Жажда золота - Джоансен Айрис - Страница 14

— К сожалению, должна вас огорчить. Я не английская леди. Во всяком случае…

— Подойди ближе, — перебил он ее, садясь на кровати.

Золотистая кожа, каштановые волосы, стянутые сзади лентой, придавали незнакомцу какой-то экзотический вид. А ярко-синие глаза смотрели на нее с таким выражением, от которого Джейн сначала похолодела, а потом вспыхнула, будто ее опалило пламя. Никогда она не видела мужчины красивее этого незнакомца. И ни один мужчина не вызывал у нее такого странного чувства смятения.

— Подождите, когда придет Цабри, и вы получите то, за чем пришли сюда…

— Подождать? — усмехнулся мужчина и выпрямился во весь рост. — Разве ты не видишь, насколько неуместно звучит сейчас это слово?

Джейн, вспыхнув, отвела глаза от его обнаженной фигуры.

— Я же вам сказала: сейчас сюда придет Цабри.

— Но это не Цабри вызвала во мне желание, а ты.

Джейн растерянно и недоверчиво посмотрела в его пылающие синим огнем глаза.

— Да, ты вошла, и я захотел именно тебя. Меня это тоже удивляет. Не думал, что женщина в мужской одежде вообще способна возбудить какие-то чувства. — Он встал и подошел к ней. — Сними это с себя, — приказал он мягко.

Джейн почувствовала странный жар и трепет, который пробежал по телу, — то, чего она никогда в жизни еще не испытывала. Дыхание у нее снова перехватило:

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы я сам раздел тебя? — Его синие глаза, не отрываясь, смотрели на нее. — Видеть, как мальчик превращается в женщину, — в этом и в самом деле что-то есть…

И он потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке.

Джейн отпрянула назад. Он взял оба ее запястья одной рукой, а другой коснулся груди сквозь ткань.

— Какая у тебя волшебная грудь. Невероятно! Ни за что бы не сказал, глядя на эту мешковатую рубашку. — И он нежным движением провел по ее соскам ладонью.

Почему она не может оттолкнуть его, растерянно думала Джейн, чувствуя, как слабеет от непонятного тепла ее тело. У нее хватит сил, чтобы вырваться, как она вырвалась из рук Пачтала. Пачтал! Мысль об этом страшном человеке показалась ей почти спасительной. Наверное, все дело в одуряющем, тошнотворном запахе, который лишил ее способности сопротивляться.

— Перестаньте! Я не хочу!..

— Ты не хочешь, чтобы я раздевал тебя? — спросил он, переставая расстегивать пуговицы. — Видишь, я выполнил твою просьбу. — Большим пальцем он медленно провел по ее ладони. — Мозоли… Ты заработала их не на садовой грядке.

Джейн попыталась выдернуть руки, но шотландец только еще крепче сжал их:

— Мне не хотелось обидеть тебя. Мне они нравятся. У нас с тобой много общего. Точно такие же мозоли есть и на моих руках. — Он взял ее указательный палец и провел по своей ладони. — Чувствуешь? Я хорошо знаю, что такое работа, когда в конце дня шатаешься от изнеможения. Мне лучше кого-либо другого известно, что такое усталость. И никто не в состоянии понять, как я, что такое биться каждый день, не видя результатов. — Его слова плели вокруг Джейн шелковую паутину, которая лишала ее воли. — Вот почему мы должны вознаградить себя за все, когда предоставляется такая возможность.

— К чему эти…

— Молчи… — Он наклонился и коснулся губами ее груди. — Мне очень хочется увидеть тебя раздетой. Но когда я вижу, как твердеют твои соски под тканью, — это действует не менее возбуждающе. Ты поэтому надеваешь мужскую рубашку, когда приходишь сюда?

Его теплый язык касался сосков через рубашку. Странное ощущение легкости охватило Джейн, кожу будто покалывало иголочками, голова слегка кружилась.

Она слабо вскрикнула, и спина ее выгнулась.

— Вот так, хорошо! — прошептал Руэл. — Ты уже хочешь меня не меньше, чем я тебя.

И Джейн с изумлением поняла, что он говорит правду. Она всегда думала, что только мужчина способен желать женщину. Нежные с подвыванием вскрики покорности и наслаждения, которые она слышала от своей матери и других проституток, всегда были притворными. А сейчас ей с трудом удавалось подавить крик, рвущийся из груди, когда его губы коснулись сосков. Так вот оно что! Это не опиумная трубка превратила ее мать в рабыню, а именно это желание!

Нет! Она не позволит, чтобы ее поймали на такой грубый крючок, она не станет шлюхой. Не станет рабыней.

— Пустите меня! — Джейн вырвалась и отпрянула в сторону. Трясущимися пальцами она застегнула пуговицы на рубашке. — Не смейте трогать меня. Я не шлюха, ради которой вы пришли сюда!

Он не пытался остановить ее и только смотрел, не мигая. В свете лампы он напоминал тигра с ярко-синими глазами.

— А зачем же ты пришла сюда?

— Произошла… ошибка… Я испугалась и…

— Кого, меня? — спросил он, собираясь шагнуть вперед.

— Не подходите ко мне! — отпрянула Джейн. — У меня есть нож.

— В самом деле? — Он, улыбаясь, смотрел на нее. — Почему же ты не пустишь его в ход? Или не убежишь отсюда?

— Потому что Цабри заперла обе двери.

— Вот как? Как ты думаешь, для чего? Чтобы нас никто не беспокоил.

— Вовсе нет. Просто сюда пришел один человек, с которым я не хочу встречаться.

Он выжидающе смотрел на нее.

— И кто же это?

Джейн молчала.

— Впрочем, это не имеет значения. — Он подошел к столику возле двери, где свет керосиновой лампы высветил его целиком.

Джейн старалась не смотреть в его сторону, но не могла отвести взгляда. Шотландец был красив, как зверь из джунглей. И так же лишен стыдливости. Лампа высвечивала мускулы на его спине, крутые ягодицы, сильные ноги. Повязка на левом плече, вероятно, скрывала недавнюю рану.

Он налил вина в бокал из стоявшей на столе бутылки:

— Хочешь?

— Нет.

Он поднес стакан к губам:

— Это твой бывший любовник? Ты боишься, что он застанет тебя здесь с другим?

Лежавший на столе предмет отвлек его внимание от Джейн, и она с облегчением вздохнула. Она вовсе не собиралась рассказывать незнакомцу, что привело ее в дом Цабри.

Слабая улыбка промелькнула у него на губах:

— Это твоя маска? Прелестная вещица. — Руэл поднял лежавшую на столе маску, сделанную из разноцветных павлиньих перьев и перьев золотого фазана, и приложил ее к себе. Более длинные перья золотого фазана торчали вверх. Маска закрыла всю верхнюю часть лица. В прорезях светились синие глаза. В этой маске он выглядел диким, свирепым и неукротимым, как самец, явившийся из джунглей.

— Надень, я хочу посмотреть, идет ли она тебе, — предложил он Джейн.

— Ни за что!

— Какая жалость. — Он бросил маску на прежнее место и, слегка опершись на стол, продолжил расспросы: — Так кто же преследует тебя? Престарелый пьяница-муж, который не в состоянии принести удовлетворение?..

— Ерунда! У меня нет никакого мужа, — нахмурилась Джейн. — И если бы я была замужем, то не стала бы изменять ему. Обещание надо выполнять.

— Согласен. — Он пригубил вино. — Значит, любовник? Признайся! Все равно нам придется какое-то время провести здесь вместе, пока Цабри не отопрет дверь. Почему бы не попытаться как-то скрасить его?

— Я не обязана развлекать вас, — резко ответила Джейн, опустив глаза к своим ботинкам.

— Ах, да! Нож. — Руэл улыбнулся. — Но я силен и ловок. У меня есть навык сражаться с вооруженным противником, а у тебя нет. Зачем же рисковать, если мы можем спокойно побеседовать? — Он указал на стул, стоявший у стола, а сам снова подошел к кровати и лег на спину. — Садись. Меня зовут Руэл Макларен.

— Руэл… Странное имя.

— Но не в Шотландии. Оно бытует там издавна. Садись же, — повторил он. — А как зовут тебя?

Джейн прошла к столу и присела на краешек кресла.

— Джейн.

— Джейн… а дальше?

Она снова промолчала.

— Ты, конечно, права. Это не то место, где следует называть свою фамилию. — Он наморщил лоб, как бы припоминая что-то. — Джейн?.. — Тут он прищелкнул пальцами. — Джейн Барнаби! Патрик Рейли… Железная дорога… Хотя Рейли никогда не приводил тебя в офицерский клуб, ты удивишься, узнав, как много сплетен ходит о тебе в городе.