Оборона Дурацкого замка. Том 4 (СИ) - Ютин Макар - Страница 7

— Где мы, Госпожа? Неужели... это Желтый Источник?

— Нет, мой маленький ослик, ты на Луне. Обратной ее стороне, обычно недоступной человеческому взору, — Трансформация окончательно завершилась. Перед ним предстала фигура невысокой женщины с аккуратными маленькими ступнями, восточного вида одеждой, изрядным количеством украшений на руках, лодыжках, шее и даже ступнях, а также смазливым лицом и бархатной смуглой кожей цвета кофе с молоком. Ее нельзя было назвать умопомрачительной красавицей. Практически не уступала Ба Мяо, это правда, но от целой Богини ждешь чего-то большего. Однако от всего ее облика веяло какой-то темной, будоражащей сознание харизмой.

Волнение старого мужа перед первой брачной ночью со злоязыкой молодой невестой. Страх и желание юной, неопытной девушки, которая впервые пробует игры с причинением боли. Нервное возбуждение пойманных с поличным любовников. Сладкое убийство давнего врага от яда или кинжала в спину, а также многие, многие другие подобные ассоциации. Темная сторона желания, темная сторона удовольствия, сладкая боль и будоражащее чувство грехопадения.

Все это вызывала она одна — почти забытая Богиня Нингаль. Та, что живет по другую сторону Обители, Владычица обратной стороны Луны, ее истинного облика. Да, с третьего раза Саргону все же удалось правильно установить личность своей новой знакомой. Зато теперь становилось более понятна и та разруха, в которой оказался родной домен темной Богини Аркада, и ее незавидное положение. Даже показательное добродушие и спасение от смерти в очередном демоническом плане.

Ведь сейчас на потрепанном, изгвазданном, вонючем халате Саргона все еще держался начертанный кровью символ Нингаль. Который он перед боем счел бесполезным, но не стал пытаться стереть в надежде на последующее раскрытие. Что ж, недаром древние призывали бояться своих желаний. Впрочем, пока красавица перед ним не показывала враждебности. Даже наоборот, жаждала пообщаться.

Впрочем, сам попаданец тоже оказался не прочь поговорить с ней. Прояснение обстановки, возможные преференции или знания, а также ее сладкая греховная аура, которая била ему по мозгам и заставляла пожирать тело девушки похотливым взглядом. Благо, там явно было на что посмотреть — странный эффект, из-за которого он не мог разглядеть в подробностях ее статую спал, стоило только Богине предстать перед своим гостем в более плотском облике.

В чуждом свете разбойничьей злой Луны над безмолвным пепельным миром она выглядела женщиной-несбыточной мечтой. Той, кто стоит на вершине и позволяет совершать подвиги в свою честь, но редко остается благосклонной к героям. Скорее идеал, фигура преклонения, чем спутница жизни или неприступная красотка, которая все же падет в чьи-то объятия.

Ее черты лица притягивали и манили сочетанием порочной и вместе с тем отстраненной, скульптурной красоты, фигура волновала сердце, особенно в сочетании с фривольными одеждами древнесирийского или вавилонского толка. Кожа казалась сделана из тонкой, невероятно красивой и мягкой ткани. И все-таки Богиню нельзя было спутать с человеком. Ее щеки просвечивали, стоило одному из лучей пасть на лицо, темная склера бликовала, как озеро темной ночью, золотая радужка сияла словно бы отдельно от глаз, где-то из глубины черепа. А тяжелые, густые волосы выглядели эфемерно, будто плотный магический дым с серебряными нитями.

Впрочем, все эти черты не отталкивали, скорее вызывали почтительную оторопь и тайное желание. Однако восхищение и робость сильно слабели, стоило только Нингаль показать зубы в улыбке, пусть даже мимолетной. Красивые, белые, ровные, но что-то царапало воображение, придавало женщине сходство с хищной пираньей. Только потом Саргон догадался: задние зубы, которые у людей жевательные и плоские, у Богини оставались клыками. Человеческими, правда, но все равно они вызывали ощущение неправильности и жути.

Зато ткани дорогой одежды на грудь явно не хватило, и, в ее тонкой выделке, если присмотреться и слегка подстегнуть воображение, можно было разглядеть торчащие соски.

"Интересно, какого они цвета? Более светлые или более темные?"

— Куда ты пялишься? — Она слегка приподняла брови, а потом понимающе прищурилась, — Ночь со мной будет стоить для тебя слишком дорого, смертный. И у тебя все равно нет и не будет такой цены, — Спокойно сказала женщина, пока новобранец спешно отводил взгляд от глубокого декольте хозяйки здешнего измерения. Хотя можно ли вообще назвать декольте две не слишком широкие полоски ткани, которые смыкались только на поясе? Вопрос риторический, однако задавать его он не стал.

Вместо этого, Саргон глубоко поклонился и велеречиво сказал:

— Позвольте поблагодарить вас, о прекраснейшая Богиня Нингаль за свое спасение и…

— Выпрямись, — Ровным, незаинтересованным голосом прервала его женщина, — Хватит с меня Синских приветствий. Тебя не учили вежливости собственного народа?

— Я почти ничего не знаю о нем, — Совершенно честно ответил он.

— Прискорбно. Хотя и извинительно для проигравших. Нет, я ничего не скажу тебе об участи аркчжэней или других эпизодах истории подлунного мира. Единственное исключение — прямое отношение событий ко мне. И ты догадался верно, меня зовут Нингаль.

Она приложила руку к груди, но оперлась лишь пятью пальцами и не стала склонять голову. Монисто из коричневых с багряным отливом бус издало глухой стук от движения, слегка сдвинулось на коже ее смуглых, красиво очерченных ключиц, лязгнули золотые браслеты на руках и Саргон снова отвел взгляд от небольших, мало что скрывающих полос белого газа.

— Мое имя Саргон, Богиня, я страж-новобранец Облачного Форта и взял твой символ для борьбы против демонов…

— Значит, я все поняла правильно. Даже скучно. Было бы интереснее, окажись ты мстителем и убивай демонов по ночам в каком-нибудь мирном городе далеко от Аркадского царства. По крайней мере, у нас могло быть больше общих тем, — Провокационно улыбнулась она.

Не успел ее собеседник ответить, как она вдруг повернулась к нему спиной, подошла к своему постаменту и все тем же раздражающе-быстрым, неуловимым для глаз движением культиваторов добралась до небольшого алтаря у каменного основания для статуи. А затем уселась прямо на жертвенник, обольстительно заложив ногу за ногу и скупым жестом ткнула указательным пальцем на место рядом ней.

— Я все же Богиня, пусть и падшая, — Пояснила она, — Стой там. Впрочем, можешь сесть передо мной. Бессмысленно соблюдать этикет, последние носители которого и носа не кажут… Нет, этого тебе тоже знать не стоит.

— Тогда скажите, что мне СТОИТ знать, госпожа, — Попросил Саргон.

— А ты взрослее, чем кажешься. Вернее, хочешь казаться. Виновата ли в этом надстройка над твоей душой? Почти наверняка. Впрочем, я никак не могу вмешиваться в чужие души, которые пока мне не принадлежат. Ах да, поздравляю. Ты первый за семьдесят восемь лет, кто сумел добраться до моей вотчины. И первый за сто двенадцать, кто сделал это через глубинный план, — Сказала она, как о чем-то скучном и несущественном.

— Эм, то есть я молодец? Прошел какое-то испытание? Ты теперь дашь мне награду? — Повеселел он.

— Награду? — Притягательным, но морально неприятным смехом засмеялась Нингаль, — Не мни о себе слишком много. Ты любопытен, удачлив, возможно даже талантлив и одарен в вещах, в которых мои милые верующие ослики традиционно проигрывали и синам, и народу ассам. Но все еще слаб, молод, к тому же я знаю место, о котором ты говоришь. Стражи Форта бесправная, полурабская скотинка. Нельзя покидать стены крепости, нельзя собирать свой личный отряд, нельзя отлучаться за пределы Старого города без спроса. А новобранцы вообще дохнут там как муки и прав имеют меньше, чем пуфик под колени верующих в моем храме.

— Тогда зачем я тебе… вам нужен, такой бесполезный? — Кисло спросил ее новобранец.

— Когда мелкая монетка сама плывет в руки, не взять ее грех еще больший, чем воровство. Так говорили в вашем народе. Тем более стоит ее подобрать если сгорел дом, а у тебя не осталось даже этого.