Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Золотая валькирия - Джоансен Айрис - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

– Слава Богу! – с чувством воскликнул Ланс и сделал еще один большой глоток из своего бокала. – Вот уж действительно сама природа пришла мне на выручку.

– Я послал Ната в коттедж, чтобы он забрал ваши вещи, – продолжал между тем Алекс. – Пока погода не устоится, вам придется пожить здесь. Ну что ж, будете моими гостями! Не знаю, как вы, а я этому даже рад. – Он усмехнулся и, заметив, что Хани нахмурилась, пояснил:

– Все равно ваш коттедж через несколько часов затопит водой. Будете пока жить в гостевой комнате, Хустина уже все приготовила.

– А что будет с картинами Ланса? – в тревоге спросила Хани.

– Как трогательно, что ты прежде всего вспомнила о них! И как показательно, что этого не сделал Ланс… Но не беспокойся, картины не пострадают, – заверил ее Алекс. – Нат перенесет их в усадьбу. Я специально предупредил его, чтобы он предварительно завернул их в парусину или в брезент, но он и сам соображает, что к чему.

Хани с облегчением вздохнула. Ей следовало знать, что Алекс ничего не упустит и обо всем позаботится – работами Ланса он дорожил так же сильно, как и она сама.

– Должно быть, Нат уже перенес все холсты в библиотеку, – сказал Алекс, поворачиваясь к Лансу. – Если хочешь убедиться, что ничего не намокло, можешь взглянуть на них.

Ланс не спеша допил бренди и поставил бокал на стойку.

– Нат – очень аккуратный человек, – ответил он небрежно. – После обеда я, может быть, посмотрю, как он справился, но не думаю, чтобы что-нибудь испортилось.

– Давай посмотрим сейчас! – предложила Хани и нахмурилась. – Ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь холст погиб, верно? – Она с беспокойством бросила взгляд за окно, где неистовствовал тропический ливень. – Боюсь, у Ната было слишком мало времени, чтобы как следует все упаковать!

– Подумаешь! – отмахнулся Ланс. – Если какая-то картина и подмокла, я всегда могу нарисовать новую.

Хани разочарованно вздохнула.

– Ты говоришь глупости! Я даже отвечать тебе на это не хочу, – недовольно пробормотала она и, не сдержавшись, воскликнула:

– Ты ведь не какой-нибудь бездарный дилетант, Ланс! Все, что ты делаешь, все – важно!

Алекс негромко присвистнул.

– Эге!.. Вот и первая семейная сцена, – протянул он, выпрямляясь. – Пойду-ка я, пожалуй, в библиотеку, мне как раз нужно сделать несколько срочных звонков. Хустина позовет вас, когда обед будет готов.

– Тебе вовсе не обязательно куда-то уходить, Алекс, – напряженным тоном сказала Хани. – Семейной сцены не будет. Я прекрасно знаю, что бьюсь головой в бетонную стену. Где тут, ты говоришь, гостевая комната? Я поднимусь туда и приму душ – мне все равно надо освежиться.

– Второй этаж, первая дверь налево, – любезно объяснил Алекс, снова усаживаясь на табурет возле стойки. – Раз уж вы раздумали ссориться, я, пожалуй, останусь и выпью еще рюмочку бренди. А ты, Ланс? – Он бросил вопросительный взгляд на своего кузена.

– Не вижу причин отказываться, – ответил Ланс, задумчиво глядя вслед Хани, которая быстро шла к выходу. – Храни меня, Господь, от упрямых женщин!

Хани нисколько не сомневалась, что этот последний выпад имеет самое непосредственное отношение не только к отсутствующей баронессе фон Вельтенштайн, но и к ней самой. Обида неожиданно сильно кольнула ее в сердце, но Хани ничего не ответила Лансу. Вместо этого она с достоинством покинула гостиную и не торопясь поднялась по лестнице на второй этаж.

Никакой особой необходимости лезть под душ у нее, разумеется, не было: расчесать спутанные волосы она могла и в прихожей, перед высоким, в человеческий рост, зеркалом в золоченой резной оправе. Просто ей не хотелось продолжать при Алексе этот бесконечный и совершенно бессмысленный спор, который он иронично назвал семейной сценой.

Что и говорить, Алекс был совершенно прав: спор о работах Ланса уже имел свою историю и был единственным, что омрачало их безмятежное существование вдвоем. Ланс никак не соглашался признаваться в том, что ему самому больше других необходимо, чтобы данный ему Богом талант был признан и по достоинству оценен широкой публикой. Хани так и не удалось убедить его, что такие способности просто преступно прятать в студии, а она считала непростительным расточительством то, как он обходится с готовыми холстами, небрежно составляя их у стен или сваливая в кладовке…

Хани внезапно застыла, занеся ногу на верхнюю ступеньку лестницы. Кладовка!.. Забрал ли Нат холсты, которые лежали там в самом дальнем углу?

Не раздумывая, она круто развернулась и, в два прыжка спустившись по лестнице, ринулась к дверям библиотеки. Ланс говорил, что Нат очень аккуратен и исполнителен, но шторм почти не оставил ему времени, чтобы действовать методически и тщательно: ведь, кроме картин, эконом должен был собрать еще и их вещи! Что, если он забыл или не успел заглянуть в крошечный чуланчик в студии Ланса?

Ворвавшись в библиотеку, она сразу наткнулась на чей-то взгляд. Ах да, это же шейх Карим Бен Рашид! Хани показалось, что старик смотрит на нее подбадривающе, и это придало ей уверенности. Она ринулась к куче принесенных Натом из мастерской холстов, сложенных у свободной стены. Все они были аккуратно завернуты в плотный непромокаемый брезент, и их было много, очень много, но никто не мог бы сказать с точностью, что они здесь все. Хани пришлось разворачивать каждый сверток и, отгибая края брезента, просматривать свернутые в рулоны холсты. За прошедшие две недели она довольно хорошо изучила работы Ланса и могла перечислить их все – если не по названиям, то по сюжетам. Наверно, так мать не способна забыть приметы и облик своих детей, а для Хани они и были детьми, вернее – сиротами, плодами гения, который отказывался признать их своими…

"Черт побери, все ли они на месте?" – в волнении думала она, с лихорадочной поспешностью вскрывая очередной сверток. Тревога, которую испытывала Хани, мешала ей как следует сосредоточиться и припомнить, какие именно работы Ланс хранил в чулане. Может быть, Нат все же принес их?

"Но где же "Вечерняя лагуна"? – неожиданно спохватилась Хани. Эта картина наверняка была в чулане, и она еще совсем недавно расспрашивала Ланса, как ему удалось добиться такого потрясающего эффекта. Лагуна, дремлющая в обрамлении неподвижных темных пальм, выглядела совершенно как живая. Она мерцала и переливалась в лунном свете словно полированное серебро, и Хани даже показалось, будто она видит, как по поверхности безмятежно-спокойной воды пробегает мелкая сонная рябь.

Картины нигде не было, и Хани принялась снова просматривать свертки и холсты на подрамниках, стоящие возле остывшего камина. Может быть, она каким-то образом проглядела ее?

"Господи, пусть она будет здесь!" – взмолилась Хани, но ее просьба не была услышана: "Лагуны" она так и не нашла. Значит, Нат все-таки забыл ее в чулане. И ее, и еще несколько холстов, которые стояли в дальнем углу… Прекрасные детища удивительного таланта Ланса могут погибнуть!

Принимая решение, Хани ни секунды не колебалась. Она не позволит картинам пропасть из-за глупых капризов природы и человеческого легкомыслия!

Действуя почти автоматически, Хани расстелила на полу несколько кусков брезента и аккуратно свернула их так, чтобы сверток удобно было нести. Подхватив тяжелый брезент под мышку, она выскочила из библиотеки и побежала к выходу. Времени на то, чтобы искать дождевик или куртку, у Хани не было, да это и не имело смысла: под таким ливнем она все равно промокла бы до нитки за считанные минуты.

Хани оказалась совершенно права. Лишь только она выскользнула за дверь, дождь и ветер набросились на нее с бешеной яростью, и в несколько секунд Хани промокла насквозь. Впрочем, ей было не до неудобств, которые причиняли мокрая одежда и льющая по лицу вода: просто устоять на ногах под напором урагана было очень нелегко. Хани пришлось сильно наклониться вперед, навстречу ветру и дождю, прежде чем она сумела сдвинуться с места.

К счастью, обсаженная пальмами аллея шла под уклон. Правда, земля так сильно размокла, что Хани не столько бежала, сколько скользила, отчаянно размахивая руками и думая только о том, чтобы не упасть. Но все равно она несколько раз потеряла равновесие и в результате затратила на дорогу целых пятнадцать минут вместо обычных пяти. В конце концов ей все же удалось благополучно спуститься на побережье, но к тому моменту, когда сквозь плотную пелену падающей с неба воды проглянули размытые очертания коттеджа, Хани была в состоянии, близком к панике. Дождь лил как из ведра; бурные волны, гонимые шквалистым ветром, наступали на берег, и Хани со страхом подумала, что коттедж уже могло затопить.