Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka" - Страница 63

Ван Со даже запретил Чжи Мону сообщать кому-либо дату своего рождения, когда звездочёт заикнулся об этом, возясь с новогодними гороскопами для королевской семьи. Они тогда ещё серьёзно повздорили на этот счёт. Астроном пытался настаивать и успел-таки привести пару аргументов против странного требования, но угрожающее выражение лица четвёртого принца, а также собственный инстинкт самосохранения убедили его гораздо лучше каких-либо слов или действий.

Четвёртый принц династии Ван родился в год Петуха – этого, по мнению Ван Со, было более чем достаточно для истории и для кого бы то ни было вообще.

Однако день рождения Хэ Су – совсем другое дело! Ведь когда-то на рассвете такого же необыкновенного дня Небеса привели в этот мир ту, которая стала целым миром для него. Именно поэтому Ван Со хотелось побыть вдвоём с Хэ Су, без лишних глаз и церемоний. Ведь она принадлежала ему, и провести этот особенный день он мечтал только с ней.

Но не тут-то было! С самого утра в Дамивоне, как, разумеется, и всегда, без конца сновали служанки, лекари, посыльные и прочий люд, мешавший Ван Со поздравить Хэ Су наедине и спокойно поговорить с ней, что его дико раздражало.

И ладно бы только слуги – родной брат Бэк А просто выводил его из себя, потащив на рынок сразу после завтрака и гоняя там из лавки в лавку, как барана на выпасе, в поисках подарка. Спасибо, что хворостиной не подстёгивал!

И почему подарок на день рождения обязательно должен быть какой-то вещью? Этого Ван Со искренне не понимал, ведь гораздо дороже, на его взгляд, был какой-нибудь значимый поступок, долгожданные слова или исполнение желания. Именно поэтому он сердился, упирался, не желая рассматривать товары, и рычал на торговцев, чем несказанно забавлял вероломного Бэк А, просто лучившегося прекрасным настроением. Наверняка этот прохвост припас для Хэ Су нечто необычное и вовсю предвкушал, как подарит ей это вечером, когда она освободится от работы.

Так, собственно, и произошло. И по возвращении с рынка Бэк А не оставил Ван Со в покое: стоило солнцу упасть за горы под звуки вечернего колокола, тринадцатый принц явился в башню звездочёта и чуть ли не за шкирку поволок брата в Дамивон.

Слава Небесам, на чаепитии у Хэ Су не оказалось никого, кроме них с Бэк А, но легче Ван Со от этого не стало. Он сидел насупившись и, прячась за чашкой чая, слушал трескотню брата, который развлекал именинницу рассказами о своём недавнем путешествии по западному побережью. Язык тринадцатого принца и правда был без костей и привешен так искусно, что истории у него получались – заслушаться можно! Он цитировал поэтов, всякий раз весьма к месту, напевал отрывки из песен и забавно менял голос, подражая то старому монаху, то юной крестьянке. Не истории, а целое представление!

Хэ Су с неподдельным интересом слушала Бэк А, задавала вопросы, угощала чаем и при этом ни разу за весь вечер не подняла глаза на Ван Со, сидевшего прямо напротив неё с каменным лицом и продолжавшего злиться на всех и вся. Злился он в том числе и на самого себя, а главное – на вредного брата, который то и дело насмешливо посматривал в его сторону и не упускал возможности уколоть его, пусть и добродушно.

Ван Со молча сносил его подначки, утешая себя картинами страшной мести, которые рисовал в голове, одну изощрённее другой. Жить тринадцатому принцу оставалось… ровно до того момента, когда они выйдут отсюда. Ради этого можно было и потерпеть.

Но всё стало ещё хуже, когда Бэк А вытащил откуда-то из-под стола тяжёлый деревянный сундучок и веско грохнул его перед изумлённой Хэ Су, скользнув при этом снисходительным взглядом по напрягшемуся лицу Ван Со.

– С днём рождения! – придвигая сундучок поближе к имениннице, Бэк А весь сиял в предвкушении её реакции. – Я увидел его и сразу подумал о тебе.

Ван Со едва не скривился: слова брата неприятно резанули его, и где-то внутри на тлеющих углях ревности сверкнули язычки ожившего пламени.

И было отчего: стоило только откинуть крышку – в комнате сразу разлилось цветочное благоухание, а лицо Хэ Су озарилось такой весенней радостью, будто внутри она нашла нечто особенное. Да так оно и оказалось на самом деле. Не зря Бэк А весь день с загадочным видом задирал нос: в сундучке обнаружился целый набор разноцветных склянок и кувшинчиков. Один из них Хэ Су взяла в руки и, вынув тугую пробку, вдохнула густой аромат:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Это же розовое масло!

Она зажмурилась от удовольствия, и её губы мягко раскрылись на вдохе, будто смакуя бесценный подарок. Увидев это, Ван Со ощутил, как его захлестнула горячая волна желания и ревности, и, сжав зубы, отвернулся, пытаясь совладать с собой.

– Персидские торговцы привезли его из Болгарии, – Бэк А явно гордился своим сюрпризом и даже не старался это скрыть.

– Я использую это изысканное масло для мешочков с благовониями, – счастливо улыбнулась ему Хэ Су. – Благодарю вас за подарок!

Чувствуя себя как минимум лишним, Ван Со глотнул остывший чай, едва при этом не подавившись. Может, на этом издевательства над ним закончатся?

Однако расшалившийся Бэк А никак не унимался:

– А брат всё не мог что-нибудь выбрать. Слонялся по округе, но в результате так и вернулся с пустыми руками.

– Она простая придворная дама, – огрызнулся Ван Со, не выдержав насмешек. – Наш визит сюда – уже подарок. Разве нет?

Он сказал это – и тут же отругал себя за беспричинную грубость.

Однако Хэ Су, так и не взглянув на него, тихо откликнулась, перебирая склянки в сундучке и как будто ничуть не обидевшись:

– Да, вы правы. Я придворная дама. И должна быть рада уже тому, что родилась.

В её словах и в том, как она их произнесла, звучали и скромность, и достоинство, и спокойный отпор на неожиданную резкость.

«Ну что, съел?» – лукаво взглянул Бэк А на Ван Со, готового провалиться сквозь землю: кто тянул его за язык?

Он с громким стуком поставил пустую чашку на стол и надулся, как будто обидел не он, а его. Ну когда он научится себя вести, особенно с теми, кто ему дороже всех на свете?

На самом деле у Ван Со тоже был припасён подарок для Хэ Су. И пусть она уже видела эту вещь, принц бережно хранил её и мечтал, что однажды Су её все-таки примет. Но что он делать уж точно не собирался, так это вручать её в чьём-либо присутствии, пусть даже и тринадцатого принца. А после его сегодняшних выходок – тем более!

Когда наконец закончилась пытка красноречием и остротами Бэк А, Ван Со чувствовал себя так, словно выдержал бой с киданями. Он вышел в объятия ясных сумерек, взвинченный и разочарованный тем, что день прошёл совершенно не так, как он рисовал себе в воображении. И Бэк А, везучий обормот, ускользнул от него, удачно встретив на пороге Дамивона придворного лекаря, которому привёз редкие травы. Не устраивать же ему выволочку при свидетелях!

Проследив мстительным взглядом за удаляющимся братом и почтенным старцем, которые по очереди оглядывались на него и кивали друг другу, явно обсуждая не время сбора лекарственного сырья, Ван Со едва не рухнул без сил на ступеньки дворца: бесцельные хождения по рынку и это проклятое чаепитие вконец измотали его.

Но ведь день ещё не закончился, по крайней мере, формально. Значит, у него ещё оставалась возможность исполнить свой замысел!

Побродив по саду, чтобы успокоиться, Ван Со совершенно закономерно обнаружил себя у ханока Хэ Су, в окнах которого гостеприимно мерцал тёплый свет: его обитательница ещё не ложилась. Принц представил, как было бы сейчас уютно сидеть с ней вдвоём у светильника, но стучать в дверь он не собирался. Вместо этого он подошёл поближе к окну, в котором совсем недавно плавно скользнула изящная тень, и… завыл.

Он выл так, как воет по весне волк, призывая свою волчицу: протяжно, мягко, то и дело срываясь на ласковый игривый лай. И вот что любопытно – чувствовал он себя при этом абсолютно нормально. А почему, собственно, Бэк А можно хулиганить, а ему нельзя?

Умолкнув, Ван Со внимательно прислушался: идёт или нет? Поймёт ли она его знак? Выйдет ли к нему? А если не выйдет?