Сопротивляйся, меня заводит! - Лакс Айрин - Страница 14

– Я люблю крепче и жестче, – выдал севшим голосом Якуб.

Плюнув на приличия, я сунула руку к нему в трусы и сжала изо всех сил железную сталь его прибора.

– Так годится?

– Ооо… Подвигай пальчиками немного, а потом… в ротик! Вот сюда!

Нахал надавил большим пальцем на мои губы, ввел палец внутрь и начал им двигать.

– Соси.

Я двинула вверх и вниз по его члену. Горячая каменная твердость лишала благоразумия. Контраст пульсирующего великолепия с нежной кожей… Мне хотелось исследовать его член пальцами – каждую выпуклость, каждую венку. Не сдержавшись, я смахнула подушечкой большого пальца капельку смазки и размазала ее по крупной головке.

– Пора… – рыкнул. – На колени!

Я едва не рухнула. Признаюсь, мне хотелось этого! Слишком много всего накопилось и навалилось, нервная система не выдерживала, и какая-то часть меня, просто ошизевшая от всех жизненных трудностей, была готова творить безумства.

Опуститься на колени и взять у него в ротик…

Якуб прикрыл глаза, предвкушая блаженство, наблюдал за мной через полуопущенные ресницы. Я снова провела пальцами вверх, а потом вниз и… еще ниже! Нащупав искомое, на миг простонала: даже яйца у него были просто шикарные: большие, горячие и гладко выбритые, прикасаться одно удовольствие. Даже немного жаль, а потом я их сжала как следует!

– Что ты… – выдохнул и простонал. – Ах ты ж сучечка!

О да… У меня в ладони находились его большие яйца – такие потяжелевшие, полные и нежнейшие.

Глава 9

Я сдавила пальцами крепче. Якуб выматерился.

– Хватит… – рыкнул грозно.

По телу скользнула дрожь. Я с трудом сдерживалась, сжимала бедра изо всех сил, но чем крепче я их сжимала, тем сильнее было возбуждение. Якуб был прав: по ногам вот-вот потечет от таких жарких игрищ и обменов предложениями. Но мне хотелось показать ему и другую сторону: я тоже его возбуждала! Причем, довольно сильно.

Не был исключен вариант, что он возбуждался только от мысли доказать свое главенство и первенство во всем, но сейчас я предпочла не сомневаться, а действовать. Его палец до сих пор находился у меня во рту. Я крепче обхватила его губами и принялась двигаться по всей длине, облизывая языком и посасывая, продолжая сжимать его яйца так крепко, как только могла.

– Сукаааа… – прохрипел сдавленно и двинул бедрами. – Ммм… Ооох…

Я думала, что он вот-вот сдастся! Пот катился по его вискам, возбуждение никуда не делось – его член стоял так же крепко, казалось даже, что окаменел еще больше, но он не спешил молить о пощаде! Неужели Якуба совершенно не волновали болезненные ощущения?

– Продолжай… – простонал, наклонившись. – Может быть, даже получится из тебя неплохая госпожа. Я готов тебе отдаться с условием, что ты меня оттрахаешь. Оседлаешь… Выдоишь досуха! – снова двинул бедрами. – Вот так да… Покатай их немного.

Что творилось? Я уже сама не понимала! В какой-то момент я ослабила хватку и принялась поглаживать, перебирать пальчиками, сминать его яйца ласковее, чем должна была.

– Умница, – Якуб надавил свободной рукой на мою шею. – А теперь на колени, госпожа, и в роо…

Договорить нам не дали. Предаться разврату – тоже! Откуда-то сверху на меня внезапно посыпалась пыль!

Бум-с!

Сухой звук удара!

– Пошли пгочь, извгащенцы! – раздался картавый окрик.

И снова бум-с… Полетела пыль! Я мгновенно очнулась, выпала из морок дурмана и вернулась в реальность.

Я мгновенно поняла, что случилось, и даже не знала: смущаться или смеяться? Потому что Якуба дубасил по спине метлой сухой старичок среднего роста, в рабочей робе и засаленной кепочке. От него довольно сильно несло вчерашним перегаром, но это не мешало ему виртуозно колотить Якуба метлой, с которой сыпались засушенные листочки и пыль.

Дворник дубасил от души, матеря нас картаво. Якуб рыкнул и развернулся мгновенно, задвинул меня за спину ручищей. Через миг он отобрал метлу у дворника и переломил через колено, расшвыряв обломки.

– Мой инвентагь! Пегед завхозом ответите! – завопил старичок и пригрозил маленьким сухим кулачком.

– Держи, батя, купи себе новую метлу и не ори! – Якуб сунул старику в ладонь денежную купюру.

Тот зашипел рассерженно, словно в него кипятком плеснули.

– Капиталисты пгоклятые! – возмущался, однако крупную купюру прикарманил мгновенно и пошел прочь, подобрав обломки метлы. – Стыд! Позог… Сгедь бела дня! Сталина на вас нет!

Пока старик возмущался, я заняла место во внедорожнике, на заднем сиденье, и пристегнулась. Специально села на заднее сиденье, чтобы Якуб не смог меня лапать! Он посмотрел на меня лукаво и хмыкнул.

– Ладно. Поехали! Хватит стариков дразнить… да? – ухмыльнулся.

– Якуб!.. – позвала его.

– А?

– Поправь.

– Что?

– Ну…

Я скосила взгляд на его красные трусы, головка члена приветливо выглядывала из-под резинки трусов.

– Ааа… Ты про это! – придвинулся. – Приведи в порядок! Немедленно! – снова скомандовал.

– Уверен?

– Отшлепаю.

Пришлось натягивать его трусы, но наглец и в этой ситуации успел сделать кое-что неприличное… Маньяк быстро мазнул большим пальцем по головке своего члена, снимая смазку, и надавил на мои губки. Через миг его палец нагло протиснулся в ротик и надавил на язык, растерев там пряную солоноватую каплю мужской смазки.

Якуб смерил меня довольным взглядом с головы до ног, ухмыльнувшись.

– Теперь хозяина на вкус знаешь! – погладил щеку большим пальцем.

– Какой из тебя хозяин?! – возмутилась я, чувствуя его вкус у себя во рту.

– Хороший. Заботливый! А теперь поправь на мне одежду или не поправляй, но тогда перевернись на живот и насаживайся на мой член… – пошло двинул бедрами.

– Дворник тебе еще один штраф выпишет!

Я быстро поправила трусы, а справиться с ширинкой так быстро не получилось! Даже кончик ногтя сломала, воюя с тугой молнией.

– Одеваешь на троечку, – прокомментировал Якуб. – Раздеваешь на восьмерочку, – добавил. – Есть куда стремиться. Пристегнулась хорошо?

Он наклонился, влез мощным телом в салон, начал проверять, как я пристегнулась, снова трогая мои бедра, талию и грудь.

– Ты просто меня лапаешь!

Он повернулся в мою сторону. Лукавый, темный взгляд, полный грешных желаний пленил меня, а еще у него были потрясающе длинные ресницы. Но больше всего на лице Якуба манили его губы – красивые полные. Хотелось ощутить их на вкус. Не отдавая себе отчет в том, что я делаю, я быстро обняла его за плечи и приблизилась, мысленно плавясь от предвкушения поцелуя с ним.

Каким он будет? Таким же диким, необузданным и пошлым? Или глубоким и страстным?

Я была готова это узнать. Даже приготовилась к тому, что после поцелуев он точно завалит меня на сиденье и овладеет, но ничему из этого случиться было не суждено.

Якуб среагировал моментально и повернулся щекой, а при следующей моей попытке поцеловаться он вообще сжал ладонью мою шею и отстранил: быстро, властно. Якуб ощутимо сдавил шею, пригвоздив меня к месту, и удержал:

– Не надо. Я не целуюсь! Ни с кем… – и отодвинулся окончательно, захлопнув дверь.

Я почувствовала себя опустошенной, когда мужчина занял водительское место и без лишних слов завел автомобиль. Опустошенная и отвергнутая, выпотрошенная, как рыба…

Обида мгновенно разлилась по всему кровотоку ядом. В глазах защипало. Я понимала, что поступила, как последняя дурочка. Он со мной на секс во всех позах договорился, обещал отыметь всюду, как шлюху, а я полезла к нему с поцелуями.

После всего сказанного и сделанного!

Не дура ли?

«Дура… Дура… Дура!» – хотелось закричать.

Еще больше хотелось отмотать немного назад и предотвратить жалкую попытку, тогда не сгорала бы от стыда и горькой обиды. Всегда неприятно быть отвергнутой. Действия Якуба прямо намекали: на секс сгодишься, а на большее – нет.

Внезапно острая боль пронзила грудную клетку. Я даже испугалась, что у меня стало плохо с сердцем, как у моего папы, который был сердечником и страдал от приступов в молодом возрасте…