Глубокая охота (СИ) - Уланов Андрей Андреевич - Страница 36

— Руль десять влево. Мичман… — Алиса-Ксения молчала. — Мичман Верзохина!

— Пять миль… командир, они начинают разворот!

Осадка «толстожопиков» двадцать пять футов при полной загрузке, напомнил себе капитан. Минус топливо, которое они сожгли по дороге, плюс противоторпедная защита. Мы же хотим сломать этому линкору хребет, а не просто пузо пощекотать.

— Носовые торпедные аппараты к стрельбе! Выставить глубину хода в пятнадцать футов. Акустик?!

— Пять миль подтверждаю! — сообщила Кантата.

— Малый ход. Лейтенант Тер-Симонян, введите данные для стрельбы, четвертый вариант.

— Может, все-таки задействуем гидролокатор? — Герда Неринг скрутила в руках пилотку, словно пытаясь отжать ей досуха. — На пару секунд, уточнить данные…

…потому что в училище нам говорили делать именно так, мысленно закончил фразу Ярослав. В том числе так обучал своих курсантов и некий фон Хартманн. Потому что так получался неплохой компромисс между шансом поразить цель и надеждой остаться в живых после атаки.

— Нет.

— Линкор закончил поворот, — сообщила штурман. — Сейчас откроет огонь… ой, как полыхнуло!

Начинать обстрел с полного бортового залпа — с ходу, без пристрелки — было чистой воды пижонством, но, видимо, командир «толстожопика» не собирался утруждать себя подсчетом закупочной стоимости улетевших «в молоко» четырнадцатидюймовых фугасов. Очередной «золотой мальчик», не иначе, с неожиданной ненавистью подумал Ярослав, наверняка просто высиживает командирский ценз перед прыжком в более подобающее кресло.

— Данные введены! — доклад Герды почти совпал выкриком Кантаты. — Цель замедляется до двенадцати узлов. Мичман Верзохина молчала, остекленело уставясь на трещины в облупившейся, когда только успела, краске и ждать, сумеет ли она выдать еще какую-то информацию, времени уже катастрофически не оставалось.

— Всплываем на перископную! — приказал Ярослав. — Поднять командирский. Носовые аппараты на товсь… порядок в залпе: первый-четвертый, второй-пятый, третий-шестой!

Ладони привычно легли на черные рубчатые рукоятки. А там, наверху, схлынула волна и тонкие нити прицельной сетки перечеркнули силуэт вражеского корабля. Серый низ, синий верх, волнисто-ломаная схема, восемь башен главного калибра и выступивший бульб… первая серия конфедератских быстроходных линкоров, когда гидродинамики попытались выжать лишние узлы за счет оптимизации формы подводной части. Когда-то юный фон Хартманн чертил его в тетрадке на первой странице… но корабли на войне стареют еще быстрее людей.

— Торпеды… пли!

Первый сдвоенный толчок отозвался во рту солоноватым привкусом. Или он просто слишком стиснул зубы? Удар сердца — вышла следующая пара — удар сердца — третья!

— Перископ опустить! Вниз на сорок, влево шестьдесят.

Все!

Больше от него не зависело ничего. Такой атакой мог бы гордиться сам Папа: цель на перпендикулярном курсе, залп с полуторным перекрытием, новые торпеды с гексогеном и алюминиевой пудрой должны вскрыть ему борт, как нож — консервную банку. Теперь конфедератов могло спасти только чудо…

И конечно же, чудо случилось.

Сначала Ярославу показалось, что у него на миг сдали ноги, то ли от долгого сидения в неудобной позе, то ли просто из-за нервного напряжения. Нет, не показалось — это подлодку качнуло ударной волной близкого взрыва, пришедшая спереди-справа. Это могла быть бомба, сброшенная по их старому курсу, но…

— Наши торпеды, командир… — мичман Верзохина попыталась вскочить, но лишь ударилась макушкой о трубу. — Они… одна взорвалась, а остальные… одна просто тонет, а остальные идут неправильно... слишком быстро!

Долгую, очень долгую секунду фон Хартманн вглядывался в ей бледное кукольное личико. Затем обвел взглядом весь отсек — Тер-Симонян, застывшую с кругляшом секундомера в руке, Сайко с белым наплечником гипсового лубка, отчего-то пытающуюся вжаться между маховиков Герду Неринг. Затем фрегат-капитан взял микрофон и щелкнул рычажком.

— Старшего торпедиста в центральный пост! Немедленно!

Если Эмилия Сюзанна и заподозрила недоброе, то по её виду это было незаметно.

— Ялик-мичман фон Браун по вашему прика…

— Что ты сделала с торпедами? — перебил её Ярослав.

Вряд ли кто из присутствующих догадался, каких чудовищных усилий стоила фрегат-капитану эта фраза. На языке у фон Хартманна вертелась добрая половина всех эпитетов, приберегаемых матросами для самых гнусных портовых шлюх. А еще Ярославу очень хотелось заорать — так, чтобы заложило уши у всех конфедератских акустиков на десять миль вокруг.

— Я?! — Эмилия сняла очки и часто-часто заморгала, — ничего… ничего такого…

— Что. Ты. Сделала. С. Моими. Торпедами.

— Это торпеды дедушки! — тут же запальчиво возразила ялик-мичман. — И не делала я с ними ничего такого. Подкрутила там и сям… их же какие-то перестраховщики готовили, параметры хода меньше половины от максимально возможных. А если бы ещё рабочее давление поднять…

Командир подумал о револьвере. «Горлов» лежал в его каюте, в сейфе, у дальней стенки, заваленный шифроблокнотами. Ещё можно было одолжить оружие у лейтенанта Тер-Симонян… если Герда Неринг давно уже перестала носить штатный пистолет, то Анна-Мария по-прежнему таскала свою никелированную игрушку в замшевой кобуре на поясе. Если вдуматься, очень подходяще для подводной лодки — височную кость пулька еще кое-как пробьет, а вот прочный корпус уже нет.

«А ещё можно Танечку попросить, с её железякой», — сказал из-за плеча кто-то молодой, ехидный, в мятой пилотке. Какой-то наглый не по чину и везучий мальчишка в своем первом боевом походе… пока еще не ставший Ханом Глубин.

— Лейтенант, время?

— Три минуты двадцать пять, — расстроено доложила Тер-Симонян. — Командир… а если мы успеем перезарядить аппараты…

Фон Харманн отрицательно качнул головой… и в этот же миг «Юного Имперца» снова качнуло. Взрыв был словно бы сдвоенным, далеким… и чудовищно мощным.

И его просто не могло быть, они наверняка промахнулись. Но все же…

— Всплываем на перископную! Поднять командирский!

Это был глупый, ничем не оправданный риск, но уйти, не взглянув, куда же они все-таки попали, Ярослав просто не мог.

Он довернул перископ вправо — там, где по его прикидкам, находился линкор. Серо-синяя туша как раз отворачивала, увеличивая скорость, но выглядела обидно целой. А вот левее…

Сначала фрегат-капитан даже не понял, что именно видит. Потом с накренившейся палубы в море свалилась мошка с нелепо растопыренными крылышками. Авианосец еще сохранил ход, но из дыры позади «острова» в небо уже тянулась колонна черного дыма.

ВАС-61 «Кайзер бэй», командный «остров» Чёрной базы.

Без должной стратегии нет должной тактики! Без должной тактики — нет победы! Это же элементарно, ва-ха-ха!

Лейтенант Макото Ямамото, стенограмма пьяной застольной речи в офицерском собрании, архивы контрразведки армии Конфедерации.

— Мы точно не можем их предупредить? — Такэда недовольно смотрел на отметки групповых воздушных целей на прозрачном щите позиционного индикатора.

— Только если нарушим директиву Флота о закрытой связи, Айвен Иванович, — Збых Кащенюк тоже мог только бессильно стискивать кулаки. — Шифровка в армейский штаб отправлена, но когда она приползёт хотя бы до уровня командования воздушного эскадрона армии — можно только гадать.

— Да уж, — мрачно согласился Такэда. Жернова дешифровщиков армии для сообщений флота раскручивались медлительно и неспешно. Шифровке только с одного стола на другой кочевать предстояло дольше, чем двум засечкам на индикаторе лететь до неминуемой встречи.

Неповоротливые армейские бомбардировщики совершенно не годились для противодействия имперским тяжёлым дальним истребителям. А в том, что на цель шли именно они — сомнений никаких, что по скорости, что по высоте.

— Запросите МакХэмилла, — приказал, наконец, он. — Его первый ударный отряд уже достаточно высоко и достаточно близко. Пусть этим дубам вблизи крыльями помашут, что ли. Всех не спасём, но сейчас любая бомба над островом важна.