Самый завидный подонок (СИ) - Мартин Анника - Страница 48

— Ты такая чертовски мокрая. — Он тянет мои трусики вниз по ногам, стягивает и разрывает их. — Ты убиваешь меня. Ты убиваешь меня своей тайной горячностью.

Он сжимает мою икру.

— Подними.

Дрожа, я подчиняюсь. Он освобождает меня от трусиков, пальцы и ткань скользят по моей лодыжке. Он перекидывает мою ногу через плечо, открывая меня для себя. Воздух ударяет в мою разгоряченную сердцевину.

Я хватаюсь за поручни по обе стороны от себя, пульс учащается. Я не имею права быть здесь.

У меня нет никаких прав на этого человека.

Он целует мой обнаженный холмик, терзая его своим ртом, проникая губами глубже между моими складками. Я издаю сдавленный крик, когда он касается моего клитора.

Уверенные руки нажимают на плоть, чтобы раскрыть меня шире. Я извиваюсь и хнычу, когда он проводит языком по всей длине моей киски.

Он крепко обнимает меня.

— Вики, Вики, Вики, — выдыхает он в мое тепло, безжалостно облизывая меня. Жесткие усы царапают внутреннюю поверхность моих бедер.

Я чувствую себя дико. Моя кровь густая, как теплый мед, пульсирует в моих венах.

— Я нуждался в этом, — выдыхает он, — так чертовски долго. — Каждое его слово щекочет мой клитор. — Так чертовски долго. Я так долго нуждался в этом.

Затем его язык оказывается на мне, мягкий и теплый, длинный и плоский.

Мои лопатки прижимаются к стене, когда он гладит меня выше, вызывая прилив чувств к кончику моего бутона.

Каждое движение его языка усиливает ощущение. Его облизывания безжалостны. Беспощадны. Блестяще и целеустремлены, как и он.

Он изменяет форму своего языка. Теперь он кажется заостренным и колючим.

— Пожалуйста, Генри, пожалуйста.

Грубые пальцы сжимают мои бедра. Его язык, кажется, действительно прижимается к моему бутону.

— Я не знала, что язык может принимать так много… форм.

Он перестает лизать и смотрит на меня, темные волосы растрепаны, глаза блестят. Он самое красивое существо, которое я когда-либо видела.

— Вот что ты получаешь от всего этого? — спрашивает он. — Удивительный мир человеческого языка?

— Нет! Пожалуйста, вернись!

— Мне нравится, какая ты влажная для меня. — Он проводит капелькой влаги по моему бедру до того места, где она исчезает. Он находит другую.

Он нужен мне так сильно, что я дрожу.

— Ты должен вернуться. — Пот струится у меня по спине. — Пожалуйста.

— Ты еще сексуальнее, когда умоляешь.

Я хватаюсь за поручень.

— Пожалуйста.

Его рот снова рядом с моим клитором — я могу сказать это по теплу его дыхания. Он удерживает меня на месте, заманивает в ловушку своими руками и ртом. Я его пленница.

Наконец-то его рот снова на мне. Он пирует на мне. Я хнычу и извиваюсь.

Горячие, решительные пальцы сильнее впиваются в мою задницу, пока он лижет меня до исступления. Мир начинает растворяться вокруг меня.

Когда он втягивает клитор в рот, мое дыхание становится поверхностным.

— О, — говорю я. Одно короткое, резкое восклицание.

Он делает еще один рывок, и удовольствие захлестывает меня, обрушивается и разбивается об меня, как волна. Взрывы прибоя, удовольствия и раскаленного добела света.

Моя голова откидывается на стенную панель. Мое дыхание становится прерывистым. Он прекратил лизать, но его рот нависает надо мной, как будто он может вдохнуть мой экстаз.

Он поднимается по моему телу, чтобы встать передо мной. Я дрожу.

Его руки ласкают мои щеки, когда он осыпает мое лицо поцелуями.

— Мы идем туда, детка, и я собираюсь раздеть тебя догола и вытрахать из тебя весь дневной свет. Я собираюсь трахнуть тебя так, как будто завтра не наступит. Тебя это устраивает? — Он снова целует меня. Снова.

Его слова отравляют мои вены. Хорошие наркотики, дикие и опьяняющие. Мой разум думает «да», а потом я шепчу. Да, да, да, в ритме его поцелуев.

Он отстраняется, изучает мои глаза.

Я произношу его имя одними губами. Долго и медленно, я произношу одними губами. Ген-ри.

Он прерывисто выдыхает. Его руки на мне. Он собирается взять меня. Я кричу, когда меня разворачивают. Он несет меня через свой дом, мимо приглушенного света. Антикварной мебели. Кухни. Стен. Зала. В просторную спальню.

Он бросает меня на кровать. Я немного отползаю, и он подползает прямо ко мне, хватает меня за ноги и дергает под себя.

— Куда это ты?

Мне не нравится ни прошлое, ни будущее. Мне не нравятся никакие роли. Он принимается расстегивать жемчужные пуговицы, пальцы у него дрожат.

— Я никогда так себя не чувствовал, — говорит он, внезапно становясь серьезным. — Я никогда не чувствую себя так запутанно. Твоя юбка была инженерной проблемой, которую я должен был понять, но я чувствовал себя… медведем. Мои руки, словно лапы у медведя.

— Мне это понравилось.

— Я серьезно. Ты — все, о чем я мог думать все эти недели.

— Я тоже, — говорю я. — Я наблюдаю за тобой. Я пытаюсь не хотеть тебя, — говорю я.

Он удовлетворенно рычит, когда касается моей кофточки.

— Черт, ты всегда их прячешь?

— Вроде того, — говорю я.

Он опускает чашечки вниз, так что они оказываются у меня под грудью.

— Тебе нужно разобраться с этой юбкой прямо сейчас. Мне, черт возьми, нужно, чтобы ты это сделала. — Его голос вялый от похоти и отчаяния.

Я расстегиваю юбку, пока он ласкает языком мою грудь. Затем он заставляет меня снять остальную одежду.

Я обнажена под ним, как и представляла, но он не исполняет свою часть. Я представляла себе горячего, высокомерного Генри в его красивом костюме, грубо использующего меня.

Вместо этого он проводит рукой по моей коже, как будто изучает меня. Составляет карту. Наслаждаясь той, которую я прячу под одеждой. Наслаждаясь Вондой.

Это уже чересчур. Слишком большая уязвимость.

— Генри. — Я протягиваю руку вверх.

Он хватает меня за кисть. Целует палец. Держит их зажатыми в своих.

— Шшш.

Он проводит двумя пальцами под моей грудью, легким движением, которое слегка подталкивает ее вверх.

— Я буду любить тебя прямо здесь. — Он скользит ладонью вниз по изгибу моего живота. Я дрожу от его прикосновений. — И здесь.

Хватит болтать, думаю я.

Пальцы блуждают по моему бедру, нажимая, запоминая.

— Здесь.

Он толчком раздвигает мои ноги. Мое сердце подпрыгивает к горлу, зная, что сейчас произойдет. Он лениво проводит пальцем по моему холмику. Я выгибаюсь, когда он касается моего клитора. Не сводя с меня стальных глаз, он играет с моими чувствительными складками.

— Ты такая красивая.

Он не просто запоминает меня, он видит меня насквозь. Все возможности, скрытые вещи. Как в отеле «Морено». Он видит красоту там, где все остальные видят щебень для свалки.

Я хнычу. Странный звук для моих ушей — страдание, смешанное с абсолютным удовольствием.

— Я с тобой, детка.

Все это время я думала, что худшее, что может случиться, — это то, что меня разоблачат как Вонду.

Я была неправа.

Самое худшее, что может случиться, — это вероятность того, что он может полюбить Вонду.

Я вырываю свои руки из его хватки и притягиваю его ближе.

— Не совсем справедливо. Ты до сих пор одет. — Я тянусь вниз к его члену, хватаю выпуклость, обхватывая пальцами как можно лучше, пока он все еще в штанах.

Я знаю, когда у меня все получается, потому что он рычит. Я тяну, стирая все, что он делает. Я кусаю его за ухо, возвращая контроль.

— Не. Справедливо, — произношу я.

— Справедливость — для судей. — Он возвышается надо мной и расстегивает ремень, глядя на меня обнаженную под ним. Он выдергивает его из петель для ремня, такой горячий и грубый.

Нежное настроение исчезло.

— Я планирую быть совершенно несправедливым по отношению к тебе. Я собираюсь использовать все преимущества. Я собираюсь держать тебя обнаженной подо мной и трахать тебя, пока ты не начнешь выкрикивать мое имя.

— Э-э, — говорю я.