Плетеная сказка (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 24

— Паново недалеко, я — за, — выдала Ленка.

Тоже, видимо, задолбалась строить нереализуемые планы по допросу лаборанта. Стали собираться, но Федот, как назвался сатир, сказал, что он «пешком». Ну ладно, хрен с ним, решил я. Поедем на байке, полюбуемся окрестностями, на идиота полюбуемся, мозги разгрузим.

И офигел: после выхода из Стального сатир бросил «догоняйте», пригнулся и втопил… блин, километров пятьдесят в час! Не спринтом каким, а… ну видно — нормальная скорость для него, если и не прогулочная, то не напрягающая.

— Офигеть, — поделился я с Зелёнкой, догоняя бегущего.

— Ты и быстрее можешь, — дополнила Ленка. — Но да, офигеть.

Так этот деятель, на бегу, ещё и умудрялся разговаривать и отвечать на вопросы! И за пару часов мы до Паново, в этакой мрачной пуще, добрались. Заодно я, кажется, понял что делать. Ну, в плане как «урегулировать» ситуацию. Потому как даже если я, положим, перебью нечистиков — они появятся. Новые личности, но ситуация практически гарантировано повторится — нечисть к выпивке даже не небывальской расположение имеет. И на отказ сатиров «угостить» новый Леший отреагирует агрессией, причём будет в определённом смысле в своём праве: «его не уважили».

А если «угостят» — то ситуация, судя по всему, повторится. Так что тут надо разрулить ситуацию «по правде», чтоб нечисть сатирам не мешала, а не прибивать дебоширов.

Само селение было именно деревенькой на десяток домов — сатиров и вправду было немного. Но с учётом показанных Федотом физических возможностей — виноградные… ну, наверное — рощи, удивления не вызывали. Правда, буйство нечисти было заметно — часть кустов поломана.

Кроме того, круглое здание хранилище из глины было в нескольких местах продырявлено.

— Ломятся, вино воруют, напиваются, ломают кусты, — перечислял скотства нечисти Федот. — И всё хуже и хуже, Тольку чуть не прибили на прошлой неделе, хотел остановить Лешего.

— Рогами? — утончённо пошутил я.

— Словами, — сморщился сатир.

— Так, ладно. Лен, я тут сам, возможно, получится договориться. Лешего я чую.

— В винограднике, — кивнула Зелёнка.

— Нажрался опять и лозу ломает, — круничился Федот.

— А ты посмотри, есть ли нечисть, кроме лесной. С лесной, думаю, разберусь.

И потопал я в виноградник. Зрелище было скорбным, по пути к местопребыванию Лешего валялись в дугу бухие шишки, рощевые и прочая шелупонь. И сам виноград был частично обожран, частично обломан. От души буянили.

Леший обнаружился в центре виноградника, валялся на земле, а пара кикимор кормили его виноградом. Бухие все трое, да и по периметру храпела нажравшаяся нечисть.

— Леший, — негромко позвал я алкашню.

— А? Шонада? Тыхто? — попытался сконцентрировать на мне косящие глаза нечистик. — Ты хто такой?! Я тебя не звал! Иди…

— Сам нахер иди, — не стал я дослушивать. — И вообще, встать, когда с тобой моё Бессмертие беседовать изволит! — проявил я корону и приосанился.

Но Лешак был реально «в дугу». И отмахнулся от меня. Причём ладно бы фигурально. Но нет, лапа нечисти-оборотня приняла вид дубового ствола и обрушилась на меня. Был бы я человеком — гарантированный звиздец, отметил я, расплющенный в тросы.

Ну и сам напросился, заключил я, примерясь к так и не втянутой лапе-бревну. Лешак тем временем пьяно ржал на тему «ушёл куда-то», поддерживаемый хихикающими кикиморами. Ну а я захватил тросами руку-ствол и начал неспешно, с толком и расстановкой, его перепиливать.

— Эээ… больно! — через минуту закопошился Лешак. — Ты хто такой?! Да больно же! Отпусти! — вопил он, пытаясь выдернуть, изменить и как-то оберечь перепиливаемую лапу. Но эта лапа уже была «моя», так что нихрена у него не вышло.

Выл, орал, угрожал, потом — заплакал, шмыгая носам взмолился о пощаде.

— Пощадить, говоришь? — сформировал я башку.

— Пощадить, — истово закивал Леший. — Только не увечь, добрый… А ты кто? — пригляделся он уже заметно протрезвевшими буркалами.

— Кащей я, Бессмертный, — вежливо представился я.

— Вот, лядь, попал, — вытаращился Лешак.

— И не говори, — подтвердил я. — Напал бесчестно, ну и вообще. Сейчас тебе лапу отпилю, на стену замка повешу. А потом ещё что-нибудь отпилю, — хозяйственно присмотрелся я к с чего-то заикавшему Лешему.

— Пощади, Бессмертный! — взмолился он. — По пьяному делу я обознался!

— Тогда будем с тебя виру требовать, — оскалился я.

И озвучил — так и так, за селением присматривать, подчинённых в узде держать. И… не более двух дюжин бутылок в год. Сам выпьет, кикиморам-шишигам отдаст — сам пусть решает.

— Смилуйся, Бессмертный, — заныл лешак. — Да мне даже горло промочить не хватит!

— Значит будешь с промоченым горлом. Но без лапы. И без ноги… или головы? — вслух размышлял я.

— Не надо! Согласен я, — страдал лешак.

— Слово?

— Слово моё, хозяина Лесного, — буркнул Лешак и получил свою лапу взад.

Тут же превратил её в лапу, с довольно неприятными ранами — мной пропиленное отображалось в нетрансформированном теле. И скорбно упёрся в лес.

А я, довольный потопал к байку — были у меня опасения, что «не срастётся», придётся Лешака гробить. Не очень хотелось, если честно, но как вышло — зашибись. Слово дал, а значит, не только буянить сам не будет, но и подчинённой нечисти не даст.

И по пути у меня включились мозги. А то мы с Ленкой, как бараны, упёрлись в «похитить» и в «Стальном». А на самом деле — всё решалось гораздо проще.

Подошёл, оповестил уже четвёрку ожидающих сатиров, что «проблема с лесной нечистью» решена. На что, помимо спасибок, выслушал резонное — «а должны мы что?» Вот Федот не уточнил, а теперь можно сатиров солидно потрясти, они богатые… Только не нужно.

— Через полчаса скажу, — отмахнулся я. — Лен, надо поговорить.

— Мне тоже, Кащей, — махнула ушами Зелёнка.

Отошли в сторонку, ну и я, как вежливый Кащей, представил первое слово даме.

— Я подумала, — начала Ленка. — Мы глупостями занимались. Этот лаборант — представитель, разъездной агент фирмы! Зачем нам его в Стальном ловить, когда можно… — посмотрела на мою ехидную морду, надулась. — Вот ты злодей! Ты специально не говорил?!

— Да нет, сам только сейчас понял, как и ты, — хмыкнул я.

Посмеялись немного — реально смешно вышло, прикинули. Вообще — моя идея с «платой от сатиров» выходила вполне приемлемой. Домовые и амбарные у них тоже от рук отбились, а фирма, где наш вредитель работал, как раз и специализировалась на домашней нечисти.

Так что нашей «платой» был найм для решения проблем этой самой фирмы. И сохранение в секрете этого факта.

Сатиры на нас долго непонимающе, а потом и подозрительно пырились, но потом просто махнули рогами. В общем-то — не их дело, на кой это нам, а «плата» — посильная.

А через сутки свалился я этому типу, в виде тросов на голову. Поймали мы лаборанта на обратном пути из Паново. И хорошо, что у Зелёнки зелья в её рюкзачке хранились, всегда под рукой, а то пришлось бы ещё и в Стальной мотаться.

Но поймал, напоил сначала зельем правдивости, а после допроса — забвения. Дождались мы, когда лаборант этот на телеге очнётся, сели на байк лицом к лицу и начали совещаться.

— Она над нами издевается! — веско постановила Зелёнка. — Посылаем этот список нафиг, всё это — фигня!

— Не думаю, — протянул я. — Просто в этом, скорее всего, замешан руководитель фирмы. А лаборант просто получил распоряжение.

— Ну… возможно, — признала Ленка. — Но мы до этого руководителя точно не доберёмся!

— Угу.

— И что будем делать?

— Да как и собирались — в Быстрое. Посмотрим, что там выйдет.

— Ладно, давай попробуем, — согласилась Ленка.

Но вообще — её понять можно. Потому что под зельем лаборант выдал нам такой расклад: нечистик, который улучшал благосостояние одного из селений (полевой, выводящий на запредельные параметры созревания и урожайности всякие агрокультуры) был захвачен не «по злобности, а только научной надобности для». Распоряжение дал начальник, но нечистика изучали, использовали узнанное в наработках и… просто отпустили.