта, я наклоняю голову и облизываю кончик.

Хар-лоу вскрикивает, ее руки на моих рогах. Я чувствую, как она прижимается щекой к одному из них, крепко сжимая их, ее движения становятся все быстрее и быстрее.

Мой член ноет от желания, с кончика стекает жидкость по моему стволу, и я ничего так не хочу, как потереться им о нее. Или внутри нее. Но я хочу, чтобы она была на первом месте. Мне нравится вид ее освобождения даже больше, чем мое собственное. Я дразню кончик ее соска языком, облизываю его, а затем посасываю маленький бутон. Иногда ей нравятся мои зубы, поэтому я добавляю их тоже, но осторожно, бережно.

Ее тугая киска сжимает мои пальцы. Тело Хар-лоу дрожит рядом со мной, а затем она тяжело дышит, из ее горла вырывается тихий стон. Она напрягается, а затем влага заливает мою руку, и ее освобождение сотрясает ее.

Я прижимаю ее к себе, пробегая губами по ее мягкой, покрытой пятнышками коже, когда она отходит от кульминации. Она тихо выдыхает, когда расслабляется, а затем начинает покрывать поцелуями мою челюсть и шею.

— Этобыловеликолепно. — Ее слова — чушь, но ее тон ясен. Я заставил ее чувствовать себя хорошо. Я удовлетворенно урчу, потирая ее бока. Она перекидывает ногу через мои бедра и оседлает мой член, затем прижимается еще одним поцелуем к моим губам. — Теперь твояочередь.

— Повтори, — прохрипел я, отчаянно желая понять, что говорит мне моя пара.

Но она только хитро улыбается мне и трется своей мокрой киской вверх и вниз по моему стволу. Когда я стону, она наклоняется, чтобы слегка поцеловать меня в губы, а затем откидывается назад. Ее пальцы гладят мой член, пока она крепко держит меня…

И медленно усаживается на мою длину.

Я не смею пошевелиться.

Я никогда не мог себе представить ничего подобного. Спаривание все еще в новинку для меня. Моей Хар-лоу пришлось показать мне, как засунуть мой член в нее. У меня было желание, но у меня не было знаний. С тех пор мы страстно желаем друг друга, и Хар-лоу постоянно показывает мне новые способы доставить ей удовольствие. Я брал ее, когда она лежала на спине, и я брал ее сзади, как это делают животные. Она оседлала меня и ввела мой член в себя, это было в новинку.

И мне это нравится.

Я стону от удовольствия, когда она извивается на мне, ее тело занимает всю мою длину. Она тяжело дышит, ее взгляд прикован ко мне, ее руки крепко сжимают мои предплечья.

— Рух. — Она выдыхает мое имя, как будто ей доставляет радость просто произносить его. Затем, пока мы смотрим друг на друга, она медленно приподнимает бедра, а затем снова садится на меня.

Никогда еще я не чувствовал себя лучше.

Мое семя угрожает быстро пролиться наружу, но я хочу, чтобы этот момент длился вечно. Я очарован видом того, как она скачет на мне верхом, как мой член исчезает в ее теле. Я хватаю ее за бедра и тяну вверх и вниз, быстрее и быстрее, пока она снова не начинает хныкать. Мое имя, затаив дыхание, слетает с ее губ. Я стискиваю зубы, решив продержаться до тех пор, пока она снова не прижмется ко мне. Я понял, что если я все делаю правильно, Хар-лоу достигает кульминации дважды, и это моя новая цель — делать это каждый раз.

Она вскрикивает, запрокидывая голову, и ее ногти впиваются в мои руки, когда она скачет на мне быстрее и жестче. Несмотря на мои намерения не торопиться, я не могу. Это слишком хорошо, моя пара слишком красива, ее влагалище слишком тугое, влажное и совершенное. В тот момент, когда я чувствую, как она крепко сжимается вокруг меня, и она издает горлом хриплый звук, я кончаю. Мое освобождение вырывается из меня, и я крепко прижимаю ее к своей груди, когда мое семя изливается в ее тепло, и ее тело сотрясается над моим.