Воля рода (СИ) - Изотов Александр - Страница 31

Если есть грязная и чистая псионика, то эта была какой-то… стерильной, что ли. Такая энергия, витавшая над долиной, явно принадлежала божеству. Я сразу же вспомнил об Эвелине, но засомневался — от неё я такого не ощущал.

Нас, псиоников Федерации, инструкторы часто возили по местам силы, будь то поля кровавых битв, где полегло много солдат, или бывшие алтари языческих жертвоприношений. И в этих местах всегда ощущалось, что там в древности творилось что-то значимое.

Здесь было похожее ощущение. Здесь случилось что-то, оставившее след не только во времени, но и в пространстве.

Я непроизвольно поднял взгляд на Пробоину, медленно летящую в сумеречном вечернем небе.

Вячеслав тоже крутил головой, оглядывая склоны и ущелья по краям долины. Он явно слышал Пульсары, потому что хмурился, когда они проносились слишком близко. При этом его рука нервно теребила один из карманов, словно там лежало что-то, что можно было применить только в момент опасности.

— Давит? — с усмешкой спросил Ключевец.

Я кивнул, всматриваясь в реку. Лес, который она разрезала на две части, в центре долины резко редел, открывая какие-то каменные взлобья. И река удивительным образом огибала это место, рисуя почти идеальный незаконченный круг.

Это было похоже на кратер от метеорита, только очень древний. Природа пыталась зарастить рану, но след так и остался.

Что там, отсюда было не рассмотреть, но я прекрасно чуял, что магическое давление идёт оттуда. Впрочем, как и Блуждающие Пульсары.

Их движение над долиной напоминало вечный круговорот. Они медленно притягивались к этому центру-кратеру, а потом вылетали оттуда с удвоенной скоростью, чтобы затухающими зигзагами унестись за пределы долины.

— Это и есть то самое место явления Незримой?

Вячеслав ответил:

— Да, по версии чернолунников.

— А есть другие?

Диверсант хмыкнул:

— Историю вечно переписывают те, кому это выгодно. Но я думаю, что именно здесь оракулы прошлого открыли Пробоину.

Я ещё раз всмотрелся в кратер, потом глянул через прицел магострела. Может, это не оракулы открыли Пробоину, а какая-то хрень сама влетела в этот мир?

Линза прицела была чуть поцарапана, но позволяла разглядеть, что среди зеленеющих скал угадывались руины какого-то здания.

— Что ты здесь раньше делал, в Святых Землях? — спросил я Ключевца, — Откуда знаешь дорогу?

Тот поджал губы, раздумывая над ответом, потом пожал плечами:

— Великолунцы давно пытаются получить доступ сюда, — он показал пальцем на дальний край долины, — Там проход к усыпальнице и к Храму Первого Полнолуния.

Да, с той стороны долины между почти одинаковыми вершинами открывалось несколько ущелий, с виду казавшихся искусственными, уж больно ровные края у них были.

Я сразу же вытянул карту, сопоставляя то, что перед глазами, и то, что было на бумаге. Там, в ущельях, скрывались так называемые хижины Святых Привратников.

— Прямо пройти не сможем, — Вячеслав показал сначала на кратер посреди долины, потом в сторону, — Обойдём справа.

Щербатые края долины, где лес пытался наползать на каменные склоны, обещали трудную дорогу. Но неожиданно я ощутил в том месте уже родственную мне стихию огня, только очень злую.

Это напомнило то, что я ощущал в катакомбах Межедара, где скрывался протухший Красный Карлик. Вертун, потерявший связь со своей Луной, и медленно умиравший в своём замкнутом энерго-цикле.

Тут их было несколько.

Мой взгляд так и возвращался к центру долины. Чтобы войти прямо в тёмный лес, следовало спрыгнуть с горной тропы и по крутому склону преодолеть несколько десятков метров до широкого каменного отвала.

Сквозь груды валунов, поросших мхом, уже пробивались молодые деревца, и было видно, что на кромку леса время от времени с гор сыплются обвалы. Старые деревья на опушке были все кривые и уродливые, поломанные вечными обвалами, но эти раны постепенно зарастали — природа всё равно раз за разом отвоёвывала своё обратно, пытаясь карабкаться через горы камней.

Что-то мне не нравилось, но я не мог понять, что именно — всё вокруг фонило мощной магией, заглушая интуицию.

Идея обойти долину плохая? Или сам Вячеслав подозрителен? А может, эта густая листва что-то скрывает?

Я сделал шаг…

«Рано».

Голос Эвелины в голове прозвучал, словно гром, и я вздрогнул. Ух, раздери меня Пробоина, предупреждать же надо!

— Да твою плешивую луну, мы не пройдём через центр, — послышался за плечом недовольный голос Вячеслава, — Там точно мозги вскипят, и будем с тобой бродить по Святым Землям, слюни пускать…

Я кивнул. Вот и тень собаки мелькнула внизу на мшистых валунах, исчезла среди кривых стволов, потом появилась намного правее. Взглянула на меня, и понеслась ещё дальше, огибая лес. Словно намекала, что действительно лучше свернуть.

Вячеслав ничего не заметил. Вскинув винтовку, я посмотрел через поцарапанные линзы, но собака уже исчезла.

Божество намекает, что лучше знает, как мне идти? А не пошли бы вы все со своими советами?

С улыбкой я повесил магострел на плечо, присел и свесил ножки. Так-то, лететь вниз всего метра три, а потом скользить по чистому склону, ощущая задницей каждый камешек.

— Да сгинь твоя луна, сраный ты долболунь! — выругался за спиной Ключевец.

Я обернулся, заподозрив неладное, и понял, что не успеваю отдёрнуть голову. Древко алебарды уже почти коснулось моего виска, как вдруг раздался выстрел.

Яркая вспышка ослепила меня, да ещё в глаза попала пыль — пуля летела прямо в корпус диверсанта, но в последний момент резко вошла ему под ноги. Сработал какой-то защитный артефакт, и Вячеслав с руганью присел, замахиваясь на меня обломками алебарды.

Я же, оттолкнувшись руками, ухнул вниз. Через мгновение от удара мои ноги сложились, едва не выбив коленками мою же челюсть, но я успел сориентироваться, и длинными прыжками понёсся по склону.

Пролетая раз за разом по два-три метра, я понимал, что если сейчас сверну шею, то всем моим приключениям конец. И задница каждый раз напоминала об этом, попадая на острые камни.

Звучали ещё выстрелы, попадая совсем рядом. Склон взрывался от пирусных пуль, мне в спину впивались осколки камней, да где-то совсем рядом ещё и орал благим матом диверсант.

— В Пробоину твою Красногорию!!! — со злостью орал Ключевец.

Он скакал рядом, иногда срываясь кувырком, но всегда ловил равновесие, снова и снова падая на задницу. Кажется, я даже слышал треск рвущихся штанов. Ловкий малый!

Вообще, я планировал спокойный спуск. Но каменная гряда, на которую мы упали, возникла мгновенно — вот валуны внизу были маленькие, но неожиданно выросли в размерах. Когда я влетел в огромную скалу, пусть и заросшую мягким мхом, голова взорвалась всеми цветами радуги.

— Твою псину-у-у… — выдавил я, сползая с бока гигантского валуна.

Его огромный силуэт теперь прикрывал меня от стрелков, которые засели где-то в листве среди покорёженных деревьев. Каменный отвал был выше кромки леса, и чернолунникам придётся выйти из листвы и немного подняться, чтобы стрелять.

Где-то рядом закричал диверсант. Я отлип от мягкой зелени, пытаясь нашарить магострел. Мне повезло, он не слетел, но бедное оружие совсем разнесло от моих кульбитов.

— Дрянь! — донеслась ругань.

Я оттолкнулся, упав на спину и воткнувшись лопатками в какую-то острую грань. В мягкую скалу, к которой я только что прижимался, воткнулся топор от обломанной алебарды.

— Тебе надо было всего лишь дойти со мной до хижины Коккино! — выругался Вячеслав, появившись из-за торчащих камней, — Что, так сложно было?!

Выглядел он не важно, но от этого не менее угрожающе. Вскинув магострел, я выстрелил, и Ключевец, озарившись вспышкой, отступил и свалился на задницу. Тряхнул головой, встал на четвереньки, и попытался подняться.

Да твою псину, терминатор хренов! У него артефакты кончатся когда-нибудь?

— Ненавижу, — у диверсанта не получилось встать, и он снова сел. Одну руку Ключевец прижимал к телу, боясь на неё опереться.