Настоящий американец - 2 (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 17

– Надо ехать в полицию, – предложил я. Услышанное в голове не укладывалось. Какой-то хрен из Эфиопии, да я понял, что речь идет об итало-эфиопской войне, решил объявить личную вендетту Аньелли из-за того, что самолеты с которых сбрасывали химическое оружие были сделаны на заводах этой семьи. Ну так и шел бы взрывать те заводы, причем здесь юная девушка, которая в тридцать шестом году еще под стол пешком ходила?

А сам-то? Пришедшее сравнение заставило похолодеть. Я ведь тоже мститель, только планы у меня грандиознее. Я не ограничиваюсь одной семьей, моя цель уничтожить целую страну. И в этот момент, несмотря на злость, что я испытывал к тому, кто хотел убить мою Вайлетт, я начал ему сочувствовать. Представил его боль от смерти семьи и постигшее одиночество, представил, как ему пришлось выживать, как он мечтал каждую минуту о мести и вот, наконец, свершилось, он встретил на своем пути представительницу ненавистной фамилии. Но тут на его пути становлюсь я.

Черт, Федя, ты о чем думаешь, совсем ополоумел?! Вайлетт ни в чем не виновата, и она твоя девушка! Так что сдашь ты этого эфиопа полиции без всякого внутреннего протеста.

– Нет, никакой полиции! – перебила мои мысли Вайлетт. – Эта история ни в коем случае не должна стать достоянием общественности! Нашу семью тогда с дерьмом смешают! То, что было на войне, должно там и остаться, – последнюю фразу она произнесла почти шепотом.

– И что ты предлагаешь с ним делать? – я качнул головой в сторону багажника. – Паяльник в задницу, а потом ноги в ведро с цементом и в море? Так я не по этой части и ничем подобным заниматься не буду.

– Надо звонить отцу, – тут же предложила выход Вайлетт.

– Звонить отцу, звонить отцу, – передразнил я ее, понимая, что выбора у меня нет. Не отпускать же этого урода и ждать, что он опять нападет на Вайлетт. А самому убивать при свидетеле, это прямая дорога на крючок шантажиста. Допустим, Вайлетт я поверю, но она не сама по себе и интересы семьи для нее всегда будут в приоритете.

В этот момент наш пленник напомнил о себе. В задней части машины раздался стук по металлу. Видимо, пришел в себя и пытается выбить дверцу багажника. А я так рассчитывал на тесноту из-за его малых габаритов. Пришлось остановиться, благо что мы все еще не выехали с проселка.

В свете зажигалки я увидел полные страха и безысходности глаза негра.

– Извини, приятель, лучше бы тебе оказаться в полиции, но ты сам выбрал свою судьбу, – сказал я ему и очередным ударом по голове отправил его в нокаут.

Остальной путь до ближайшей автозаправки обошелся без приключений. Здесь помимо собственно колонок с бензином был еще и небольшой круглосуточный магазинчик. Рядом со входом я увидел то, что нам и было нужно – телефон-автомат под козырьком веселенькой бело-зелёно-красной раскраски.

– У тебя есть монеты? – спросил я у Вайлетт.

– Откуда? Я что по-твоему на светский приём потащу с собой кошелёк с мелочью? – отлично, к девушке вернулась стервозность, значит идет на поправку.

– Окей, поищу у себя, – я заглянул на заднее сидение, куда бросил свой безнадёжно испорченный фрак и достал из его кармана бумажник, который умудрился не выронить в драке. – Жди меня здесь, – бросил я девушке и, выбравшись из машины, пошел в магазинчик.

– Good night, senior. I need exchange. Could you help me? – спросил я и протянул несколько купюр продавцу. Кто его знает сколько тут стоит звонок в Турин, так что я решил запастись монетами как следует.

Ожидаемо работник заправки уставился на меня как на пришествие зомби. Собственно, на него сейчас я и походил: с ног до головы залитый грязью, с разбитым лицом и стесанными в кровь костяшками пальцев. Но магия денег оказалась сильнее иррациональных страхов, и он без вопросов поменял мне бумажные лиры на монеты. Еще я купил сигареты, мои промокли, оставил продавцу пятьсот лир на чай, что еще больше смягчило его взгляд. Теперь стало видно, что продавец больше не думает о странном покупателе, а мысли его направлены только на грязный пол, который после моего визита придется мыть, но за пятьсот лир продавцу это было совершенно не в напряг.

– Иди звони, – вернувшись к машине, я пересыпал в ладонь девушки мелочь. – Ты лучше объяснишь все отцу. Боюсь, меня с ним даже не соединят.

– Скорее всего, – подтвердила Вайлетт мою догадку.

Когда она шла к телефону-автомату из магазина выглянул продавец, все же не удержался от любопытства, как бы его потом не кокнули как лишнего свидетеля. Интересно, а меня та же участь не ждет? Я уже сталкивался с людьми Аньелли и папашей Вайлетт, так что отмахнуться от подозрений было сложно. Закопают и глазом не моргнут. Рядышком с эфиопом.

Я вновь вылез из машины и тоже пошел к телефону. Девушка как раз повесила трубку.

– Позвоню в отель, скажу, что приеду утром, – сообщил я ей.

Сам, разумеется, никуда не звонил. Эта сцена была лишь для того, чтобы потом правдоподобно звучало мое заявление, что я звонил послу. Опять буду им прикрываться.

– Я видела на дороге неподалёку карман для влюблённых, – сказала она, когда я вернулся в машину. – Нам туда. Отец сказал ждать нас в нем с потушенными фарами. Я его, кстати, в нашей римской резиденции нашла, так что ждать придется не очень долго.

– На этих стоянках для парочек местные гоптики влюбленных грабят, – сообщил я ей.

Вайлетт в ответ прошила меня нечитаемым взглядом, и я предпочел не спорить.

– А ты как меня нашел? – вдруг спросила она.

– Показалось странным, что ты свернула от отеля и я решил проследить, – ну не говорить же ей о приступе ревности, захватившим мой разум. Я вообще чувствовал себя перед Вайлетт виноватым. Черте что о ней думал, мысленно гулящей девкой называл, а оказалось, что все это результат моей испорченности. Сам, в общем, моральный урод.

– Спасибо тебе, если бы не ты…, - девушка недоговорила, опять раздался всхлип и полились слезы. Еле успокоил.

Ждали мы часа три и, наконец, на дороге показался свет фар сразу нескольких машин идущих колонной. За это время негр пришёл в себя, мы слышали как он стонет, но он больше не пытался выпинывать дверь багажника, так что бить его не пришлось.

Машины, с десяток чёрных фиатов остановились возле нас и из головной вылез отец Вайлетт. Мы поддались ему на встречу. Вайлетт с радостью, я с опаской. Она что-то говорила отцу на итальянском, но он резким жестом оборвал ее и остановился напротив меня.

В ту же секунду рядом со мной нарисовалось его сопровождение, сплошь с бандитскими рожами. Двое крепко схватили меня под руки, а папаша Вайлетт, что есть силы ударил меня в живот, а затем еще пару раз. Вот-ведь суки итальянские, даже про посла сказать не дали.

Вайлетт пыталась вмешаться и что-то отчаянно кричала. Может это меня и спасло. Меня достаточно бесцеремонно усадили в одну из машин, из которой я наблюдал за тем, как открывают и закрывают багажник, пригнанного мною сюда Фиата. Затем колонна, включая Фиат с пленником внутри, тронулась в сторону Реджо-ди-Калабрио. А спустя сорок минут меня вышвырнули из машины напротив моего отеля.

Проклиная всех Аньелли скопом, в особенности папашу Вайлетт, а для кучи и остальных итальянцев, я зашёл в холл и поймал на себе очередной полный ужаса взгляд, на сей раз на меня взирал портье.

– Из музея я, чего так удивляешься? – счел нужным пояснить я и, оставляя за собой грязные следы от туфель, поднялся к себе в номер. Раздевался я уже стоя под душем. Теплая вода смыла с меня грязь с запекшейся кровью и я, не вытираясь полотенцем, вышел из ванной, на остатках волевых добрел до кровати и рухнул в нее.

Глава 8

Тело ломило, голова раскалывалась, живот тянула тупая боль – все это я почувствовал после пробуждения.

– Сходил, называется, на прием в честь себя любимого, – кряхтя, я еле сполз с кровати и дохромал до ванной.

Ну, хоть по лицу не били. Из зеркала на меня смотрел все тот же красавчик, если, конечно, взгляд ниже шеи не опускать. Дальше шел сплошной синяк.